Врачи двора его Императорского величества, или Как лечили царскую семью - Игорь Зимин

Еще раз отмечу, что для XVII в. уровень детской смертности, по современным меркам, был просто ужасающим. У царицы Евдокии (Стрешневой) из 10 детей умирает 6, у царицы Марии (Милославской) из 13 детей – 5, у царицы Прасковьи (Салтыковой) из 5 детей – 2. При этом существует Аптекарский приказ, медицинская помощь оказывается не самыми последними врачами, выпускниками медицинских факультетов европейских университетов. Конечно, на бытовом уровне и отношение к смерти детей совершенно отличалось от сегодняшнего, основываясь на фаталистическом «Бог дал – Бог взял», но тем не менее… Если обобщить приведенные в таблице факты, то получается, что с 1628 по 1904 г., за 276 лет, в царских и императорских семьях родилось 85 детей:[574] 37 мальчиков (43,5 %) и 48 девочек (56,5 %). Из них умерло 29 детей, то есть 34,1 %. Смертность среди родившихся мальчиков составила 29,7 % (11 чел.), среди девочек – 37,5 % (18 чел.).

К мальчикам как к потенциальным продолжателям династии отношение было самым трепетным. У царя Алексея Михайловича родилось шесть сыновей, и Петр Алексеевич был самым последним из них, не имея, казалось, никаких шансов занять престол. Однако все старшие братья, кроме Ивана V, умерли молодыми. Такая детская смертность заставляла царскую семью относиться к рождению наследников с особой торжественностью и оберегать их жизнь и благополучие всеми доступными способами, в число которых входили различные обряды и церемонии.

В XVIII в. ситуация была ненамного лучше. У Екатерины I из 8 детей умерло 6. Даже в XIX в., когда уже существовала Медико-хирургическая академия в Петербурге (с 1881 г. – Военно-медицинская академия) и при всех университетах имелись медицинские факультеты, российские императрицы продолжали терять своих детей.

Пожалуй, самым известным из выживших недоношенных младенцев, родившихся в императорской семье, стал великий князь Дмитрий Павлович (1891–1942). Когда 6 сентября 1891 г. под Москвой в селе Ильинском появился на свет 7-месячный великий князь Дмитрий Павлович, его жизнь буквально висела на волоске. Дело в том, что его вынули из чрева матери, находившейся в коме, проведя кесарево сечение.[575] Как вспоминала его старшая сестра Мария Павловна (Младшая): «Брат родился таким маленьким и слабым, что все думали, что он не выживет. Когда он появился на свет, никому до него не было дела, поскольку в доме царил переполох, и все были глубоко опечалены безнадежным состоянием молодой великой княгини. Моя старая английская няня рассказала мне, что она случайно обнаружила запеленатого младенца на стуле среди шерстяных одеял, когда прибежала узнать новости о моей матери. И только когда мать скончалась, Дмитрию начали уделять внимание.

Мария и Дмитрий

Вел. кн. Сергей Александрович и вел. кн. Елизавета Федоровна. 1892 г.

В то время инкубаторы для недоношенных младенцев были редкостью, а потому новорожденного укутали ватой и положили в колыбель, согреваемую бутылками с горячей водой. Дядя Сергей[576] лично купал его, как рекомендовали врачи, и ребенок набирался сил и прибавлял в весе».[577]

Как совершенно справедливо упоминает Мария Павловна, в 1891 г. «инкубаторов» (то есть кювезов – от франц. couveuse) еще не было.[578] Но имелись некие методики выхаживания недоношенных детей. Следуя этим методикам, 7-месячного великого князя, закутанного в пеленки, некоторое время держали в теплом бульоне. Несколько месяцев его держали в Ильинском, «чтобы малыш достаточно окреп для путешествия, а затем мы вернулись в свой дом в Петербурге, где нас ждал отец».[579]

В конце XVIII–XIX вв. уровень медицины был таков, что обычные возрастные детские заболевания[580] уже не приводили к летальному исходу, поэтому уровень смертности детей в семьях российских императоров заметно снизился. Кроме этого, следует иметь в виду, что царские дети находись под плотной опекой специально приставленных к ним врачей. Тем не менее дети в семьях монархов периодически умирали.

В XVIII в. умерли, не достигнув 16 лет, 8 детей (6 девочек и 2 мальчика). Одной из них стала великая княжна Ольга Павловна (1792–1795), прожившая 2,5 года. Роды были для Марии Федоровны стандартно тяжелыми – она рожала два дня и две ночи. Причиной смерти Ольги, видимо, стало какое-то врожденное нарушение обмена веществ. Екатерина II писала Гримму: «За 18 недель до этого у нее начался такой аппетит, что все время хотела есть; вследствие сего она начала необыкновенно расти для своего возраста, одновременно появилось множество зубов, и после 16 недель страданий и медленной и изнурительной лихорадки – страшная агония в течение суток».

В XIX в. в семьях монархов умерло четыре ребенка.[581] Вероятно, от какой-то детской инфекции в Александровском дворце Царского Села ушла из жизни первая дочь Александра I – великая княжна Мария Александровна (18 мая 1799-27 июля 1800 г.). 30 апреля 1808 г. преставилась вторая дочь – великая княжна Елизавета Александровна (3 ноября 1806-20 апреля 1808). Как пишут современники, причиной смерти «Лизиньки» стало то, что у девочки в конце апреля начали прорезаться, «почти сразу, три зуба, она страшно ослабла, и все старания врачей спасти ее оказались безуспешны. 30 апреля Лизиньки не стало».[582] Об этом же пишет в воспоминаниях графиня В. Н. Головина: «У маленькой великой княжны очень трудно прорезались зубы. Франк, врач Ея Величества, не сумел ее лечить; ей дали укрепляющие средства, которые увеличили воспаление. В апреле 1808 г. с великой княжной сделались конвульсии; все врачи были созваны, но никакое лекарство не могло ее спасти». О прорезавшихся зубах писал в донесении сардинский посланник Жозеф де Местр. Он сообщал, что в ночь с 29 на 30 апреля 1808 г. Александра I разбудили в пять часов утра, а через два часа его дочь умерла. Лейб-медик Я. В. Виллие утешал родителей, говоря, что они еще молоды и могут иметь детей, но Александр I, которому тогда был всего 31 год, отвечал: «Нет, друг мой, Господь не любит моих детей».