Моё тело — тюрьма - Кицунэ Миято

Кире очень понравились. Потом они действительно отлично поработали, как будто набравшись сил от того, что позволили себе отвлечься и отдохнуть в компании. Только Вася ныл, вздыхал и сожалел, что не поехал с ними.

В ту же субботу вечером Кира увидела записку на вахте общежития и связалась с Максом из «семьи». Тот сказал, что они толпой едут на речку на электричке примерно за сорок километров от города. За все заводы, на небольшой безлюдный пляж у дачных посёлков. В итоге на всё воскресенье Кира уехала с ними: там было шесть парней и десяток девчонок: часть из её «семьи», часть из другой. Они очень хорошо провели время, покупались и пофоткались — Кира как раз почти добила плёнку — счётчик показал, что уже тридцать шестой кадр и обычно в бобинке ещё было не больше двух кадров, а чаще вообще — полтора. Вернулись в город они всей компанией около десяти вечера. И Макс даже проводил Киру до общаг.

Кира пыталась позвать с ними Катю, но та отказалась, сказала, что они продолжают съёмку. Их разговор вообще произошёл через порог: Катя даже к себе не пригласила зайти, так что… всё это было ещё более странным и напряжённым. Но Кира решила, что всё дело в их ненормальном рабочем ритме и Катя просто очень физически и эмоционально устала.

Начался новый понедельник и третья неделя практики.

Так что Кира ждала, пока приедут Таша с Ириной и они двинутся на свой объект. По предварительным прикидкам им осталось один-два дня съёмки: они вернулись к остановке, с которой начали. Обратный ход давался немного легче. Возможно, они просто приноровились, привыкли и начали работать более слаженно. Ну и Вася перестал препираться, потому что все точки были уже размечены.

— И как можно жить в такой жаре? — внезапно спросил Грим, которого похоже выманила мороженка. — Это ужасно…

— Да, это тебе не ледышка-Сиус, — хмыкнула Кира, доедая вафельный стаканчик. — Но я с тобой согласна: утро, а уже пекло. Кстати, я тут подумала. У меня до знакомства с тобой никогда не случалось тепловых или солнечных ударов, хотя я раньше в походах весь день на солнце была или на том же огороде, причём без головного убора. А тут через день практически.

— Твоё тело постепенно меняется, — пояснил Грим. — Мы же теперь вместе, поэтому оно подстраивается и под меня тоже. Терморегуляция чуть по-другому начала работать.

— Мне кажется, что у меня температура тела стала ниже, чем положенные тридцать шесть и шесть. Но если так, то и жара должна тяжелее переноситься. Хм.

Кира достала градусник и зажала его в подмышке. Ртутный столбик замер на делении «тридцать пять и восемь» и даже спустя пять минут не сдвинулся выше.

— Ого… Почти на градус ниже нормальной. Раньше всегда чётко тридцать шесть и шесть было.

Ключ в двери повернулся, и вошла Таша.

— Привет! Фу-у… Ну и жарища! — выдохнула соседка. Таша разулась, шагнула до «кухни», налила себе из специального кувшинчика для кипячёной воды и шумно выпила. — В автобусе просто ад… О, Кира, всё спросить у тебя хотела, каким ты дезодорантом пользуешься? Я вот чем только не мажусь, а потею, как свинья…

— Свиньи не потеют, — машинально ответила Кира.

— А?

— Эм… Просто свиньи не потеют, их терморегуляция происходит только за счёт дыхания и валяния в грязи, а вот лошади — да, потеют, как и люди, всем телом, — пояснила она соседке. — У нас как-то вопрос такой был на играх, и почти все его провалили.

Кира смолчала, что Андрей знал и их команда ответила, а ей запомнился этот странный факт.

— Тогда я как потнючая загнанная лошадь с самого утра, — со смешком фыркнула Таша. — Да уж…

— Да уж… — повторила Кира. — А дезодорант… У меня есть какой-то, но я, если честно, им не пользуюсь.

— Да? — удивилась Таша.

— Да, — кивнула Кира, отмечая про себя и эту особенность своего организма, про которую она не могла вспомнить, было ли так раньше, до вселения Грима, или нет. Но если поразмыслить, пот выделяется, чтобы охладить тело. А если её тело и так холоднее, чем норма?

— Блин, везёт тебе тогда, — вздохнула Таша, — пойду быстро сбегаю, душ приму внизу. А то просто фу.

— Грим, я же действительно не потею… — когда соседка ушла, сказала Кира. — Тоже твоя работа?

— Не моя. Просто тело всегда подстраивается под сознание. Ты же это сама знаешь. У вас даже есть такое понятие, как «психосоматика». Можно «уговорить» или «настроить» организм на многое. И хорошее, и плохое. Разные болезни, появляющиеся от расстройства, тревог, переживаний. Или «чудесные исцеления», когда люди живут в мире с собой, когда во что-то верят, в то же исцеление или что им нечто поможет, «эффект плацебо» и прочее.

— Да. Я поняла, о чём ты, — сообразила Кира. — Я могла вызвать у себя высокую температуру, когда не хотела идти на физкультуру на лыжах или за пару часов вылечиться от гриппа, когда мама обещала, что мы пойдём в гости или кино.

* * *

— Кира, мне кажется, что ты нравишься Серёже, — с серьёзным лицом сказала Ирина, когда они пили чай втроём в пятницу. Несмотря на их надежды, съёмку они завершили только в четверг днём и теперь всё обсчитывали, решив ударно поработать без выходных, чтобы завершить работу к понедельнику.

Кира чуть не захлебнулась чаем, который как раз глотнула.

— Да-да, не зря же он к нам постоянно ходит, то есть ходил, — поддержала Таша. — А ещё он на тебя так смотрит, когда ты не видишь. Я удивляюсь, что ты не обращаешь внимания на него. Довольно симпатичный мальчик.

— Мне кажется, ему просто делать было нечего, вот и проводил с нами время, — ответила Кира, прокашлявшись. — И по мне, так он с парнями нашими общался, а вовсе не из-за меня с нами тусил. Кстати, я всё-таки подбила вечером обратный ход, всё сошлось, хотя по правде, у нас разница всего в пару минут была, значит, и ход бы изначально нормально сделан, молодец Саша. Я секунды раскидала в десяток точек и всё стало красиво. Значит, можно начинать отрисовывать план и готовить отчёт по практике.

— Бригада, где Голева Катя, сегодня сдалась, — сказала Таша, которая ходила в корпус факультета спросить про оформление отчёта у Марины Георгиевны. — Но ещё у них был отдельно типа зачёт. Получается, они за восемнадцать дней закончили, ну за девятнадцать, если считать день сдачи.

— Ну мы, если подсчитать чисто дни, примерно так же, получается, работали, только у нас были