Шопоголик среди звезд - Софи Кинселла

Джефф за все это время не произнес ни слова, но я чувствую, что он все слышал. И снова осуждает. Вижу по напряженным мускулам на затылке.

– Я не акула! – заявляю я с жаром. – Я могла бы продать эту сенсацию журналистам еще пару недель назад, но я ведь не стала! Не моя вина, что Сейдж проговорилась. А одевать звезд я мечтала всегда. Я просто ухватилась за свой единственный шанс, что здесь плохого? За это меня надо называть акулой?

Джефф молчит. Однако его мысли прочитать несложно.

– И что мне теперь делать? – сержусь я. – Если Эйприл не возьмет меня к Лоис, я бессильна. Ни извиниться, ни помощь предложить, ничего. Я даже не знаю, где она…

Вообще-то знаю. Эйприл тогда, в трейлере, сказала: «Мы с ней соседки. Живем на Доэни-Роуд с незапамятных времен».

– Митчелл, смена маршрута, – командую я, подавшись вперед. – Едем на Доэни-Роуд.

На дорогу уходит минут тридцать, зато дом Лоис даже искать не приходится. Репортеры толпятся у ворот и снуют по всей улице, две съемочные группы берут интервью у соседей. Проехав чуть дальше, мы останавливаемся у похожего на греческий храм особняка.

– Оставайтесь в машине, Ребекка, – говорит Митчелл. – Сперва зачистим периметр.

– Хорошо, – вздыхаю я.

Хлопнув дверцами, они идут к дому Лоис, заметно выделяясь на общем фоне своими черными костюмами. Вся эта «зачистка периметров» и «оценка рубежей» действует мне на нервы. Когда эйфория новизны спадает, оказывается, что личная охрана – это довольно муторно.

Вечность спустя, обойдя дозором всю округу, они возвращаются с еще более напряженными, чем обычно, лицами.

– В данный момент доступ к зданию затруднен в связи с большим наплывом прессы, – докладывает Митчелл. – Велика вероятность инцидента. Рекомендуем не выходить.

– То есть в дом не идти? – уточняю я.

– Да, рекомендуем не выходить, – кивает Митчелл. – В настоящий момент.

– Но мне нужно внутрь.

– Не рекомендуем.

Я перевожу взгляд с Митчелла на Джеффа. Оба одинаково серьезны, выражения лиц за темными очками не разобрать (а может, его и вовсе нет).

– Я пойду! – заявляю я с вызовом. – Ясно? Мне нужно увидеть Лоис Келлертон. Я себе не прощу, если хотя бы не попытаюсь.

– Ребекка, – начинает Митчелл сурово. – Если вы приблизитесь к воротам, мы не сможем гарантировать вашу безопасность.

– Возможен инцидент, – кивает Джефф.

Я смотрю поверх их плеч на толпу репортеров. Да, надо признать, в чем-то телохранители правы. Толчея жуткая.

– Тогда придется просачиваться с тыла. Подсадите меня через забор?

Джефф с Митчеллом переглядываются.

– Ребекка, – говорит Джефф, – условия контракта запрещают нам помогать клиенту в противоправных действиях.

– Вот зануды! – досадую я. – Вам самим не надоедает париться в темных костюмах и ежесекундно вставать в боевую стойку? Ладно, без вас обойдусь. А когда меня арестуют, скажу полиции: «Нет, что вы, Митчелл с Джеффом тут ни при чем». Довольны?

Я хватаю сумочку, выскальзываю из машины и, громко цокая каблуками, шагаю к дому Лоис.

– Ребекка, стойте! – кидается за мной Джефф.

– Что еще? Да, я поняла, вы рекомендуете мне развернуться. Хуже навигатора, честное слово.

– Я не за этим.

– Тогда зачем?

Помедлив, Джефф понижает голос:

– Рядом с домиком у бассейна просчет в рубеже. Камерами наблюдения не просматривается, слепое пятно. Попробуйте там.

– Спасибо, Джефф! – Просияв, я посылаю ему воздушный поцелуй.

Участок у Лоис такой огромный, что в обход я пробираюсь лет сто, не меньше, и нервничаю все сильнее. Никогда еще не общалась с человеком, пытавшимся свести счеты с жизнью. То есть по-настоящему. Может, мне нужно пройти спецподготовку? Ладно, все равно уже поздно. Постараюсь проявить максимум такта. Излучать жизнерадостность и бодрость. И само собой, попрошу прощения.

А если она во всем винит меня?

У меня все сжимается внутри. Я очень, очень хочу убедить Лоис, что я никому не растрепала. Да, я проболталась Сейдж, но я ведь взяла с нее обещание хранить все в тайне.

А если Лоис не поверит? Если она на меня накричит? Или схватит нож и заявит, что зарежется прямо сейчас у меня на глазах, а я кинусь отнимать, но не успею? Господи…

От жутких мыслей меня мутит, но я заставляю себя идти. Наконец впереди показывается восьмифутовый забор, а за ним вроде бы домик при бассейне. Перебраться через забор самостоятельно шансов никаких, однако пройдясь вдоль него туда-сюда, я понимаю, что имел в виду Джефф. В заборе отстают две планки. Я сдвигаю их в сторону и недоверчиво смотрю на получившуюся брешь. Пролезть в эту щель? Он думает, у меня какой размер, минус двадцатый?

Тем не менее другого пути нет, и, согнувшись в три погибели, я протискиваюсь в щель. Обдираю всю спину, несколько раз цепляюсь волосами, в какой-то жуткий миг думаю, что застряла навсегда. Но в конце концов я все-таки прорываюсь на ту сторону. (Выломав при этом еще две планки. То есть я разворотила кусок забора. Наверное, Лоис подаст на меня в суд.)

Домик у бассейна размером почти с наш старый дом в Оксшотте. И бассейн тоже огромный. Рядом что-то вроде висячего сада (смотрится странно, как будто из другой картинки), газон и просторная терраса с креслами и диванами, а за ней виднеется особняк. Само собой, гигантский.

Так. И что дальше? Я вдруг вспоминаю про камеры наблюдения. Наверное, я уже попала в кадр. Ой. Нужно срочно уносить ноги, пока меня не схватили сторожевые собаки. Обогнув бассейн, я украдкой пробираюсь к дому. Сердце колотится как бешеное, в любой момент меня могут схватить. Но сейчас главное поговорить с Лоис – пусть хоть секундочку, хоть парой слов перекинуться, – я уже буду знать, что не осталась в стороне. И она будет знать, что мне не все равно.

Запыхавшись, я добегаю до террасы и прячусь за огромной кадкой с папоротником. В пяти метрах от стеклянных дверей в дом. Открытых. Взять и зайти? А если я ее напугаю?

Может, лучше написать записку? Да. Точно! Как я раньше не додумалась? Напишу записку, оставлю на террасе и осторожно удалюсь, а Лоис прочитает, когда ей будет удобно. Я нашариваю в сумке ручку и блокнот для стилистических заметок. Осторожно вырвав страницу, я пишу сверху дату.

«Дорогая Лоис».

Ох. А дальше что? Какими словами?

«Мне очень, очень жаль, что все так вышло. Но знайте, я была потрясена не меньше вас, когда Сейдж все рассказала. Я сообщила ей ПО СЕКРЕТУ».

Подчеркнув конец фразы несколькими чертами, я опускаюсь на корточки, чтобы еще раз все взвесить, – и на глаза мне попадается какое-то яркое пятно. Солнечные очки на кресле. «Миссони». В розово-зеленых завитушках, точь-в-точь как те, что я вчера утром подарила Сейдж.