Рыцарь и ведьма - Мэгги Дэвис

Идэйн так и не смогла заставить себя улыбнуться, услышав эту историю. Хотя можно было счесть возмездием судьбы то, что после всех несчастий, навлеченных на нее де Бризом, он оказался на войне, а жена его в это время наставляла ему рога с управляющим.

Девушки подбежали к оруженосцу и заставили его попридержать коня, пока водружали венок из остролиста на его пушистую шевелюру. Асгарду они тоже преподнесли небольшой букет из лавра. Он ехал понурым, стараясь не беспокоить укушенную змеей руку.

За все утро тамплиер не сказал Идэйн ни слова. Его совершенные черты оставались спокойными и бесстрастными, а лицо казалось изваянным из мрамора. Разумеется, королевские рыцари ничего не знали о случившемся.

Все достаточно скоро закончилось, размышляла Идэйн: миссия рыцарей будет выполнена, когда они доставят ее в монастырь Сен-Сюльпис.

Она ехала впереди, а Асгард и Фомор следовали в арьергарде. У нее не было случая как следует рассмотреть выражение лица тамплиера, но, зная его, она не сомневалась, что он жестоко страдает из-за неудавшегося покушения на ее жизнь, столь бесславно закончившегося, и из-за того ужаса, который он испытал, когда обнаружил в руках у себя змею. Идэйн не боялась его. Теперь, когда он пришел в себя после своего припадка безумия, она считала, что он не повторит подобной попытки.

Другое дело – змея. Идэйн казалось, что ужас, испытанный тамплиером, что-то надломил в нем. Должно быть, страх перед змеями он сохранил с детства. Она не была уверена даже теперь, что он оправился от потрясения. Плечи Асгарда опустились, блестящие глаза затуманились. Он ехал, вяло держа в руках поводья, придерживая укушенную руку другой. Теперь у него мало что осталось впереди, Идэйн знала это. То, что у него еще оставалось от веры, он утратил. А насколько понимала Идэйн, и раньше-то вера его была не слишком крепка.

Они остановились на окраине города, рядом с пивной мельника. Пока они отдыхали и ели свой обед, пришли посмеяться и полюбезничать со своими кавалерами молодые девушки. Дул холодный весенний ветер. Мужчины более зрелого возраста ушли, сказав, что им надо вспахать свои поля. Женщины с грудными детьми и теми, кто уже бегал между столами, крича и играя в прятки, остались.

К Идэйн подошел маленький оруженосец.

– Чего мы ждем, принцесса? – поинтересовался Фомор.

Идэйн поднялась из-за стола и стряхнула с пальцев крошки хлеба.

– Больше ждать нам нечего, – ответила она. Вместе они подошли к коновязи, где Дени и Жискар привязали лошадей.

Они или сейчас услышат се зов, гадала Идэйн, или не услышат его вообще.

За деревней простирались болота, а за бухтой на севере тянулись отмели, покрытые серым песком. Вымощенная булыжником дорога, столь древняя, что ее строительство приписывалось римлянам, была доступна только во время отлива.

Приходилось ждать, пока море схлынет. На отмелях там и тут поблескивали лужицы, наполненные водой и усеянные бурой морской травой и обломками кораблекрушений.

Наконец вода начала отступать.

Первой через песчаную отмель направилась Идэйн. Она спешила добраться до монастыря Сен-Сюльпис. К тому же с детства она знала эту вымощенную камнем дорогу и могла ехать по ней, даже если она была на фут или больше покрыта водой.

Ехавшие позади и не видевшие дороги рыцари могли подумать, что Идэйн бесстрашно погнала свою лошадь прямо в бескрайнее море. Ветер трепал плащ Идэйн, и тот развевался позади всадницы, словно парус. Маленькая лошадка неуверенно ступала по мелководью, напуганная волнами. Ей, как и всем другим, казалось, что она скачет но морю. Фомор нагнал Идэйн и теперь, улыбаясь, ехал рядом.

– Вот она! – крикнула Идэйн. Лошади тоже теперь видели поднимавшуюся вверх дорогу, пролегавшую между дюнами, и резво поскакали вперед. Асгард и двое рыцарей, ехавших позади, казалось, направляли своих лошадей через огромное пространство бухты.

Монастырь Сен-Сюльпис был таким же древним, как и дорога. Бытовала легенда, что он был построен на месте древнеримской виллы, от которой сохранились внешняя стена, двор и черепичная кровля. Монастырь стоял на холме в роще чахлых сосен, искривленных ветром. Дорога начиналась прямо от его ворот, а перед воротами стояла повозка Милы. Рядом с ней Идэйн увидела Тайроса и других мужчин и женщин, пасших небольшой табун лошадей и мулов.

Идэйн направила свою лошадь прямо к ним. С повозки тут же спрыгнула молодая девушка и, блестя глазами, бросилась к ним.

– Он не поедет со мной! – воскликнула Мила. – Знаю, что не поедет!

– Поедет, – печально улыбнувшись, успокоила ее Идэйн.

Здесь был конец их пути – ворота монастыря, где все началось в тот день, когда Айво де Бриз и его рыцари силой увезли ее отсюда.

– Он любит тебя, – тихонько сказала Идэйн, наклоняясь к девушке, – с той минуты, как дал тебе хлеб на дороге в Эдинбург. Помнишь?

– Откуда ты знаешь? Как тебе удалось заставить нас приехать сюда? – пронзительно крикнула молодая цыганка. – Тайрос сказал, что слышал голоса.

Мила подошла к Асгарду и подняла на него глаза.

– Правда то, что сказали нам тамплиеры, когда заплатили за то, чтобы мы увезли ее? – спросила Мила. – Что эта женщина – ведьма?

Но голубые глаза Асгарда, остановившиеся на ней, были неподвижны, взгляд казался застывшим.

– Цыганочка на дороге к замку? – Выражение его красивого лица оставалось недоверчивым. – Да, я помню тебя, – наконец медленно сказал он. – Я помню еще и другое время, когда я лежал раненый, а ты была той самой Милой, что заботилась обо мне.

Фомор рассмеялся, пришпорил лошадь, резко поскакал к Асгарду и нахлобучил на него цыганскую шляпу.

– Теперь ты больше не тамплиер, – объявил он, – теперь ты цыганский барон!

Шляпа, которую когда-то носил и Магнус, сползла Асгарду на глаза, но он, казалось, не замечал этого. Асгард перегнулся с седла, показывая Миле свою руку.

– Меня укусила змея, – сообщил он ей взволнованно, – ядовитая змея. Она укусила меня несколько раз.

Мила схватила его руку, не опуская глаз и не отрывая взгляда от его лица.

– Я позабочусь о тебе, – торжественно заявила она и страстно поцеловала его ладонь, потом каждый палец. – Ты всегда был моим, ты никогда не принадлежал ей, любимый!

Осмелев, девушка попыталась стащить его с седла.

– Пойдем, я полечу тебя, я исцелю твою рану, нанесенную этой злой змеей, и на этот раз ведьмы не будет рядом и она не станет вмешиваться!

Подъехали Жискар и Дени. При виде цыганской девушки, стаскивающей тамплиера с седла, глаза их округлились от изумления.

– Сэр Асгард, – начал было увещевать его Дени. – Эти цыгане…

Но тот не слушал своего спутника. Асгард спешился и направился к цыганской повозке, ведя лошадь в поводу. Цыганочка льнула к нему.