Чужой среди своих - Василий Сергеевич Панфилов
Шрифт:
Интервал:
«— Неловко как-то», — поморщился я, старательно отводя глаза от девичьей груди, топорщащей промокшую майку. Купаются в чём есть, и… это не всегда удобно. Особенно если с одной стороны тебе четырнадцать, и у тебя стоит на всё, что движется и не ёжик, а с другой — помнишь, что ты как бы взрослый дядька, и всё это как-то нехорошо попахивает…
«— Вот странная двойственность! Взрослый я, или подросток с разумом взрослого?» — озадачиваюсь в который уже раз.
Прикрыв глаза, думаю, как бы мне дойти до реки и… хм, охладиться, дабы кое-что уменьшилось в размерах. Начинаю сложные манёвры с сесть-встать, повернуться на бок, перекатиться… всё, чтобы стать чуть ближе к реке.
Потихонечку девочки начали выбираться на берег, а мальчишки постарше, напротив, затеяли отчаянную демонстрацию храбрости и дурости, заплыв подальше и ныряя в глубину, хвастаясь добытыми ракушками, просиженным под водой временем, да попутно хватая друг друга за ноги или пытаясь стянуть трусы.
— Да я больше минуты просидел! — вынырнув и хватая воздух, орёт рекордсмен срывающимся голосом.
— Какая минута?! — возражает оппонент, — Лёх, ну скажи ему! Секунд сорок от силы!
— Да я считал! — летит над водой возмущённый вопль.
— Как? Раз-два-три-четыре-пять? — скороговоркой возражают ему, и, после спора, снова мелькают пятки над поверхностью воды, и мальчишеская задница, облепленная семейными трусами, уходит в глубину.
Идиллия…
— Лёха уже почти две минуты под водой! — раздаётся заполошный крик, и все срываются, начиная нырять и больше мешая друг другу.
— Чёрт… — выдыхаю я, и не обращая уже внимания на всякую ерунду, тороплюсь туда, высоко поднимая над водой ноги и не отрывая взгляда от места, где, предположительно, в последний раз нырял Лёха. В последний момент вспоминаю, что разряд по плаванию у меня был в той, прошлой жизни…
… но уже плыву туда изо всех сил, старясь держать дыхание ровным.
— Там, он там… — вынырнув, и обтирая рукой лицо, хрипит Лёвка, — Я за руку зацепил, выскользнул!
Почти тут же ныряет один из мелких, потом второй… и они больше мешают.
Но подцепили, подцепили! Тело поднимается с глубины… выскользнуло… ах ты чёрт!
Ныряю вдогонку, мимоходом получая чей-то ногой по ключице, но успеваю ухватить необычно скользкую руку Лёхи, оседающего на дно со страшно открытыми глазами. Он выскальзывает, но я, преодолевая страх и неожиданную нехватку воздуха, ныряю глубже, и, подхватив его сзади под руки, всплываю наверх на остатках сознания.
К берегу нас волокут все вместе, хватаясь чёрт те за что, и всё это так томительно, мучительно, с нехваткой воздуха и утекающего времени, что необыкновенно остро ощущается даже каждая секунда, а миг! На берегу я, по всем правилам, делаю ему искусственное дыхание…
… а потом меня сменяет тёзка, потом Лёвка…
Но тщетно. Стриженый, лопоухий Лёха, которого я не успел узнать, не хочет дышать.
Минута проходит за минутой… Мамаши, спешно подхватив детей, убегают от страшного, закрывая им глаза. Долговязый подросток, бросив свою подругу, вбил ноги в кеды и бежит за врачами, но…
… Лёха не дышит, а мы, продолжая делать ему искусственное дыхание и на что-то надеясь, уже не надеемся ни на что…
Стряхнув со лба то ли пот, то ли речную воду, я мельком оглядываюсь, надеясь увидеть спешащих к нам работников «Скорой», но не видя их. Лишь покачивающиеся на ветру ели, невысокий песчаный обрыв и вся эта красота, по-прежнему сказочная…
… и Лёха, нескладный и немного нелепый мальчишка, бесповоротно мёртв. Такая вот страшная сказка…
Глава 16
Милые кости
Я сижу на мелком, прогретом солнцем песке, вытянув вперёд ноги, и, обхватив голову руками, опираюсь локтями в ободранные, исцарапанные колени. В голове звенящая, бесстыдная, горячечная пустота, полная сожаления о несбывшемся. Лишь крутится бесконечно, повторяясь раз разом, полное внутренней укоризны «Если бы…»
Рядом всхлипывает одна из девочек, перемежая рыдания шмыганьем, и это кажется отчего-то донельзя неуместным, вызывая раздражение.
— Как же так… ну как же так, — потерянным голосом спрашивает невесть у кого Вика, давясь слезами, — Ну он же… Почему?
— Это я, я виноват… — ест себя поедом Лёвка, раскачиваясь на месте, — я на затон всех позвал!
— А куда ещё? — меланхолично отзывается тёзка, обгрызающий ногти до крови и не замечающий этого, — Мы всегда, когда погода нормальная, на затон ходим. Куда ещё? Куда?
Сказав это, он снова принялся обгрызать ногти, беспрестанно сплёвывая и морщась, кривя губы и часто моргая.
— Это я… — не слышит никого Лёвка, а рядом, давясь воздухом, вхлипывает одна из девочек помельче, уткнувшись в плечо подруге. А та, невидяще уставившись куда-то вдаль и приобняв подругу, сидит почти недвижимо, и только слёзы текут и текут по лицу, высыхая и оставляя на коже солёные дорожки.
«— Если бы…» — снова и снова прокручивается в голове, но и сам не знаю, а что именно — если?! Если бы что?!
А погода, будто назло, под самый вечер стала такой, что хоть в рамочку вставляй, как образец, как эталон того русского лета, о котором много говорят, но которое случается не каждый год. Тёплый, но не жаркий воздух обволакивает тело пушистым покрывалом, едва заметный ветерок ерошит волосы, и красота вокруг — просто неописуемая!
Солнце уже начало заходить за окоём, и небо, да и весь этот еловый лесок, затон и река, окрашены так, что кажется, будто кто-то уже поработал в фотошопе. Настолько всё красиво, ярко, сказочно…
… вот только Лёха — мёртв, и по его лицу уже ползают мухи.
— Вот здесь… — услышал я, произнесённое задыхающимся голосом, и обернулся, увидев спускающихся по обрыву работников «Скорой помощи». Немолодая женщина, полное лицо которой покрыто жемчужинами пота, и сухой, скорее даже тощий мужчина, сплошь почти седой, хотя и не слишком старый, несущие носилки.
— Та-ак… — протянула женщина, отпустив носилки на песок и неловко присаживаясь рядом с Лёхой, касаясь его шеи.
На миг вспыхивает безумная надежда, и оживают все те кадры о чудесных спасениях, которые я много раз видел в интернете, но…
Качнув головой, она пальцами прикрыла ему глаза, и внутри у меня всё будто обвалилось.
— Всё… — прошептал я, — Всё?
— Да, ребята, — хрипло сказал мужчина, — всё… Бывает и вот так.
Страшно, надрывно завыла одна из девочек, и почти тут же ей вторили остальные. Врачиха, нервно дёрнув головой, тут же подхватилась, и, покопавшись
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!