Путь воина - Дэйв Дункан

О черт! Получив высокий ранг, Нанджи, кажется, совсем потерял голову от радости. Сначала братец, теперь еще вот это. Она невероятно привлекательна и невероятно неподходяща: такая идиотка надоест через пару дней. Ей место в особняке какого-нибудь богача, а уж никак не в жизни странствующего воина. Нельзя и представить, чтобы боги решили сделать ее шестым членом их команды! Ни за что!

— Наверное, надо было сначала посоветоваться с вами, мой повелитель… — Нанджи понял, о чем он думает.

— Да, следовало бы! — оборвал его Уолли и в изнеможении опустился на стул. Все идет не так. Стоит только ему подумать, что вот наконец он коснулся дна, как под ним открывается еще один слой.

— Так как ты ее назвал?

— Зорька, мой повелитель, — ответил Нанджи.

И когда светлейший Шонсу повалился на землю от хохота, мастер Нанджи несколько обиделся на него.

* * *

Время тянулось медленно. Нанджи хотелось поскорее поиграть со своей новой игрушкой, но Уолли запретил ему это. Он рассказал вассалу о засаде, устроенной Тарру, нехотя упомянул, что убил Джангиуки, но не сказал как. Лицо у Нанджи потемнело, он сгорбился на стуле и хмуро осмотрел подвал. Проснулся Виксини, он был голоден и начал хныкать. Катанджи уселся на солому и, видимо, задумался о том, какой же должна быть настоящая жизнь воина. Наверное, этот грозный Седьмой слегка напугал его. Зорька просто сидела в своем углу.

Как выбраться из казарм, подальше от храма, от города, с этого острова?

Уолли захотелось встать и пройтись, но в этой жалкой дыре можно только ползать, и поэтому он остался сидеть. Его загнали в угол. Тарру наступал на него медленно, но верно; так гангстер завоевывает округу, так Гитлер заглотил весь континент, безжалостно пользуясь нежеланием мирных жителей оказывать ему сопротивление.

Шонсу знал, что происходит. Уолли Смит тоже, и именно он позволил делам развиваться подобным образом. Он говорил себе, что пытается выиграть время, но время помогло не ему, а его врагу. Его мозг изнемогал, пытаясь найти выход. Все тщетно, надеяться остается только на то, что у Хонакуры имеются припрятанные козырные карты.

Нанджи становился все мрачнее и мрачнее. Может быть, он обвиняет Тарру в том, что тот подкупил охрану, а может быть, у него переменилось отношение к человеку, который говорил, что убивает только по необходимости. Гость поднял руку на хозяина? Кто из них сделал первый неправильный шаг? Расставлять ловушки — это нарушение правил чести, или об этом речь может идти только тогда, когда ловушка захлопнется? А выслеживать гостя — допустимо ли это?

Уолли заметил его ядовитый взгляд и подумал о том, что дождевой червяк может возродиться во всем своем великолепии. Нанджи, наверное, снова чувствует себя преданным — сначала его предала охрана, а теперь — Шонсу. Моральные проблемы есть не только у Тарру.

Но вот скрипнула дверь, и внутрь вплыла неохватная туша Ани. Она остановилась перед Уолли и печально покачала головой.

— Что со священным Хонакурой? — спросил воин, но по выражению ее лица понял, что увяз еще глубже, еще безнадежнее.

— Он в тюрьме, — ответила старая рабыня.

Стоял безжалостный полдень; птиц не было слышно, молчали даже насекомые; рабы с трудом передвигали ноги, стараясь не выходить на открытое солнце. Паломники, преклонившие колени на ступенях храма, стонали под кнутом беспощадного зноя. Весь Мир замер, моля о том, чтобы поскорее настал вечер. Жила и двигалась только Река.

Площадка для парадов напоминала раскаленную печь. Из-за угла казарм вышли трое. Их никто не заметил, потому что все воины охраны были заняты поисками светлейшего Шонсу. В белом жарком сиянии они двинулись в сторону тюрьмы.

Впереди шел воин четвертого ранга, великолепный в своей совсем новой оранжевой юбке. Его иссиня-черные волосы были собраны в пышный хвост. Лицо его казалось мрачным. Он чуть было не поднял мятеж против своего господина и повелителя и не произнес ни слова с тех пор, как рабы измазали ему волосы сажей и салом.

Последним шел невысокий темноволосый Первый. По его неуверенной походке, свежему знаку на лбу, по белоснежной юбке и слишком коротким волосам, по тому, как криво висит его меч, было понятно, что он совсем новичок. Об этом же говорил и ошеломленный взгляд его темных глаз. Он сжимал в руке веревку, другой конец которой был обвязан вокруг шеи пленницы.

Это была огромная безобразная женщина. Черные волосы — для рабыни слишком длинные — свободно падали на ее спину. От них до сих пор пахло щипцами для завивки. Ее огромное черное одеяние могло бы принадлежать достославной Дикой Ани, и как-то странно вспучивалось.

В этих подушках дышать было совершенно нечем, и Уолли понимал всю опасность такого положения. Даже если он не потеряет сознание от жары, силы все равно постепенно оставляют его. Пот катился градом и застилал глаза, но Уолли не решался вытереть лоб: надо делать вид, что руки связаны за спиной. Ни один нормальный воин никогда бы не подумал, что светлейший Шонсу седьмого ранга способен вот так нарядиться. Он воздержался только от полосы: во-первых, следовало щадить чувства Нанджи, а во-вторых — на близком расстоянии этот маскарад все равно сохранить не удастся. Издалека же он вполне мог сойти за рабыню, если, конечно, не принимать во внимание его рост. Уолли шел, слегка согнув ноги в коленях, старался делать маленькие шаги и изнемогал от жары.

Пока в тюрьме не сделали новую крышу, спасти узника можно было и тайком от охраны, а сейчас вход туда один — через дверь… И дверь оказалась открытой. Все трое вошли внутрь.

Бриу и двое Вторых играли за столом в кости. В углу сидели трое рабов и выбирали вшей из одежды. Подняв головы, они увидели, что воины привели еще одного узника.

За столь непродолжительное время своей карьеры Катанджи обучился только одному приему воинского искусства. Этого маневра не знал никто из воинов. Он резко развернулся, опустил голову и встал на колени. Рабыня выхватила из его ножен меч и приставила клинок к шее Бриу. Тот не успел даже пошевелиться.

— Это непременно должны были быть вы, — сказал Уолли. — Положите руки на стол и прикажите своим людям сделать то же самое.

На бесстрастном лице Бриу ничто не отразилось. Он спокойно оглядел Уолли, не без удивления посмотрел на Нанджи и положил руки на стол. Вторые, не дожидаясь приказа, последовали его примеру. Они выглядели совершенно ошеломленными.

— Почему все время вы стоите у меня на пути? — спросил Уолли. — У меня нет к вам никаких претензий, но каждый мой шаг причиняет неприятности мастеру Бриу. Вы — вассал Тарру?

— Я отказываюсь отвечать на этот вопрос.

— Тарру охотится за мной. Он хочет измучить меня, сделать так, чтобы я сам рассказал ему, где меч. Вы станете это отрицать?

— Нет. Но я не стану и подтверждать этого.