Ковен тысячи костей - Анастасия Гор

Вот же хитрая Зои! Неужели она предусмотрела даже это? Фамильное благородство Гастингсов, портящее всем жизни с такой же частотой, как и спасающее их.

Утративший веру в то, чему он следовал долгие годы, но ошеломленный тем, что случилось всего полчаса назад, Джефферсон молчал всю дорогу. Впрочем, мы все молчали. Каждый думал о своем: Джефф – о том, что же теперь делать со своей охотничьей миссией; Морган наверняка грезила о двойной порции вафель с кленовым сиропом, ведь сильное колдовство всегда истощало (как и вид детских костей). Коул же явно перебирал в голове варианты, как объяснить полиции, что именно делают залежи останков в недрах школы-интерната. А я… я просто смотрела на две половины расколотого ошейника, лежащие на моих коленях, и задавалась вопросом: почему все, что может пойти не так, обязательно идет не так?

К сожалению, мы приехали в Шамплейн раньше, чем я успела найти ответ.

– Ах ты мерзкая, глумливая, надменная сучка!

Удивительно, но это сказала не я, пускай и думала о том же самом. Тюльпана взмахнула летящим рукавом платья, и в лицо Ферн устремилась цветочная ваза. Диего едва успел подпрыгнуть и перехватить ее в полете. Вместе с вазой он покатился по ковру, а затем проделал то же самое с пепельницей, книгой и бюстом Гюго, ловя вещи, парящие в воздухе по милости Тюльпаны. Та была решительно настроена пришибить Ферн, не дожидаясь ее объяснений.

– Она должна была сразу сказать, где взяла этот чертов ошейник! – верещала Тюльпана, пока Ферн равнодушно доедала пятый по счету сэндвич, приготовленный сердобольным Исааком. – Морган сказала, что увидела, как звали диббука при жизни. Анхель Де’Траст, так? А мы уже знакомы с фамилией Де`Траст, ведь это…

– Это фамилия бывшего Верховного ведьмака Санта-Муэрте, где я жил раньше, – напомнил Диего устало, водрузив бюст Гюго обратно на каминную полку. – Верховного звали Микаэлл Де’Траст. Он был мне как отец… Очевидно, Анхель происходит из его рода. Только странно, что я ничего не слышал о нем…

– Вот именно! Все очень подозрительно. Почему ты сразу не поставила нас в известность? – продолжила наседать Тюльпана.

– Откуда мне было знать, что диббуку хватит мозгов спрятаться в школе и что Одри наткнется на него? – парировала Ферн, облизав указательный палец со следами горчицы. Взгляд серых глаз, вернувших себе блеск за то время, что нас не было в Шамплейн, сцепился с моим. Он как будто говорил: «Ну что, понравилась встреча? Кто теперь из нас трусишка?» – Да и Одри ничего не спрашивала об ошейнике. Я не думала, что его происхождение столь важно. Про́клятые шкатулки диббуков разбросаны по всему свету…

– Однако не все шкатулки сторожит целый ковен ведьм! – взвилась Тюльпана, впиваясь черными ноготками в подлокотники кресла, чтобы не впиться ими в лицо Ферн. – Тебя не смутило такое повышенное внимание к одной озлобленной душе?!

– Хм… Нет. – Ферн пожала плечами. Растянутые лямки майки то и дело сползали с них. Надо признать, выглядела Ферн уже гораздо лучше: не то благодаря новой порции мази, что серебром блестела на ее коже и источала приятный запах цветочной пыльцы, не то благодаря умятым сэндвичам. – У меня не было времени выяснять, кто сидит в ошейнике. Видишь ли, я даже не спрашивала разрешения его взять…

– Ты украла диббука? Зачем? – сощурилась Зои. – Разве Хоакин, нынешний Верховный Санта-Муэрте, не был повязан с тобой клятвами? Ты ведь научила его Sibstitisyon в обмен на верность, из-за чего он и заявился к нам прошлой весной вместе с другими твоими подручными…

– Да, было дело. – Ферн невольно пригладила рукой волосы к шее: на той красовалось несколько уродливых рубцов, ничем не отличающихся от остальных на ее теле. Вот только оставлены они были вовсе не Марком Сайфером, а теми самыми «подручными», которым Джулиан перед своей смертью помог выпутаться из обязательств. Хоакин был в их числе. – Но к тому моменту, как я приехала в Санта– Муэрте, – а было это, кстати, летом, пока Одри обучалась в ковене Завтра, – терпению Хоакина уже пришел конец. Колдуны не любят быть на побегушках… Пускай сначала и соглашаются на это добровольно. Гидеон предложил не торговаться и сразу украсть ошейник. Так я и сделала.

На имени Гидеона по лицу Ферн словно прошла рябь, как если бы ветер потревожил зыбкий песок. Это длилось всего секунду, но ее хватило, чтобы я убедилась: человеческие эмоции Ферн все-таки не чужды. Впрочем, та рваная рана на животе, что убила Гидеона и потому чуть не убила ее саму, давно доказала это. Быть может, у Ферн даже была душа? Или, по крайней мере, совесть.

– Ты украла неупокоенную душу колдуна, а не смертного человека! – охнула Тюльпана. – Возможно, это даже был Верховный…

– Если Анхель Де’Траст действительно был Верховным ведьмаком, это многое объясняет. Например, то, что диббука не берет даже охотничье оружие. А теперь ему и шкатулка стала не нужна… Он окончательно слился с Тимоти Флетчером, – задумчиво протянула Зои, расчесывая пальцами холку Штруделя, дремлющего у нее на коленях. Он был ее эмоциональной поддержкой вместо Сэма, отлучившегося в участок, чтобы разобраться с подкинутыми Коулом проблемами и детскими «захоронениями».

– Нам нужно понять, как его уничтожить, – не то спросил, не то констатировал факт Исаак. Он сидел прямо на ковре возле камина и уже зарылся в стопки пыльных фолиантов.

Тюльпана застучала пальцами по фарфоровой чашке на тумбе, в которой, коричневый, плескался отнюдь не чай, а чистый бренди.

– Я не уверена, что даже дар сотворения способен уничтожить… такое, – скривилась она. – Как написать заклятие против того, природу чего ты даже не понимаешь?

«Диббук не поглотил Тимоти Флетчера – он с ним договорился. Это не одержимость… Это союз».

Будто откликнувшись на мысли о Пауке, жемчужное колечко на моем пальце раскалилось. Пришлось стиснуть зубы, чтобы не подать вида: фамильное заклятие моей семьи Invenire, связывающее, действовало слишком буквально. Сними я с пальца кольцо, наверняка бы обнаружила на коже ожог. Такова была плата за то, чтобы чувствовать Паука и знать, где он находится. Все, что было нужно для этого, – просто посмотреть на кольцо.

– Одри? – Я вздрогнула от звука собственного имени, сорвавшегося с губ Тюльпаны, и уставилась на нее. – Ты чувствуешь диббука? Где он сейчас?

– Хм… Где-то возле Хайгейта, – ответила я, снова посмотрев на кольцо. – Далеко… Почти на границе.

– Вот бы он сбежал из Вермонта, – вздохнул Исаак мечтательно.

– Это все равно было и останется нашей проблемой. Коль завелся в Вермонте, то и уничтожен должен быть в Вермонте, – пресекла его фантазии Тюльпана и задумчиво протянула: – Итак, нам нужен эксперт по диббукам. А кто может знать о Пауке больше, чем те, кто его сторожил? Что думаешь об этом, Одри? Хватит уже в молчанку играть! Нам нужно твое экспертное мнение.

Я снова вздрогнула и, перестав беспокойно крутить горячее, как утюг, колечко, подняла глаза. Диего прислонился к каминной полке, трогая кончиком языка нижнюю губу, опухшую и треснувшую после драки с Дарием. В растянутой футболке, с неизменно бирюзовыми и светящимися волосами, он выжидающе склонил голову набок. Точно так же сделала и его полумертвая сова, сидящая на люстре, – недаром говорят, что питомцы похожи на своих хозяев. Морган все это время стояла рядом и незаметно подлечивала ссадины на щеках и костяшках пальцев Диего в качестве извинений. Когда тот узнал, что Морган в одиночку справилась с демоном-убийцей, он сначала гордо ухмыльнулся («Моя девочка!»), а потом, когда понял, что его не было рядом, схватился за чашку Тюльпаны («Это что, не чай? Прекрасно!»).