Тамерлан - Александр Викторович Мелехин

харваров зерна, которые в телегах сопровождали бы войско, которое посеют по пути и которое понадобится при возвращении. Еще вместе с собой взяли несколько тысяч готовых к отелу верблюдиц, чтобы пить молоко. Такого громадного и великого приготовления еще ни один царь не видел…».[333]

Несомненно, многоопытный полководец Тамерлан сумел подготовить свою армию к походу в далекий Китай. Обуреваемый желанием поскорее двинуться в путь, он, тем не менее, с помощью своих соратников собирал подробные сведения о путях, ведущих в Китай, «качестве степей и гор, которые надобно было проходить»: «В благословенной душе Сахибкирана желание священной войны было настолько сильно, что он не стал дожидаться установления равновесия в погоде, [после чего] мороз несколько отойдет. Расспросил о дорогах, траве и воде и, уповая на Бога, вышел в путь… и в среду двенадцатого раджаба (14.01.1405 года) прибыл в Отрар…

Что касается Сахибкирана, то он послал Мусу Камала, чтобы он просмотрел дороги, можно ли по ним пройти. Тот пошел, внимательно просмотрел и, вернувшись, доложил, что по дорогам совершенно невозможно пройти. Еще одного человека послал в сторону Сайрама, к перевалу Кулан, чтобы разведать его. Он сходил туда и доложил, что на перевале снег глубиной в два копья…

У Сахибкирана было желание в эти несколько дней двинуться из Отрара… Однако перо судьбы начертало то, что было угодно ей. Решение у Аллаха великого и могучего…».[334]

«Пером судьбы» Тамерлана тогда ему было начертано: «Поистине мы принадлежим Аллаху и к нему возвращаемся». А вот его персидский биограф о последнх днях жизни Великого эмира Тамерлана написал следующее: «По прибытии туда (в Отрар) десятого шаабана в среду (11.02.1405 года) у государя в естестве появилось изменение, поднялся жар. Государь Сахибкиран покаялся за все свои грехи.

Мавлана Фазлуллах Табризи, какого врачевателя в мире тогда не было, был на службе и прилагал усилия в лечении. Однако изо дня в день болезнь увеличивалась, и появлялись такие признаки, лечение одного из них противоречило другому. Обнаружились такие разные болезни, лечение одних усиливало проявление других.

Однако в сознании и уме Сахибкирана не было дальнейшего отклонения. Несмотря на такую болезнь, он справлялся о состоянии войска. Он понял, что излечения от этой болезни нет, согласился с судьбой, вызвал жен, личных гвардейцев, старших беков и в своей завещательной речи сказал: «Подлинно знаю, что птица духа собирается улететь из этой клетки, пойду под защиту Бога, вас оставляю Богу. Надобно, чтобы после моего ухода не поднимали вопли и плач, это совершенно бесполезно. За меня просите у Бога прощения моих грехов, возрадуйте мой дух молитвами, благословениями и чтением Корана. Слава Аллаху, что сегодня и в Иране, и в Туране нет такого, кто мог бы выступить против…

А теперь Пир Мухаммад Джахангира я назначаю наследником, вместо меня он будет правителем, страна Самарканда будет принадлежать ему. Он должен править независимо и сильно, чтобы о государственных делах, положении войск и населения он всегда осведомлялся. Вы все должны подчиниться ему, согласованно должны выполнять порученные им дела, так мир не будет расстроен, и мусульманам не будут доставлены тревоги и вред. И многолетние мои труды не пропадут даром. И должно быть так, чтобы о согласии между вами знали и вдали, и чтобы ни у кого не появилось силы бунтовать или противостоять».

После этих наставлений он еще сказал: «Пусть беки и военачальники соберутся и поклянутся, что выполнят все, что я сказал в своем завещании. Другие беки и военачальники, которые отсутствуют, чтобы тоже действовали по этому правилу».

Беки, услышав эти слова, впали в уныние и зарыдали. Шах Малик-бек и Шайх Hyp ад-дин-бек, плача, сказали: «Да будут наши жизни жертвой тебе. О, если бы Он взял наши жизни, сохранив твою жизнь!»

Сахибкиран сказал: «Увы! Бесполезно, надо уходить. А вы будьте мужественны в ваших делах!»

Те сказали: «До тех пор, пока мы живы, будем верны воле государя. Если какой-либо раб божий будет противоречить воле нашего кормильца, ни в каком деле он не найдет сочувствия. Мы, рабы, до сих пор были на службе, ничего, кроме служения, мы не знали. И таковыми мы останемся, пока живы».

Говоря эти слова, они проливали кровавые слезы. Затем они обратились к нему: «Было бы хорошо, если бы царевич Халил Султан и беки, находящиеся в Ташкенте, прибыли сюда. Мы-то все сказанное вами в завещании доведем до них. Однако было бы совсем по-другому, если бы они сами услышали это из ваших благословенных уст».

Государь ответил им: «Времени мало, и нет больше сил. С теми, которые отсутствуют и не смогут прийти, увидимся в судный день. А к вам я обращаюсь еще раз. Слава Аллаху, из мирских дел не осталось никакой мечты, которую я не смог бы осуществить. Разве только сынка Шахруха сейчас хотел бы увидеть»…

Государь Сахибкиран посмотрел на детей и сказал: «Все, что я говорил – ради благополучия государства, запомните хорошо, и не забывайте осведомляться о положении населения, бедных и неимущих.

Держите крепко рукоять сабли, тогда вы тоже, как я, будете владеть царством, Иран и Туран спасете от рук врагов.

Поскольку я справедливостью и добродетелью благоустроил мир, то если вы будете действовать согласно моему завещанию и будете править справедливо, то многие годы власть и страна будут в ваших руках. А если между вами будет несогласие, это будет не к добру».

После этого болезнь Сахибкирана усилилась[335], во дворе хафизы занялись чтением Корана. Было указано, чтобы Мавлана Хайбатуллах, сын Мавлана Убайдуллаха, вошел внутрь, сел у изголовья Сахибкирана и занялся чтением Корана.

С наступлением вечера, между вечерним и поздневечерним намазом, несколько раз произнеся слова о единстве Аллаха, Сахибкиран отдал душу.

«Поистине мы принадлежим Аллаху и к нему возвращаемся».

Это событие случилось в среду семнадцатого шаабана восемьсот седьмого года (18.02.1405 года). Благословенный возраст этого государя был в семидесяти первом (году. – А. М.), в цифрах соответствующим 71 (по солнечному календарю он прожил неполных (без 89 дней) 69 лет. – А. М.)… Его царствование было тридцать шесть лет. Годы царствования государя были равны численности его потомства: сыновей и внуков у него было тридцать шесть…».[336]

Скульптурный портрет Тамерлана – реконструкция антрополога Михаила Герасимова.

Глава пятая

Заветы Великого эмира Тамерлана

Средневековой биограф Тамерлана – Шереф ад-дин Али Йазди, по-моему, очень точно охарактеризовал жизненный путь, пройденный нашим Героем: «Господь всезнающий Царь вселенной,