Украденное время - Даниэлла Роллинс

С малых лет ее учили полагаться только на себя. Твердили ей, что доверие – это роскошь, недоступная таким, как она.

Но то была ложь. Всему виной жизнь, которую избрала ее мать.

Впервые за все это время Дороти вспомнила об их с Эшем поцелуе на борту «Темной звезды». О теплом прикосновении его губ. О том, как он прижимался к ней – так крепко, что она чувствовала стук его сердца.

Долгих шестнадцать лет ей твердили, что ее призвание – воровство и что все ее достоинства – это милое личико и кокетливая улыбка. Но ей всегда хотелось большего. Хотелось стать выше этого.

Она прижала палец к губам. Вот же оно, то, о чем она мечтала!

«Мужчины лгут», – предупредил голос матери.

«Ты-то чужая», – добавил Роман.

Но Дороти отмахнулась от этих голосов. Теперь она никого слушать не станет. Ведь теперь она точно знает, чего хочет.

Бортовой журнал

22 октября, 2076 год

1:14

Академия продвинутых технологий Западного побережья

Стащил, значит…

Во время нашей прошлой беседы Роман сказал буквально вот что: «Кто-то стащил у меня компьютер, и я не успел доделать программу».

И как я раньше об этом не подумал?!

Наверняка его выкрал именно я! Именно я вернулся в прошлое и умыкнул этот проклятый прибор!

Я ведь знал, что он не допишет программу. Даже имей он компьютер на руках, у него все равно не хватило бы на это времени, учитывая, как много мы работали в последние годы. И именно поэтому я вернулся в прошлое и забрал устройство. Чтобы доделать все самому.

И пускай я зарекся путешествовать во времени. Сейчас это не важно. На кону великая цель.

Как знать, может, я наконец нашел ключ ко всему?!

Вылетаю сегодня же.

Пьюджетский анил

Эш смотрел прямо перед собой. Стены анила он видел лишь боковым зрением – они темнели справа и слева мрачной дымкой. Мимо пролетали года, отличавшиеся друг от друга лишь цветом и плотностью густого дыма.

1989… 1992…

Дороти пробралась в кабину пилота и села рядом.

– Как она? – спросил Эш.

– Состояние стабильное. Чандра достала пулю, – сообщила Дороти и устроилась поудобнее, повернувшись к нему лицом. Эш продолжал смотреть прямо перед собой, лишь краешком глаза уловив это движение.

Она не касалась его, но в выражении ее лица было что-то такое, от чего по коже пробежали мурашки.

– Она в сознании? – уточнил он, не отрывая взгляда от ветрового стекла.

– Да. Они с Чандрой даже переговариваются, – ответила Дороти, вскинув руку и рассеянно коснувшись медальона на шее. Она часто так делала, когда погружалась в задумчивость, и Эшу стало немного не по себе от мысли, что он уже успел настолько привыкнуть к этому жесту.

Он нагнулся вперед и вынул из кармана маленькую склянку с ЭВ.

– Подержи, пожалуйста.

Дороти, нахмурившись, взяла стеклянный сосуд в руки и принялась его разглядывать. В нем плескалась сверкающая жидкость, похожая на расплавленный солнечный свет. Но потом над судном пробежала тень, и содержимое сосуда стало больше похоже на жидкую сталь.

– Что это такое? – изумленно спросила Дороти.

– Экзотическое вещество. Красота, правда?

Она рассеянно кивнула, наблюдая за клубами голубого тумана, внезапно возникшими в сосуде.

– Я видела, как ты забираешь эту штуку из «Темной звезды», – призналась она и перевела озадаченный взгляд на приборный отсек. – Погоди, а она разве не должна быть внутри корабля?

– Видишь ли, у «Второй звезды» приборный отсек расположен снаружи, в отличие от «Темной звезды». Иными словами, восполнить запасы ЭВ в полете не получится.

– Но это не страшно?

Эш остановил взгляд на шкале ЭВ. Стрелка по-прежнему колебалась на отметке «15 %», что его не на шутку тревожило. Новая порция ЭВ сможет защитить их лишь в том случае, если ее разместить правильно. Пока она лежит на коленях у Дороти, от нее нет никакого толка.

– Надеюсь, – ответил он.

На мгновение повисла тишина, а потом Дороти со вздохом сунула руку в карман и достала маленькие медные часы.

– Пожалуй, пора тебе их вернуть.

Эш посмотрел на часы, но лишь спустя миг узнал их по толстой золотой цепочке и засечкам по краям циферблата. Он инстинктивно нащупал карман, где они раньше лежали.

– Быть такого не может! – воскликнул он.

– Старомодные они какие-то, – заметила Дороти, разглядывая часы. Золотая цепь выскользнула у нее из пальцев. – В мое время у всех мужчин такие были, – добавила она и вложила часы Эшу в ладонь.

– Это папины, – сказал Эш. Раньше бы его, пожалуй, разозлило, что она посмела похитить семейную реликвию. Но сейчас его это только умилило – так умиляют нас порой чужие недостатки. – По идее, вы с ним жили примерно в одно время.

– Честно говоря, у путешественника во времени я рассчитывала найти что-нибудь поинтереснее да подороже, – сказала Дороти, и губы у нее лукаво дрогнули, словно она дразнила его. Вот только эти насмешки были ни капельки не похожи на те, которыми она его осыпала, когда они только познакомились. Тогда ему казалось, что ей от него что-то нужно. Теперь же его не покидало чувство, что она просто хочет его посмешить.

– Ну что ж, в следующий раз выбирай путешественника побогаче!

– Обязательно! Может, посоветуешь кого?

Эш не сдержал смеха, но тут же осекся, смутившись. Веселиться после того, как Зору ранили, было не слишком-то уместно, но от мысли, что ей ничего не грозит – во всяком случае, пока, – его охватила удивительная беспечность.

Да и аромат волос Дороти кружил ему голову. Она была так близко…

Эш прочистил горло.

– Ну что ж, теперь твоя очередь отвечать по совести, – сказал он и кивнул на медальон. – Небось своровала его у какой-нибудь милой старушки?

– Почти. Старушка была совсем не милая, а воровала не я.

Эш затих, надеясь, что тишина расположит Дороти к откровениям, но та на приманку не клюнула и не стала рассказывать историю. Он сощурился, разглядывая гравировку.

– Это что, кошка?

– По-моему, собака. Мне медальон достался уже с рисунком.

– Ну, ясно. – Эш сглотнул и снова перевел взгляд на ветровое стекло. Руку он спрятал в карман и крепко сжал старые часы.

Эта вещица была его собственной машиной времени. Надо было только стиснуть ее в кулаке – и Эш тут же переносился в 1945-й, на большое кукурузное поле и видел ферму Эшеров, темневшую на фоне закатного солнца. В день, когда ему подарили эти часы, он стоял у края грязной дороги, положив у ног вещевой мешок, и смотрел на далекую черную точку, которая все приближалась. Вскоре она превратилась в автобус, который увез его в летный лагерь, за тысячу миль от фермы. Эшу еще ни разу не приходилось бывать так далеко от дома.