Осколки серебра и льда - Лаура Кардеа

Королева чуть отступает. Элирия поправляет платье и смотрит на нас пронзительным взглядом.

– Вот что я скажу: кто бы ни спланировал это место, он явно не думал, что трава может сделать с нашей одеждой.

– Сад создавала я. И моя сила поддерживает его, – чуть сурово заявляет королева.

Но Элирия очаровательно улыбается, кажется, ничуть не смутившись, и делает глубокий книксен:

– О моя королева, вы выглядите так молодо, что я издали приняла вас за юную девушку!

Королева долго смотрит на Элирию, которая так и стоит, замерев в поклоне.

– Хм. Я понимаю, почему Верис ценит тебя. Острый ум и льстивые речи. Можешь встать! – Она широко улыбается и тут же хмурится, указывая пальцем на солнце, стоящее в зените. – Четвертое испытание скоро должно начаться, – объясняет она и спешит к своим детям.

– Я думала, ты тогда нашла себе лучшую компанию, – ворчит Элирия. – А ты, оказывается, просто сбежала в самый разгар бала-маскарада.

– Зачем ты здесь?

Элирия наклоняется ко мне и заговорщически усмехается:

– В замке так невероятно скучно, когда все мои любимые игрушки танцуют здесь.

– Элирия! – к нам спешит Сиф, и усмешка Элирии становится шире.

– Вспомни солнышко, вот и луч, – шепчет она, видно, думая, что я ничего не расслышу.

Тяжело дыша, Сиф останавливается перед нами.

– Ты не через арку, случайно, прошла?

– Конечно, – восклицает Элирия. – Загадка была детской игрой.

– А железная ручка? – Сиф хватает руки Элирии, чтобы осмотреть ладони.

Элирия выглядит так, будто ее застали врасплох.

– Попросила постучать одного из часовых. – Она краснеет и пытается освободить руки. – Ты бы лучше о Верис беспокоилась! Следующее испытание – от принцессы Карлин, а она самая коварная и подлая змея…

– Элирия! – Сиф с возмущением несильно бьет ее по руке.

– Это же правда! Карлин всегда ставит задачи таким образом, что они кажутся, с одной стороны, посильными, а с другой – абсолютно неразрешимыми. Никто другой на такое не решается.

Я хмурюсь.

– А что происходит, когда ставится неразрешимая задача?

– Зимнее королевство сурово наказывает всех, кто не чтит Ритуал семи. Но Карлин – единственная, кто это учитывает.

Верис

– Я Карлин Мондракон. Испытаем же, насколько ты находчивая, – но при этом вид у нее такой, как будто вместо находчивости она хочет проверить мою способность переносить пытки.

Остальные собрались на границе деревьев вокруг колодца, в тени фруктовых деревьев. Насекомые, которых не должно было существовать в зимнем королевстве, кружат по поляне в поисках плодов. Фейри не перестают перешептываться. Выдержу это испытание, и останется меньше половины. Они боятся моей победы. Боятся меня. Осознание этого не может не радовать, кровь в жилах бурлит, и я чувствую, что более чем готова к следующему испытанию. Независимо от того, что Элирия сказала о Карлин.

Пока служанка вручает мне простую белую батистовую рубашку, Карлин кладет жилистую руку на край колодца.

– Выстирай рубашку в пересохшем колодце, в котором никогда не было воды, – просит она меня мелодичным голосом, который ей так не подходит. Таким голосом только гимны петь.

Я перегибаюсь через край колодца и вглядываюсь в его зияющую черноту. Бросаю вниз камушек, и он отскакивает от стен колодца, лишь через целую вечность падая на дно. Камень на камне, ни капли воды.

– Можете повторить задание? – обращаюсь я к Карлин. Может быть, есть лазейка?

Она фыркает, но соглашается.

– Выстирай рубашку в пересохшем колодце, в котором никогда не было воды, – повторяет она точно те же слова, что и раньше.

Снова мелодичный голос, и теперь я понимаю – она сдерживается, чтобы не пропеть слова, потому что это песня. И так же, как узнала загадку драконов, я узнаю и эту песню. Очевидно, у людей и фейри много похожих колыбельных, историй и легенд, даже несмотря на пролегающую между королевствами границу. Но как, черт возьми, мне стирать белоснежную рубашку в пересохшем колодце? Теперь я понимаю, что имела в виду Элирия: рубашку можно было бы выстирать в этом колодце. Если бы там, конечно, была вода.

Я поворачиваюсь к Сиф:

– Здесь есть поблизости озеро или река?

– Я не чувствую источника воды, – отвечает она, виновато вздыхая.

Опускаюсь на колени и касаюсь пальцами земли. Почва абсолютно сухая, несмотря на сочную траву. Выходит, все растения здесь живы только благодаря магии королевы. Застонав, выпрямляюсь и смотрю на фейри, которые выглядят среди зелени совершенно неуместно со своими белыми волосами. Если бы здесь лежал снег, все выглядело бы по-другому. Но мне нужно раздобыть воду в единственном месте в зимнем королевстве, где ее нет в изобилии. В голове появляется мысль, и она перерастает в идею, а та быстро перерождается в план. Я же последние несколько месяцев основательно изучала ледяную магию. Стоит попробовать. Поднимаю руки над колодцем. Зрители начинают шуметь, как только чувствуют магию, которая течет через меня. Не могу сдержать довольной усмешки.

Сиф шагает в мою сторону.

– В земле воды мало. А с помощью ледяной магии ее менять сложнее, если она не замерзла. Ты вряд ли сможешь извлечь больше трех капель.

– Я не собираюсь извлекать воду из земли, – улыбаюсь, зажмурившись, и вызываю в себе силу, которая стала значительно мощнее с тех пор, как я съела золотое яблоко. – Я создам лед, – мой голос звучит неестественно громко и отзывается в голове. Моя сила концентрируется и поглощает все вокруг, как будто есть только я и древняя магия зимнего королевства.

Но потом все вдруг обрывается. Я падаю обратно в реальность так резко, что мне приходится бороться с головокружением и цепляться за колодец, потому что вся моя энергия резко иссякла, будто я несколько дней бродила по пустыне. На лбу выступают жемчужинки пота, в голове шумит, но я различаю тихий смех Невана.

– Грандиозно. Твоя самоуверенность поистине не знает границ.

Все поворачиваются к нему и заливаются смехом. Я пытаюсь встать на ноги, держась за край колодца, но при этом мой взгляд падает на стоящего немного в стороне человека. Элирия незаметно для других взмахивает рукой и подмигивает мне.

Что это она сейчас сделала?

С трудом наклоняюсь, поднимаю еще один камень и бросаю его в колодец. Он ударяется о стену два раза, три, много раз, а потом с гулким всплеском приземляется в воду. Резко оглядываюсь на Элирию, но та уже скрылась в толпе.

Хватаюсь за веревку, обмотанную вокруг балки колодезной крыши. Это будет моей страховкой. Пока я завязываю узел на поясе, зрители медленно осознают, что происходит, и подходят ближе. Наверняка уверены, что я спущусь вниз и обратно уже подняться не смогу. Но я не обращаю внимания на то, как они скучающе позевывают. Сиф большими глазами смотрит сначала на меня, потом на колодец.