Александр Беляев - Зеев Бар-Селла
Шрифт:
Интервал:
Но что общего между Богом и рыбой?
А то, что у ранних христиан изображение рыбы служило обозначением Христа, своего рода символом веры. И если кто-то, подобно нам, задавал вопрос: «Что между ними общего?» — следовал ответ: «рыба» по-гречески ΙΧΘΥΣ («ихтюс»), и если применить прием «нотарикон», то есть понимать каждую букву как обозначение целого слова, получится: «η Ιησούς Χρίστος Θεο η Υχος Σωτηρ» — Иисус Христос Сын Божий Спаситель.
А на вопрос: «Отчего же все-таки рыба?» — исчерпывающий ответ дал Блаженный Августин: «Иисус был способен жить в безднах смертного существования, точно в глубинах вод, без греха»[266].
И тогда мучения Ихтиандра в бочке с ржавой водой — это страсти Христовы, суд — это суд Пилата… А Сальватор — уже не Спаситель, но Бог Отец!
Впрочем, у Ихтиандра есть и земной отец — индеец Бальтазар. Но Бальтазар — это имя одного из волхвов, узревших Вифлеемскую звезду, пророчествующую о рождении Спасителя. А когда Бальтазар обманом проникает в заповедный сад Сальватора, то свое подлинное имя он, конечно, скрывает, но раскрывает подлинную суть — называет себя Кристо, то есть Христос!
И тут нас поджидает удар — слово берет сам доктор Сальватор, дабы защитить себя от обвинений суда и наших измышлений:
«— Я не нахожу в этом зале потерпевшего…
— О каком потерпевшем вы говорите? — спросил председатель. — Если вы имеете в виду изуродованных вами животных, то суд не счел нужным показывать их здесь. Но Ихтиандр, человек-амфибия, находится в здании суда.
— Я имею в виду господа бога, — спокойно и серьезно ответил Сальватор.
— Что вы хотите этим сказать? — спросил председатель.
— Я думаю, суду это должно быть ясно, — ответил Сальватор. — Кто главный и единственный потерпевший в этом деле? Очевидно, один господь бог. Его авторитет, по мнению суда, я подрываю своими действиями, вторгаясь в его область. Он был доволен своими творениями, и вдруг приходит какой-то доктор и говорит: „Это плохо сделано. Это требует переделки“. И начинает перекраивать божье творение по-своему… Вы сами создали процесс, в котором невидимо присутствуют на стороне обвинения господь бог в качестве потерпевшего, а на скамье подсудимых — вместе со мной Чарлз Дарвин в качестве обвиняемого».
Вот так коротко и ясно доктор Сальватор дал по рукам зарвавшимся аргентинским мракобесам и некоторым нечистым на голову исследователям.
Речь идет о науке и обреченных на провал потугах остановить железную поступь прогресса!
То, что мы сейчас прочли, было напечатано в 1938 году. И десятью годами раньше Сальватор говорил то же самое. Иными были слова председателя суда:
«— О каком потерпевшем вы говорите? — спросил председатель. — Если вы имеете в виду изуродованных вами людей, то суд не счел нужным вызывать их сюда, так как эксперты и судьи выезжали на место и уже видели потерпевших».
Что это за изуродованные люди, которых и показать невозможно?
Ихтиандр? Но Ихтиандра никто не скрывал, и в 1928 году председатель о нем не упомянул даже? Что ж за напраслину такую возводят на смелого экспериментатора?
Про людей в романе написано так:
«Ко многому уже привык Кристо. Но то, что он увидел в нижнем саду, превосходило его ожидания.
На большом, освещенном солнцем лугу резвились голые дети и обезьяны. Это были дети разных индейских племен. Среди них были и совсем маленькие — не более трех лет, старшим было лет двенадцать. Эти дети были пациентами Сальватора. Многие из них перенесли серьезные операции и были обязаны Сальватору своей жизнью. Выздоравливающие дети играли, бегали в саду, а потом, когда силы их возвращались, родители брали их домой.
Кроме детей, здесь жили обезьяны. Бесхвостые обезьяны. Обезьяны без клочка шерсти на теле.
Самое удивительное — все обезьяны, одни лучше, другие хуже, умели говорить. Они спорили с детьми, бранились, визжали тонкими голосами. Но все же обезьяны мирно уживались с детьми и ссорились с ними не больше, чем дети между собой.
Кристо подчас не мог решить, настоящие ли это обезьяны или люди».
Ну вот! Лечил, а не калечил! Какие такие ужасы?!
Но это издание 1938 года, а посмотрим на эксперименты года 1928-го:
«Кристо уже привык к неожиданностям. Но то, что он увидел в нижнем саду, еще раз поразило его своей необычайностью.
На большом, освещенном солнцем лугу резвились обезьяны и голые дети. Все дети, как заметил Кристо, принадлежали к различным индейским племенам. Среди них были и совсем маленькие, не более трех лет, и двенадцати-тринадцатилетние подростки. Каждый из них обладал какой-нибудь странной особенностью. У одних имелись длинные обезьяньи хвосты. Хвостатые дети прекрасно владели этим придатком: они отгоняли хвостом мух, пускали его в ход, как плеть, во время драки, закручивали хвост кольцом, убегая друг от друга.
У нескольких детей ноги и руки были как будто выворочены в суставах. Эти дети могли сгибать руки в локте в любом направлении. Иные могли заворачивать голову и ноги в обратную сторону и бежать с одинаковой скоростью как вперед, так и назад, не поворачивая туловища.
Не менее странными существами были и обезьяны. Если некоторые дети обладали хвостами, то многие обезьяны, наоборот, были лишены этого украшения. У большинства обезьян на теле совершенно не было шерсти. Их гладкие тела отличались только различной окраской кожи. И Кристо не мог определить, — были ли это действительно обезьяны, или люди.
Удивительнее же всего было то, что все эти обезьяны, — одни лучше, другие хуже, — умели говорить. Они-то и вступали с детьми в споры, бранясь визжащими тонкими голосами».
Это не опыты (пусть и жестокие) над животными. Это людей превращают в уродов, а людей-уродов — в животных! И Сальватор — не врач, не ученый, даже не компрачикос…
Бросил вызов Богу?!
Не каждое богоборчество — атеизм. У Бога есть и другие противники. И главный из них — Его соперник.
Тот, кто ревнует к Творцу, извращает Божьих тварей, посягает на сам венец Творения — человека… Но даже Дьявол не покусился создать своего Христа. А Сальватор создал.
И Беляев его не осудил и не проклял. Как не проклял своего Воланда Булгаков.
Причина ясна: очнувшись в мире торжествующего Зла, объявившего себя наукой, в мире, отринувшем все прошлое и человеческое ради Нового мира, Нового человека, безжалостного, как молодая акула, оба писателя признали право Дьявола на равноправие — равноправие с Богом.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!