Сила главного калибра - Алекс Орлов

В один из перерывов Леон разрыдался и попросил «лекарства». Готлиб вызвал сотрудника, вколовшего пациенту наркотик. После инъекции Леон окреп, его лицо порозовело, и рассказ потек живее.

Он рассказал о том, как в составе боевой группы, состоявшей из монстров и людей, высадился в Междуречье. Как одного из умников укусила змея «малиновка» и он умер на глазах остальных, разъедаемый изнутри ее ужасным ядом.

– Несмотря на этот знак, на первый взгляд – самый верный, я тогда все еще надеялся, что мы выполним задание. Однако мы нарвались на такой прием, что сделалось жарко. Наших найттачеров расстреливали из какой-то пушки – их буквально разрывало на части, а нас быстро прижали к земле. В этих джунглях дальше пяти метров ничего не увидеть, но противник стрелял очень точно, а потом начал класть гранаты так близко, что я думал, одна из них упадет мне за шиворот.

Признаюсь, пришлось спасаться бегством. Один парень гнал меня, как лиса зайца, он мог покончить со мной одним выстрелом, но хотел взять живым, я же, как ни старался, не мог подстрелить его, только я оборачивался, он исчезал.

На лице Леона появилась горькая усмешка.

– Мне удалось улизнуть, и я благодарен всем тем солдатам, которые надрали мне задницу, ведь благодаря им я вспомнил, что я человек и мне негоже воевать против своих, помогая каким-то… бесчеловечным гадам! Как бы я хотел пожать руку этим ребятам, что научили меня уму-разуму. Ах, если б я мог!

Джим и Тони переглянулись.

– Вы можете пожать наши руки, майор Вагнер, – сказал Джим. Как он и ожидал, раньше Леона среагировал Готлиб. Он вскочил с выпученными глазами и, казалось, вот-вот окончательно потеряет над собой контроль.

– Но откуда? Откуда вы знаете его фамилию?! Да, он проговорился, сказав свое настоящее имя, но о фамилии и чине не было сказано ни слова!

– Да, вы бы это… как-то объяснились, – впервые поддержал Готлиба Леон, он выглядел лишь слегка удивленным. Моран молчал, с интересом поглядывая на всех участников этого представления.

– Дело в том, майор, что мы с напарником с первого дня своей службы находились на той самой Двадцать Четвертой базе, находящейся в Междуречье материка Тортуга планеты Ниланд. Это наш разведвзвод принял на себя первый удар «лесных теней», мы уходили от них под обстрелом, таща подраненного ими инспектора из штаба.

– И в следующий раз, – подхватил Тони, – когда разведчики столкнулись с вашими «на ножах», мы тоже были с ними.

– А когда вы сунулись к нам с найттачерами, Тони глушил их патронами от авиационной пушки из винтовки «торсо».

– Да, – поддержал напарника Тони. – А Джим забрасывал вас гранатами, а потом гнал, чтобы захватить живьем, но наткнулся на этого инженера… Как его звали, Джим?

– Сэмюэль Панфейн, именно он рассказал нам о составе и целях вашей команды, майор Вагнер. А нашего парня, что погиб от пушки найттачера, звали Франц Ли Чиккер, он был хорошим разведчиком.

Воцарилась тишина. Каждый по-своему переживал услышанное. Вагнер пытался судорожно сглотнуть и тряс головой, Моран по-прежнему молчал, а Готлиб отчаянно пытался сообразить, чем ему грозит это неожиданное открытие.

Наконец Вагнер поднялся, поднялись и напарники.

– Господа, – церемонно произнес майор, – позвольте поблагодарить вас за преподанный урок, я очень, очень вам благодарен…

С этими словами он крепко пожал руки Джиму и Тони, и они снова уселись в кресла. Воцарилась тишина.

– Теперь – о главном.

Вагнер откашлялся.

– В общем, мне удалось вернуться в Свазиленд, сообщить какую-то полезную информацию, и, слегка подлечившись, я вернулся в строй. Меня снова вернули на фабрику, чтобы я участвовал в подготовке новой модели найттачеров. Требовалось, чтобы кто-то имитировал физические нагрузки бойцов спецназа, и мне приходилось целыми днями, как какому-нибудь педику, обвесившись датчиками, скакать в резиновых трусиках. Когда весь этот бардак взорвали диверсанты…

На физиономии Джима появилась улыбка.

– Постойте, уж не станете ли вы утверждать, что имели к подрыву фабрик в Свазиленде какое-то отношение? – воскликнул подскочивший Готлиб.

– Да, сэр. Так получилось.

– Воистину сегодня день великих откровений и великих совпадений! – по-своему отреагировал Вагнер.

– Моран, чего же вы молчите? – недовольно спросил Готлиб.

– А что я могу сказать? – развел тот руками. – Хорошо бы истолковать это совпадение как добрый знак. Везение нам очень бы пригодилось.

– И вот, – как ни в чем не бывало продолжил Вагнер, – после ранения при подрыве фабрики я возвратился из госпиталя и снова попал на медицинскую комиссию. Начальники должны были решить, где теперь меня использовать, поскольку фабрику после разгрома куда-то перенесли. В комиссии был один очень важный этот… «бледнорожий легковес», я их так теперь называю. Он пытался замаскироваться под обычного служащего, но власть из него так и перла. Во время перерыва вся комиссия куда-то вышла, а меня посадили в смежную комнату дожидаться начала следующего заседания. Через какое-то время, минут, может, через десять, в комнату заседаний кто-то вернулся и грозно так приказал прикрыть дверь, дескать, важный разговор. Потом послышались звуки кодирующего сервера, неизвестный выходил на связь через переносное устройство.

Вагнер перевел дух и рукавом пижамы промокнул на лбу пот, он как будто заново переживал прошлое.

– Он заговорил как-то странно, слова вроде знакомые, но они не складывались в смысловой рисунок. Я не сразу понял, что этот урод на ходу кодирует свое сообщение! Вы можете себе такое представить? – Вагнер постучал себя по лбу. – Держать в голове весь код и сразу же произносить готовые кодограммы из слов!

Вагнер развел руками и хлопнул себя по коленям.

– Так бы я ничего и не разобрал, но неожиданно в конце разговора он перешел на понятный нам язык. Он сказал: «Да, я понял, в Рионе через шестьдесят восемь дней. Конечно, ваше первейшество, отмены быть не может». И все, отключил связь. Я замер, мало ли что – заглянет в комнату, и тут же меня пристрелят. Но, на мое счастье, его отвлекли, пришел какой-то из его заместителей. Он спросил: «Что случилось, мой дирфакт?» – а этот ему отвечает: «Я должен немедленно уехать, нужно начать приготовления к важному событию». Тот, второй, сразу спросил: «К какому?» И этот, первый, отвечает: «Первейший из наших представителей должен появиться в безвестном городке». И все на этом – они оба ушли, а потом и я выскользнул, вернулся, только когда комиссия уже снова заседала, меня отругали за опоздание, но я отоврался – живот, говорю, свело, в туалете просидел. Вот так-то.

После полуторачасовых излияний Вагнер Леон выглядел как выжатый лимон, и его увел санитар. В гостиной воцарилась тишина.

– Не помешало бы пообедать, – заметил Тони и постучал пальцем по столу.