Даже не мечтай - Джулия Ортолон

— Значит, тоже обманывала тебя. И себя заодно. — На губах у Элли появилась слабая улыбка. Взгляд ее метнулся в сторону. — Помнишь, когда ты в первый раз заговорил со мной, что нужно, мол, иметь мужество, чтобы снова рискнуть полюбить… так вот, я много думала об этом. И поняла, что ужасно завидую Рори с Чансом. Хочу тоже иметь семью… хочу знать, что я кому-то нужна, и все такое.

«Семья. Долг. Желание разделить с кем-то жизнь…» Мысли у Скотта разбегались. Внезапно он почувствовал себя мышью, за которой захлопнулась дверь мышеловки. Он-то думал совсем о другом… главное — не торопить события, считал он. Длительные отношения с понравившейся ему женщиной — одно, а брак — совсем другое.

— Ну… ладно. Признаюсь, эта мысль довольно часто приходила мне в голову — с тех пор как я увидел тебя. Если мысль о том, чтобы выйти замуж за одного из Лерошей, не внушает тебе отвращения, обещаю подумать об этом. Только имей в виду, что в этом случае твоя фамилия будет Лоренс. К тому же я не поддерживаю отношений со своей семьей. Ну за исключением сестры и Хлои, разумеется.

— Вот и хорошо, — кивнула Эллисон. — Я тоже обещаю, что попробую побороть свою неприязнь к твоим родным — с твоей помощью, разумеется. Мне ведь так и так придется с ними познакомиться.

— Нет никакой нужды встречаться с ними, — нахохлился Скотт. — Тебе это не доставит ни малейшего удовольствия.

— Попробуем. Ведь они тоже часть твоей жизни.

— Нет. Ничего подобного. Они — часть моего прошлого. А ты — мое настоящее. И мое будущее.

— Стало быть, ты считаешь, что мы — я и твоя семья — будем по-прежнему существовать как бы в двух разных мирах? — Элли испытующе посмотрела на Скотта. — Ну как же тогда День благодарения? И Рождество? Разве ты хотя бы в такие дни не видишься с матерью?

— Ладно, согласен. То есть, если мы с тобой… — Слова застряли у него в горле, и Скотт только рукой махнул, надеясь, что Элли догадается, что он имеет в виду.

— Поженимся, — невозмутимо подсказала Эллисон.

— Ну да. Если мы решимся это сделать, тогда, конечно… хм… думаю, этого не избежать и тебе придется встретиться с моей матерью. Конечно, я время от времени бываю у нее, но тебе нет никакой нужды ездить к ней вместе со мной.

— Скотт, но это же глупо! Не можешь же ты прятать от меня собственную семью! Или меня — от них, какая разница? Мне кажется, ты просто боишься впустить меня в свою жизнь. Но если так, выходит, я не единственная, кому приходится сражаться с демонами в собственной душе. Я угадала?

— Дьявольщина! Ох уж эти женщины! Вечно вы все усложняете! — Скотт, вскочив с кресла, заметался по комнате. — И почему вам непременно надо заставить мужчину вывернуть душу наизнанку? Чтобы всласть покопаться в ней? И угораздило же меня влюбиться в единственную женщину на свете, которой до смерти хочется попробовать, какое оно на вкус — мое сердце! Слушай, хватит, а? Давай закончим на этом?

Эллисон внимательно посмотрела на него.

— Нет. Не хватит.

В комнате повисло гробовое молчание. Обоими овладело горькое чувство безнадежности. Итак, Элли хочет все или ничего. Но тех, кто беспечно пускает других в свою душу, жизнь обычно жестоко наказывает. Мысль о том, чтобы дать Эллисон уйти, была невыносима. Но другая — позволить ей подобраться к его душе — была еще хуже. Скотт чувствовал, что попросту не может этого допустить. Не может, и точка.

— Похоже, у нас и впрямь нет ни единого шанса, — хрипло проговорил он.

Лицо Элли превратилось в маску. Она закрыла глаза.

— Да. Наверное, ты прав. Ты мне не доверяешь. — Глаза Эллисон наполнились слезами. — Я бы попыталась, честное слово… если бы видела, что и ты тоже стараешься.

Встав, она решительно направилась к двери. Горькое чувство собственной беспомощности захлестнуло его.

— Эллисон, подожди… — Скотт судорожно глотнул. — Я просто… Ты сама не понимаешь, о чем просишь. Я не такой хороший, каким ты меня считаешь. Но это вовсе не значит, что я не люблю тебя, правда.

— Знаю. — Слезы, которые она старалась удержать, заструились у нее по щекам. — Но если ты не можешь разделить со мной свое прошлое, о каком общем будущем может идти речь?

У него не было ответа.

— Если передумаешь, ты знаешь, где меня найти. — Она повернулась к двери.

— Эллисон! — в отчаянии крикнул Скотт. Но ответом ему был стук захлопнувшейся за ней двери.

Повернувшись к окну, Скотт в бессильной ярости сжал кулак и что было сил ударил им по металлической раме. Острая боль молнией пронизала его, ослепительной вспышкой отдавшись в мозгу. Рука бессильно повисла. В ужасе Скотт смотрел на нее, только сейчас сообразив, что скорее всего сломал кость. Рухнув на диван, он прижал руку к груди, качаясь взад-вперед, чтобы как-то унять нестерпимую боль. Проклятие, он сломал эту чертову руку! Большей глупости не придумаешь, особенно для писателя!

Но сейчас ему все было безразлично. Он практически уже закончил работу над книгой. А то, что еще осталось, можно сделать и одной рукой. Так что наплевать. Без Эллисон жизнь потеряла для него всякий интерес.

Ну почему… почему, черт побери, она не хочет принять его таким как есть?!

Он так и не позвонил. С того дня как она побывала в его бунгало прошла, кажется, уже целая вечность. Всякий раз, когда звонил телефон, сердце Элли подпрыгивало в ожидании. А потом, убедившись, что это не Скотт, она едва не плакала от злости и разочарования.

Им ведь почти удалось найти общий язык — Элли вспомнила, каким взглядом Скотт смотрел на нее. Теперь она верила, что он и в самом деле любит ее… и вдруг все пошло прахом. Он снова спрятался в свою скорлупу. Но как же так — ожидать, что она будет слепо верить в его слова, и при этом ничего не давать взамен?! Или чувство, которое он испытывает к ней, недостаточно сильно? А что, если и Скотт тоже боится — боится, что, отдав свое сердце, не получит ничего, кроме новых страданий?

Сотни раз Эллисон думала о том, чтобы позвонить ему. Но стоило ей только потянуться к телефону, как ее останавливал страх. Нет… он знает, как ее найти, если передумает. А если не передумает… что ж, тогда звонить ему значило бы подвергать и его, и себя новым мучениям.

Поэтому, чтобы отвлечься, Эллисон с головой ушла в подготовку свадьбы Рори. На какое-то время это помогло. А потом налетел октябрь с его холодными ветрами, и Элли поняла, что пришло время признать, что все кончено. Мысль об этом была словно соль на еще свежую рану. Как странно, кусая губы, думала она, роман со Скоттом занял всего лишь три коротенькие недели… но за это время ее жизнь настолько изменилась, что, уйдя, он как будто забрал с собой часть ее души. И теперь в ней царит ужасная, невероятная пустота.

Да, душа ее пуста… но она не омертвела, подумала Элли. Скотт забрал ее сердце, а потом исчез из жизни… словно умер для нее. Это должно было убить ее… и в какой-то степени это действительно было так. При одной только мысли о нем Элли испытывала физическую боль, но на этот раз ее почему-то не преследовало желание забиться в какой-нибудь уголок и умереть. Все было по-другому — совсем не так, как после трагической гибели родителей. Не так, как после предательства Питера. И не так, как после потери ребенка.