Шопоголик среди звезд - Софи Кинселла

Нет, это, конечно, другие. Тем здесь взяться неоткуда. Но…

Я в замешательстве смотрю на очки. Один голос в голове твердит: «Это совпадение», а второй, такой же уверенный: «Никакого совпадения быть не может». Нет, я не выдержу. Нужно проверить. Подкравшись к креслу, я стремительным движением хватаю очки – да, это они, совершенно точно. Те, которые я купила. С едва заметно стершейся позолотой на букве «М» и крошечным сколом на дужке.

Откуда они здесь? Сейдж переслала их Лоис? Но зачем? Почему тогда не упомянула об этом по телефону? И потом, с какой стати ей в принципе отдавать Лоис очки?

В полной растерянности я крадусь вернуть их на место – и замираю. Через стеклянные двери хорошо видна гостиная Лоис. И Лоис собственной персоной – покатывается со смеху на диване. А Сейдж протягивает ей миску с чипсами.

Я стою как громом пораженная. Сейдж? У Лоис в гостях? Но… но… но… то есть…

Это же…

Пытаясь присмотреться получше, я подаюсь вперед и теряю равновесие. Очки брякаются на стеклянный столик. Черт. Черт.

– Кто здесь? – Сейдж, встрепенувшись, кидается к стеклянным дверям. – Боже мой. Бекки?

Я беспомощно смотрю на нее, не в силах произнести ни слова. Мир перевернулся. Каких-нибудь полчаса назад Сейдж уверяла, что не хочет Лоис ни слышать, ни видеть. Но, судя по всему, разговаривала она со мной уже отсюда. Что здесь происходит? А?

– Заходи, – оглянувшись по сторонам, приглашает Сейдж. – Репортеров на хвосте не притащила? Ты что, через забор лезла?

– Да. – Все еще в ступоре, я поднимаюсь на ноги. – Я там кое-что поломала слегка, наверное, надо кого-нибудь послать, чтобы посмотрели. Простите, – говорю я Лоис, которая вслед за Сейдж вышла к дверям. Сейчас она уже не такая измученная. На ней длинные широкие штаны мятного цвета и черный топ с завязками на шее, а приглаженные волосы убраны в боковой «хвост». А еще она курит. Ничего себе! Лоис Келлертон – противница курения, об этом во всех журналах написано.

– Ты, кажется, в полном шоке! – хохочет Сейдж, закрывая за мной стеклянные двери.

Я наконец обретаю дар речи.

– Ну да, в шоке. А как вы думали?

– Бедная Бекки, – сочувственно тянет Сейдж.

– Что… в смысле… – Я даже не знаю, с чего начать. – Вы разве…

– Ты думала, мы с ней на ножах, – подсказывает Сейдж.

– Все думают, что вы с ней на ножах! – взрываюсь я. – Весь мир в этом уверен!

– Ну, мы иногда деремся. – Сейдж толкает Лоис, и та улыбается уголком губ.

– Это все игра, – говорит она. – Мы играем на публику. Давно уже.

– Лоис просто гений, – щебечет Сейдж.

Они дружно кивают, как будто больше ничего объяснять не нужно.

– Я не понимаю, – окончательно запутываюсь я. – Просто не понимаю. Давайте по порядку, с самого начала.

– С самого начала, значит… – Лоис ведет меня в кухню, где на массивном дубовом столе громоздятся вперемешку ноутбуки, журналы, кофейные чашки и коробки доставленной еды. При виде пончиков «Криспи Крем» я моргаю, опешив. Лоис вроде не употребляет сахар? – Сколько нам тогда было? Десять?

– Да, мы снимались в «Спасите детей», – подтверждает Сейдж.

– И мы здорово поцапались.

– А потом помирились.

– Когда, недавно? – озадаченно уточняю я.

– Нет! Лет в шестнадцать, кажется. Лоис меня тогда так выбесила, что я в отместку убила ее машину в хлам. Помнишь?

Лоис задумчиво качает головой. Она держится куда спокойнее Сейдж. Я смотрю на нее во все глаза. Ногти в идеальном состоянии. Руки даже не дрогнули ни разу, когда она делала кофе. Ни намека на крайнюю степень отчаяния и суицидальные наклонности.

– Ты правда пыталась свести счеты с жизнью? – вырывается у меня, и Лоис опять едва заметно изгибает уголки губ.

– Бекки, это все неправда! – говорит Сейдж. – Ты что, сама не видишь? И ты теперь тоже с нами в одной лодке. – Она сжимает мое плечо. – Лоис расскажет, что делать. У нее все расписано.

– В каком смысле? – спрашиваю я растерянно. – Что «все»?

– Раскаяние, – объясняет Лоис. – Примирение… прощение… Кэмберли. – Она делает паузу и повторяет, смакуя каждый слог: – Кэмберли!

– Кэмберли, – кивает Сейдж. – Нам только что сказали. Участвуем вдвоем. Специальный выпуск. Это будет бомба!

– Бомба! – соглашается Лоис.

– Заполним весь эфир. Великое примирение. Сейдж и Лоис встречаются в студии. – У Сейдж горят глаза. – Кто такое пропустит? Да еще Лоис в образе кающейся грешницы. Ты ведь в белом будешь, да?

– Белое платье-рубашка и балетки, – подтверждает Лоис. – Падший ангел. Может, кстати, пригласят хозяина магазина. Чтобы я попросила у него прощения.

– Отличный будет сюжет, – продолжает Сейдж. – Я предложу Лоис помощь, потом мы обе утонем в слезах. Я должна обсудить с тобой платье – нужно что-нибудь невинно-карамельное. Может, Марк Джейкобс? Бледно-розовое?

Ушам не верю. Они как будто сценарий пишут. Не исключено, что и вправду напишут.

– А режиссеры Кэмберли в курсе? – выдавливаю я. – Что это все фальшивка?

– Нет! – пугается Сейдж. – Никто не знает. Лоис даже свою пресс-службу уволила, чтобы под ногами не путались.

– Я-то понимаю, что это наш огромный шанс. Но мои агенты на это никогда бы не пошли. Они такие правильные. – Лоис раздраженно качает головой.

– Значит… – Я тру лоб, пытаясь собраться с мыслями. – Значит, и кражи в магазине не было? Но ведь я вас застукала!

– Это был эксперимент. – Лоис, элегантно закинув ногу на ногу, присаживается к столу. – Я не рассчитывала, что меня поймают. Но в итоге вышло замечательно.

– Лоис большая выдумщица, – восхищенно выдыхает Сейдж. – Вся эта вражда – ее идея. Реплику про бритую голову, за которую наград не дают, тоже она придумала. И одинаковые зеленые платья. Но это все по мелочи, крошечные стычки, их почти не замечали. А вот попытка самоубийства – это совсем другой уровень. Гениально! Мы снова попадем на первые страницы.

Лоис сидит с совершенно безмятежным лицом, а меня при взгляде на нее мутит. Она и вправду имитировала самоубийство?

– Но как так можно? Вы всех перепугали! Люди на самом деле переживают!

– Знаю, – отвечает Лоис. – В этом весь смысл. Чем ниже ты падаешь, тем больше тебя полюбят, когда ты выкарабкаешься. Ну поймите, – вздыхает она, увидев выражение моего лица, – конкуренция здесь сумасшедшая. Нужно постоянно напоминать о себе. А публика любит историю, сюжет. Вы разве не любите? Не читаете «Ю-Эс уикли».

– Да, но…

– И что, верите каждому слову?

– Нет, но…

– Так какая разница?