Паутина. Книга первая «Геныч» - Игорь Афанасьев

уже и письмо послала. Да и так, думаю, уже вся Пеньковка знает о нашей свадьбе. Мы же не за тридевять земель живем.

Вот именно! Не за тридевять... А ты письмо прислала. Могла бы и сама приехать. А лучше бы — вдвоем!.. Нас вот уже соседи все спрашивают, когда на свадьбу позовем? А нам и сказать нечего.

— Да, Петр Герасимович, — виновато сказал Геныч. — это наше упущение. Замотались мы. Раньше надо было. Но вот сейчас мы здесь, и я прошу руки вашей дочери. Извините, что без сватов, нет у меня опыта в этом деле. Да и родни совсем не осталось. Одна только мать. В общем, не судите слишком строго, принимайте таким, как есть.

Старик строго посмотрел на своего будущего зятя:

— А что ж ты, мил человек, так долго до нас добирался. Обычно с родителями невесты знакомятся еще до того, как подавать заявление в загс. А вы, как я слышал, уже сами все решили и организовали. Даже с нами не посоветовались.

— Да ладно, Петя, не кипятись! — вмешалась Галина Михайловна. — Радоваться надо, что молодежь нынче такая самостоятельная.

— Нет, погоди! — не унимался Петр Герасимович. Ему было обидно, что в таком важном деле, как замужество дочери, решились обойтись без его непосредственного участия. Не спросили, не посоветовались! А он бы мог помочь. Хотя бы деньгами. Чать не бедствует! Его, главу семейства, где все происходило только с его согласия, проигнорировали! Самолюбию старика был нанесен непоправимый урон. Трудно свыкнуться с мыслью, что у дочери появился человек, который оттеснил отца на второй план. Это должно было когда-то случиться, но он не ожидал, что все будет происходить так болезненно! Сейчас Петру Герасимовичу очень хотелось, чтобы последнее слово было за ним. И он сказал:

— Ресторан конечно — хорошее дело. Но не для нас. Мы люди простые, у нас здесь принято играть свадьбы всем селом. Я лично считаю, что в нашем доме тоже нужно организовать застолье!

— Так в чем проблема, отец? — ответил Геныч. — Сначала отметим в ресторане, а потом к вам приедем. Хорошая свадьба длится три дня. Разве не так?

Старик сразу потеплел лицом, глаза у него загорелись:

— Ну это же совсем другое дело! Извольте полюбопытствовать: вы когда расписываетесь?

— Двадцать пятого, отец. Мы решили не торопиться и сыграть свадьбу после Крещения.

— Это правильно! — согласился Петр Герасимович. Парень ему нравился все больше и больше. Молодой, но обычаи предков уважает. Отцом называет!.. Уже с другим настроением он подытожил: — Значит, завтра с сыновьями идем на охоту! Будем добывать изюбря! На стол же надо что-то ставить. К нам же вся деревня придет. А ты, мать, тем временем принимайся гнать самогон...

— Я понял, вы даете согласие на наш брак? — уточнил Будников.

Старик развел руками и рассмеялся:

— А куда нам деваться? Вы же все уже давно решили без нас! Ты сам-то не хочешь пойти в тайгу? Познакомишься с моими сыновьями. Им тоже будет интересно узнать тебя поближе.

— С большим удовольствием, Петр Герасимович! Честно говоря, я и сам хотел напроситься.

— А на лыжах-то ходить можешь? До заимки целый день идти придется. С непривычки можно без ног остаться.

— Могу, отец, не сомневайся! Лыжи-то для меня найдутся?

* * *

Вечером пришли сыновья: Степан и Прохор. Два здоровенных парня под два метра каждый. Близнецы. Они были похожи друг на друга как две капли воды. "Как их вообще можно различать? — удивился Геныч. — Разве только по одежде?" Близнецы стали готовиться к охоте. Заряжали патроны картечью и пулями, проверяли снаряжение. Они были сосредоточены и молчаливы. Говорили мало — делали много, изредка поглядывали на гостя и приветливо улыбались.

В тайгу вышли утром, лишь только начало светать. Впереди шли близнецы. Они прокладывали лыжню по свежему снегу, чтобы идущему за ними гостю было легче идти. Генычу еще не приходилось преодолевать на лыжах такие большие расстояния и через несколько часов он стал замечать, что ноги его начинают наливаться свинцом. Петр Герасимович заметил это и устроил небольшой привал.

— Ну как, сможешь дальше идти? — спросил он. — Мы-то люди привычные, а для тебя все это в первый раз.

— Да уж! — согласился Геныч. — Ходить на лыжах, это тебе не гири таскать... Но я смогу, отец, ты не сомневайся! Сколько еще осталось до заимки?

— Ну, считай, больше половины пути уже прошли, — прикинул старик. — Надеюсь, еще засветло будем на месте. А ты молодец, хорошо держишься! Другой на твоем месте давно бы уже сдался и повернул назад. Недаром о тебе столько разного говорят. А правда, что ты одного человека с того света вернул?

— Правда, отец, было такое дело!.. Ну что? Может, пойдем дальше?

Они добрались до заимки, когда стемнело. Зашли в охотничий домик. Петр Герасимович хорошо ориентировался в темноте. Он быстро нашел на полке керосиновую лампу и зажег её — в домике сразу стало уютно.

— Предупреждаю, — сказал он, обращаясь к Генычу, — к канистре с керосином не подходи! Изюбрь, животное осторожное! У него очень тонкое обоняние, он нерадивого охотника чует за версту. Если ты накануне принял спиртное или закурил, ждать его в схроне дело безнадежное. А запах керосина он тем более учует!

— А он обязательно должен появиться? — спросил Будников. — Не случится так, что он совсем туда не придет?

— Придет, куда он денется! — махнул рукой старик. — Не один, так другой. Их в наших краях много расплодилось!.. Мы же к этому зверю бережно относимся, без особой надобности не отстреливаем. На чужую заимку не заходим, охотимся только на своей. Мы вот свой схрон поставили на солонце. Изюбрь зимой без соли не может, он обязательно туда заглянет. Тут другая сложность. Он может появиться ночью, и тогда его трудно будет заметить. Хорошо, если небо ясное и луна — тогда он будет виден как на ладони. А что, если случится непогода?

— Так может сразу туда и