Оковы судьбы - Игорь Конычев

…Высокий темнокожий мужчина, размахивая двуручным топором, защищал привалившегося к стене старика, чья кожа имела такой же цвет, как его собственная. Перед воином лежало около десятка сраженных им рыцарей, чьи доспехи не выдержали ударов его топора. Гортанно крикнув, Мурга нанес еще один широкий удар, и голова очередного противника рухнула ему под ноги, откатившись в сторону скрючившегося старика. Глаза Гранга были закрыты, а изо рта стекала тонкая струйка густой крови. При всем своем мастерстве старый шаман не смог отразить одновременный удар трех магов и теперь чувствовал, как жизнь медленно покидает его дряхлое тело. На его глазах двое воинов из «Коралловой стражи» убили его родного брата, Буранга, пронзив его тело своими зачарованными клинками, легко прошедшими через духовную защиту. Такая же печальная участь постигла и остальных «щупалец» Осьминога. Все они сейчас лежали на земле Дворцового острова, сраженные сталью и магией защитников замка. Все, кроме Мурга и Гранга. Определенно, Осьминог недооценил личную гвардию короля, а ведь Гранга предупреждал его, просил подождать еще немного, но тот вдруг перестал слушать старого шамана. Осьминог поспешил, но расплачиваться за это выпало отнюдь не ему. В глазах Гранга помутилось, и щит защищавшего его воина замерцал. В тот же миг Мурга, выронив топор, удивленно уставился на три арбалетных болта, торчащих из его широкой груди, и подоспевший рыцарь «Панциря» мощным ударом распорол ему живот. Тело темнокожего гиганта качнулось, но до того, как Мурга упал, Гранга резко выпрямился, ударив своим посохом по плечу мертвого Мурга, и тот неожиданно восстановил равновесие, с глухим стоном шагнув в сторону рыцаря. Дух старого шамана перетек из одной оболочки в другую, оставив дряхлое умирающее тело и переселившись в молодое, пусть и испорченное холодной сталью. Левой рукой вцепившись в торчащий из его живота меч, Гранга приказал телу Мурга, а теперь его собственному ударить удивленного рыцаря. Кулак гиганта врезался лишенному шлема противнику прямо в висок, и тот, выпустив рукоять меча, рухнул замертво. Мурга сделал несколько неуверенных шагов, ибо старому шаману сложно было быстро подстроиться под молодое тело, но так и не смог найти новую жертву. Перезарядившие свое оружие арбалетчики вновь метко вогнали стрелы в залитую кровью грудь. К удивлению Гранга, он все еще мог стоять и, наверное, смог бы еще сражаться, если бы не крылатая тень, упавшая на его широкие плечи и оторвавшая голову Мурга. Дух старого шамана вылетел из искалеченного тела и растворился в пропитанном кровью воздухе. Не успев найти новую оболочку до полной смерти старой, шаман умер вместе с ней. Осьминог лишился всех своих щупалец…

…Норман Бартлби с трудом поднялся на ноги, глядя на огромную воронку – все, что осталось от Берта фон Фентрешница, когда в него попал пущенный кем-то из магов огненный шар. Гениальный механик Аластрии в результате оказался полностью бессилен перед необузданной мощью стихии, подвластной магам. Страх множеством мохнатых пауков расползся по телу Нормана, вселяя в сердце бывшего солдата суеверный ужас перед мощью волшебников, против которых он осмелился выступить. В памяти живо всплыли последние события, ранее притупленные горячкой боя. Солдаты «Летучих рыб» еще раз погибли перед мысленным взором своего капитана. Их ужасные смерти в ревущем пламени и низвергающихся с неба молний вырвались из памяти Нормана Бартлби. Он еще раз увидел, как воспитанники школы Магии, которым едва исполнилось по шестнадцать, сначала заморозили воду в каналах, сковав лодки изменников, а затем легко разметали их, превратив в кучи пылающих обломков. Единственной силой, которая была способна противостоять магии, оказалось шаманство. Однако даже знаменитые «щупальца» Осьминога оказались повержены, пусть им вместе с Кукловодами и удалось прорваться во дворец, но исход битвы был уже предрешен. Норман Бартлби ясно осознал одно – им не победить. Даже если план Осьминога воплотится и король погибнет, а вся страна содрогнется от вспыхнувшей борьбы за трон, ему, предателю, это будет уже безразлично, ведь шансов пережить эту ночь у него почти нет. Вся чушь, что плел им Осьминог, о слабости немногочисленных магов и их уязвимости перед шаманством оказалась ложью. Освальд Кушрэн просто использовал их всех как расходный материал, столкнув лбами солдат Аластрии друг с другом, пожертвовав шаманами, синдикатом и даже своим положением. Но зачем? Ради чего он все это затеял?

Длинный сверкающий клинок блеснул в скачущем свете пожаров, и капитан «Летучих рыб» едва успел вскинуть свою саблю, чтобы защититься от атаки молодого воина в перламутровой броне.

– Господин Вильгельм? – удивленно вырвалось у Нормана, когда он разглядел лицо нападавшего. Волосы рыцаря слиплись от пота, лоб рассекал длинный, покрывшийся коркой запекшейся крови шрам, плащ обгорел, а вмятины на броне было сложно сосчитать. Но тем не менее Вильгельм Клове твердо стоял на ногах, а его взгляд пылал решимостью.

– Не желаю говорить с изменником! – огрызнулся «Коралловый страж», вздымая уже обагренный кровью клинок.

– Пощады! – Пусть Норман Бартлби и считал себя достойным фехтовальщиком и неплохим стрелком, но он так же умел трезво оценивать свои силы. Капитан «Летучих рыб» точно знал, что с разряженными пистолями он и минуты не продержится против рыцаря трона. К тому же он заметил за спиной стража девушку в плаще мага и ребенка, причем двигались они, судя по всему, в противоположную от дворца сторону. Если они бегут, значит, им просто невыгодно замедлять свое передвижение и есть шанс разойтись с миром. С другой стороны, убегающий от дворца «Коралловый страж» мог означать лишь одно – план Осьминога удался, король мертв! А если все так, то умирать Норману сейчас совсем не следует. Лучше поскорее где-нибудь укрыться и, дождавшись, казалось, недосягаемой победы, пожинать ее плоды. Быстро принявший решение Бартлби в знак своих намерений бросил саблю к ногам рыцаря.

Оружие капитана «Летучих рыб» еще не успело коснуться земли, а клинок Вильгельма Клове по рукоять вошел в его грудь. Молодая волшебница тихо вскрикнула, поспешно закрыв руками глаза маленького мальчика.

– Пусть король и мертв, но изменники не получат пощады, – прошептал «Коралловый страж», пинком сбросив оседающее тело Нормана Бартлби со своего меча. – Уходим, – через плечо крикнул рыцарь своим спутникам, и те побежали дальше, в сторону жилого района, огибая места схваток по широкой дуге.

Капитан «Летучих рыб» смотрел вслед своему убийце затухающим взглядом, не в силах даже приподнять голову. Чьи-то когти вонзились ему в спину, распоров кольчугу, однако Норман уже не чувствовал боли, он был мертв…

…Осьминог, задыхаясь, бежал по темному подземному тоннелю к заветному месту встречи, которое выбрал его новый друг. Идти пришлось далеко, очень далеко, и мужчина почти выбился из сил, но выбора не было, ведь сделка стоила того. Она стоила даже больше, чем имел сам Осьминог, дороже его состояния, дороже влияния, дороже всех его людей, ведь это – восполняемые ресурсы, в отличие от времени. Если оно уходит, то его не вернуть.

Освальд Кушрэн тяжело облокотился на влажную стену, и его пальцы, лишившись опоры, заскользили вниз. Не удержав равновесия, грузный мужчина растянулся в отвратительной липкой жиже стоков, грязно выругавшись и с трудом встав на ноги. Пошарив рукой перед собой, он поднял почти потухшую лампу Механиков и резко встряхнул ее, чтобы та разгорелась вновь. Его грудь ходила ходуном, глаза были навыкате, а сердце стучало, словно сумасшедшее. Но последнее скорее было вызвано в большей степени восторгом от предстоящей сделки, нежели усталостью. Осьминог не замечал ни боли в груди, ни с трудом сгибающихся ног, ни участившегося дыхания. Обтерев руки о заляпанный грязью сюртук, Освальд вытер залитый потом лоб тыльной стороной ладони, размазав по нему вонючую жижу. Несколько раз, глубоко вздохнув, он вновь побежал, тяжело переваливаясь с боку на бок.