Затерянная во Вратах - Елена Ловина

Зря мы опять закрываем глаза на взросление дрохии. Вон и признаки все на месте: агрессия, перепады настроения, резкие поступки, не свойственное ей поведение. О, Мать дрохов, я же такая точно была — злобная ядовитая колючка.

— Я хотела спросить у тебя совета, как мне быть с Лимом…

Я даже засмотрелась на то, как потемнели шеи у сестры, словно она смутилась. Будь она в теле человека, то скорее всего это смущение выглядело бы покраснением щек (кажется, я забываю, простые названия проявлений человеческих эмоций).

А потом до меня дошло, что моя младшая сестра спрашивает у меня совета, как ей быть с жарданом Кевором. Сразу даже не поняла, что Лим — это и есть жардан.

А потом еще раз дошло, что за советом она пришла именно ко МНЕ. Почему ко мне-то? В пору загордиться, а мне стало страшно, что я вообще ничего не могу посоветовать, ведь у меня даже опыта толком нет никакого. Я же даже сама не могу до сих пор понять, как мы с Торбургом сошлись: ходили, общались, а потом вдруг мы уже встречаемся, причем давно.

— А что ты сама хочешь? — осторожно так интересуюсь, а сама все пытаюсь вспомнить, как у нас с Торбургом все закрутилось? Кажется, я бегала…да, бегала прямо от дворца и вперед, пока не устану и не упаду. В какой-то момент мои забеги вышли далеко за пределы дворца, и отец решил, что принцессе одной не следует оставаться, и велел жардану Кевору подобрать мне несколько телохранителей, чтобы бегали со мной вместе и могли защитить при случае. Только я — Ветер! Это я летать не могла долго и высоко, а вот бегать могла вечно. Меня никто не мог догнать… Даже Торбург. Но он и не бегал рядом. Он встречал меня на том месте, где заканчивались мои силы и на руках относил обратно в замок. И по дороге мы болтали…ни о чем, но было приятно. А потом мы стали останавливаться чаще на обратном пути и гулять…, и я жду каждое утро, что вот он появится на дороге впереди, а сама улыбаюсь…

— Ты же встречалась с Торбургом, но так и не признала в нем Истинное пламя, — замялась Ваюни.

— А у тебя тут Истинное пламя рядом, а ни свиданий, ни цветов… — я улыбнулась, стараясь, чтобы мой ответ прозвучал нейтрально.

— Не нужны мне цветы! — тут же вспыхнула сестра.

— Зря… — я покачала головой. — Это приятно. И свидания — это приятно, и можно разговаривать, расспрашивать, узнавать.

— Но ведь…вроде уже и не нужно это все… — Ваюни такая поникшая, словно у нее украли сказку, заявив, что после свадьбы женщине пришлось еще и носки штопать, и носы сопливые подтирать. Мы знаем, что жизнь состоит и из таких эпизодов, но ведь в сказке все не так — все возвышенно и прекрасно.

— Еще как нужно, — я мечтательно закатила глаза, — свидания, тайные или не очень тайные встречи, записки, цветы и мелкие знаки внимания, ожидания… предвкушения… разговоры подальше ото всех. Все нужно. А иначе как ты поймешь, что готова соединить свое пламя с его? Пусть он хоть сто раз Истинным пламенем будет, но ведь и он тебя совсем не знает.

— Я выросла у него на глазах, — как-то обреченно сообщила сестренка, и ее крылья поникли.

— А надо, чтобы он перестал видеть в тебе того ребенка, а увидел красивую и умную дрохию, нежную, ранимую.

— Угу, ни капли я не ранимая…

— Или яркую и эмоциональную, — хмыкнула в ответ, нисколько не смутившись, — настоящую тебя. Ну а тебе вообще сложно.

— Чего это?

— Ты же его солдафоном называла и вредным кришимом.

Кажется, Ваюни смутилась еще больше, потому что потемнела вся. Эх, не умею я шутить.

— Как думаешь, он это тоже помнит?

И что тут скажешь?

— Нет, это ж было так давно!

И побольше уверенности в голосе. Побольше-побольше.

А сама в красках тут же вспомнила, как жардан приволок только-только обретшую крылья сестру во дворец, сообщив всем, что поймал ее почти на краю Горшево утеса, куда только самоубийцы да сумасшедшие забираются. А Ваюни там оказалась по своей воле, да еще с каким-то диким желанием спрыгнуть с утеса, чтобы полетать подольше. Только вот не зря туда даже дрохи не забираются для полетов, потому что потоки воздуха на столько непредсказуемы, что любого самого опытного дроха скрутят в комок и вышвырнут на острые камни у подножия — не выжить. Так что в тот раз жардан успел вовремя, да еще нашел того безголового мага-человека, младшего сына управляющего, который и подбил нашу Ваюни на «свершение этого подвига». Родители жардана благодарили, а сама Ваюни злобно возмущалась и обзывала дроха такими детскими обзывалками, что смешно становилось всем.

А теперь ей стыдно за те слова.

И страшно моей сестренке. Точно.

Найти Истинное пламя — это своего рода тайна, к открытию которой ты идешь мелкими шагами, порой, даже не зная, что, вернее кто, в конце тебя ждет. А еще это всегда процесс становления чувств, когда дрохи сначала узнают, привыкают, срастаются, переплетаются сердцами, а уже потом понимают, что вот этот дрох и есть Истинное пламя. Уже не важно, сколько магических вех подтвердило этот факт — мы только знаем, что приняли в свое сердце другого и готовы объединить свое пламя.

А у Ваюни сразу и знание, а потом и подтверждение в виде магического выброса во время опасности. А все, что должно быть до этого отсутствует, вот она и злится, огрызается, теряется при виде жардана и не знает, как себя вести.

И обратилась она ко мне, самой неопытной из старших ее сестер и кузин.

— Может, вам просто пока поговорить и обсудить, что вам обоим нужно?

— Он сказал, что как только мы вернемся в Арх-Руа, то сразу же поговорит с отцом и договорится о церемонии объединения пламени, — Ваюни опять сникла, а ее четыре из пяти голов попрятались под крылья.

— А он спросил тебя, хочешь ли ты объединения пламени?

Я конечно понимаю, что жардан — дрох на службе у короля и почти любое свое действие должен с ним согласовывать, но даже король дрохов не может никого заставить объединить свое пламя с кем-то.

— Вроде как все же ясно…уже…

Если честно, очень захотелось отправить ее к маме — пусть у нее спрашивает, как все происходит, да что ей делать, потому как у меня просто нет красивых слов сейчас, а