Цикл оборотня - Стивен Кинг

«Да уверен,» сказал я. «Еще раз большое спасибо.»

«В любое время сынок. В любое время. Моя жена…» Он вдругзамолчал, и я увидел как слезы заблестели у него в глазах. Еще раз поблагодаривего, я захлопнул дверь перед тем, как он успел сказать что-нибудь еще. Япоспешил через дорогу, моя тень то появлялась, то исчезала в свете указателя.Будучи уже довольно далеко, я оглянулся. Додж все еще стоял там, припаркованныйнапротив магазинчика «Фрукты amp; Фонтан Фрэнка». При свете указателя, я могразличить его сгорбленную фигуру. Старик сидел в машине облокотившись на руль.Внезапно я подумал, а не мог ли я убить его своим отказом?

Пока я размышлял, из-за угла выехала машина, и водительмигнул своими фарами в сторону Доджа. В ответ, старик тоже мигнул фарами, и этоозначало что мои подозрения не оправдались. А моментом позже, Додж выехалзадним ходом на дорогу и медленно скрылся из виду, свернув за угол. Я смотрелза ним, пока он не исчез, а затем поднял голову и посмотрел на луну. Онаказалось начала терять свой неестественный оранжевый цвет, но все же в ней былочто зловещее. Мне никогда еще не приходилось слышать, о желаниях загаданных налуну – на падающие вечерние звезды, да, но не на луну.

Снова подумав о том что лучше бы я ничего не загадывал, язаметил что становится совсем темно, а я все еще стоял на этом перекрестке. Яшел вдоль Плезант-стрит, выставив руку, в надежде остановить проходящие машины,но они проносились мимо даже не снижая скорости. По обе стороны от дороги шлачереда магазинов и домов, затем она кончилась, и я шел лишь в окружении густоголеса. Каждый раз, когда вдалеке брезжил свет фар, отталкивающий мою тень, явыставлял свою руку, пытаясь надеть на себя, что-то наподобие обнадеживающейулыбки. И каждый раз, машина проезжала мимо, не замедляя скорости. Кто-то дажекрикнул, «Найди работу, обезьянье дерьмо!» и засмеялся.

Я не боюсь темноты – или тогда не боялся – но постепенно яначал подумывать, а не совершил ли я ошибку, не поехав с водителем Доджа, прямодо больницы. Я бы мог заранее взять с собой плакат с надписью НУЖНО В ЛЕВИСТОН,БОЛЬНА МАТЬ, хотя я сомневался что это бы мне помогло. В конце концов, любойпсих способен на такой трюк.

Я медленно плелся, шаркая ботинками по обочине,прислушиваясь к звукам ночного леса: из далека доносился собачий лай, где-торядом ухала сова, был слышен звук завывающего ветра. Небо было озарено луннымсветом, но я не видел саму луну, высокая преграда из деревьев заслонила ее навремя.

С каждым новым шагом отделявшим меня от Гэйтс, все меньшемашин проезжали мимо меня. С каждой минутой я осознавал всю глупость своегорешения, отказаться от предложения старика. Перед моими глазами предсталакартина, моя мать в больничной койке с гримасой исказившей ее лицо, хватаетсяза жизнь ради меня, даже не подозревая, что я так запросто отказался от шансадобраться до Левистона, из-за того что мне не понравился старик, со своимгрубоватым голосом, и зассаной колымагой. Взойдя на небольшой холм, я сноваувидел луну, озарившую все вокруг. Справа, заняв место деревьев, расположилосьнебольшое городское кладбище. Надгробия, выделялись бледным светом в ночи.Что-то маленькое и черное спряталось за одним из них, подозрительно наблюдая замной. Подойдя поближе, я увидел, что была просто дикая лесная птица. Бросив наменя быстрый взгляд своих красных глаз, она скрылась в густой траве. Внезапнаяусталость, навалившаяся на меня, говорила о том, что мои силы были на исходе. Стого момента, как мне позвонила миссис Мак-Курди, я действовал не задумываясь,сейчас же запас адреналина подошел к концу. Это была плохая новость. Хорошей жебыло то, что чувство срочности, покинуло меня, хотя бы на время.

Я выбрал Ридж-роуд вместо 68-ой дороги, и это был случайныйничем не обоснованный выбор, «за все надо платить» – так иногда говорила моямать. У нее было много таких маленьких почти бессмысленных афоризмов на всеслучаи жизни. Смысл или бессмыслица, вот что донимало меня. Что если она умрет,пока я буду добираться до больницы. Надеюсь, что нет. По словам миссисМак-Курди, доктор сказал, что все было не так плохо, миссис Мак-Курди, сказалачто моя мать еще очень молода. Чуть тяжела на руку, это так, и к тому же многокурит, но все же еще молода.

Рассуждая, я вдруг почувствовал как мои ноги тяжелеют скаждым шагом, будто ступая в застывающем цементе. Вдоль кладбища шла невысокаякаменная стена, с двумя небольшими проломами проходящими сквозь нее. Подойдя кстене я удобно разместился в одном из них. Со этого места, мне открывалсянеплохой вид на Ридж-Роуд в обоих ее направлениях. Когда я увиделприближающийся свет от фар по направлению к Левистону, я бы мог успетьвернуться на дорогу, и попытаться остановить машину, но вместо этого я сиделдержа в руках свой рюкзак и ждал, пока мои ноги хоть немного придут в себя.Густой туман, поднимавшийся из травы мягко устилал землю. Окружавшие кладбищедеревья шелестели, будто бы перешептываясь друг с дружкой. Где-то в глубинекладбища было слышно журчание ручейка и лишь изредка раздававшееся кваканьелягушек. Место было живописное и успокаивающее, он больше напоминало картинкуиз томика романтических стихов.

Взглянув на дорогу, и лишний раз убедившись что она быласовершенно пустынна, я положил свой дорожный рюкзак в круглый проем в стене,встал и развернувшись пошел на кладбище. Поднявшийся порыв ветра слегка трепалмои волосы. Туман, лениво кружил около моих ботинок. В задней части кладбища,надгробия были уже старыми и большая их часть уже повалилась. На одной из могилв передней части, лежали еще совсем свежие цветы. В лунном свете, я с легкостьюсмог прочитать имя: Джордж Стауб. Под ним, были даты, скупо описывающие весьпериод жизни Джорджа Стауба: 19 ЯНВАРЯ 1977 – 12 ОКТЯБРЯ, 1998. Это полностьюобъясняло присутствие цветов, которые еще не успели завять, 12 октября быловсего два дня назад, а 1998-ой год был всего два года назад. Наверное друзья изнакомые Джорджа пришли для того, чтобы возложить цветы в день его смерти, двагода спустя. Под именем и датами, было что-то еще – коротенькая надпись. Янаклонился чтобы прочитать ее, и тут же отпрянул, все еще не совсем осознавая,какого черта я делал ночью на этом кладбище.

ЗА ВСЕ НАДО ПЛАТИТЬ гласила надпись.

Моя мать была мертва, она умерла в эту самую секунду, ичто-то послало мне это сообщение. Что-то, имевшее весьма черное чувство юмора.деревьев, и кваканью лягушек. Боясь услышать другой звук, звук исходящий изземли, и раздирающие душу крики, когда нечто не совсем мертвое вылезет от туда,схватив меня за ноги. Мои ноги заплелись, и я упал на спину, зацепившись локтемза одно из повалившихся надгробий, и чуть не ударившись головой о другое. Лунапочти полностью озарила поляну. Теперь она была белой и гладкой как слоноваякость. Вместо паники, падение привело меня в чувство. Я не был уверен в том чтоя увидел, ведь это же не могло быть правдой, такие штучки срабатывали в фильмахДжона Карпентера, и Веса Карвена, но это было не кино, это была реальность. Нухорошо, допустим, звучал голос в моей голове. Что если я просто встану и свалюот сюда, тогда я уж точно буду трястись до конца своих дней. «Твою мать,»сказал я, и встал. Сзади, мои джинсы совсем промокли, и от их прикосновения ккоже я невольно поморщился. Все же, поборов себя, я снова приблизился к могилеДжорджа Стауба, это не было таким сложным как я ожидал. Ветер, поднявшийсяиз-за деревьев, говорил о приближающейся перемене погоды. Тени беспорядочнотанцевали, окружив меня в плотной круг. Я склонился на могилой и прочитал: