Украденное время - Даниэлла Роллинс

Еще до прибытия автобуса отец вложил ему в руку старинные часы.

– Непременно выживи, – сказал Джонатан Эшер-старший, сжав ладони сына в своих. – Пообещай, что вернешься.

Эш выпустил часы и вынул руку из кармана. Когда он спросил Дороти о медальоне, он ожидал услышать что-то похожее. Короткую историю из прошлого, которая хоть немного приоткроет завесу тайны, объяснит, кем была Дороти, пока не отыскала его в лесу и не проникла тайком к нему на борт.

– Ты в Бога веришь? – спросил он, покосившись на нее.

Дороти начала проворно заплетать косу. Пальцы у нее работали быстро и ловко.

– Никогда не видела в этом особого смысла, – призналась она. – А ты?

– А я был католиком.

– Был?

Эш пожал плечами. Не то чтобы он совсем утратил веру – скорее, ее место заняла наука. Мастерская Профессора стала для него церковью, а «Темная» и «Вторая звезда» – алтарями.

– Дословно не припомню цитату, но в Библии сказано, – начал он, немного помолчав, – что Господу еще до твоего рождения известно, когда ты умрешь. Что дата твоей смерти предначертана.

– Ты в это веришь?

Эш сглотнул.

В самом деле, верит ли он в это?

Он вновь вспомнил белые волосы и черные волны. Нож, бьющий его под ребра. Раньше он считал, что это можно предотвратить. Но надежда погибла, когда он узнал, что Профессора больше нет. Когда увидел под капюшоном у Квинн Фокс белые пряди.

Теперь он был твердо уверен, что пророчество сбудется – и не важно, что он изо всех сил пытается этого не допустить. Он не знал, чем объяснить эту уверенность, но будущее неотвратимо спешило к нему, точно автобус по пыльной дороге. Пока что оно лишь темнело вдалеке маленькой точкой, но с каждым мигом приближалось.

– Похоже на принцип путешествий во времени, да? – сказала Дороти, отвлекая Эша от мрачных мыслей. – Раз Бог знает, когда ты умрешь, стало быть, ему известно вообще все, что с тобой случится. Выходит, наши судьбы предопределены, и их никак не изменить.

Черная вода. Мертвые деревья. Эш кивнул, не осмеливаясь рассказать, что творится у него в душе.

Дороти рассмеялась, но как-то горько.

– Ну и в чем тогда вообще смысл? Если наша жизнь уже расписана во всех подробностях, зачем вообще жить?

– А тебе разве не интересно, чем все закончится?

– Если ничего нельзя изменить – то ни капельки, – ответила Дороти. Ее пальцы остановились, оставив на кончике косы несколько дюймов бесподобных кудряшек. Эш не мог отвести от них взгляд. В голове пронеслось: а если потянуть за локон, распрямится ли он? Или вернется в прежнюю форму, точно упругая пружинка, как только он его отпустит?

Дороти облизнула губы.

– Ты собираешься вернуть меня назад? В 1913-й? – спросила она.

Эш перевел взгляд с ее волос на лицо, а потом вновь на волосы. Смотреть ей в глаза было невыносимо. Казалось, она ждет от него каких-то слов, но он не в силах был их произнести. Под ребрами запульсировала боль, но не реальная, а призрачная, явившаяся прямиком из воспоминаний.

– Я бы с удовольствием осталась, – сказала она, и в ее голосе не прозвучало ни одной заискивающей нотки. Слова срывались с губ, сталкиваясь друг с другом, точно неуклюжие щенята. – Ты говорил, что мне тут не понравится, но это не так. Мне понравилось. Очень.

«Скажи ей!» – подумал Эш. Но как сказать девушке, которую ты всего один раз поцеловал, что не можешь быть с ней, потому что тебе суждено влюбиться в другую, жестокую и беспощадную?

Вдалеке полыхнула молния. Стрелка на датчике ветра дрогнула. Эш окинул датчики внимательным взглядом, а когда силы оставили его, не выдержал и поднял глаза на Дороти.

Выглядела она ужасно. Волосы растрепанные, кудряшки торчат во все стороны, коса почти расплелась. На вороте рубашки – дырка, обнажившая бледные грязные пятна на шее.

Но в этом облике не было притворства. И теперь она казалась ему еще прекраснее, чем раньше.

– Разреши мне остаться с вами, – продолжила она. – С тобой. Стать одной из вас…

«Черная вода, – подумал Эш. – Мертвые деревья».

Зора говорила, что, если он влюбится в Дороти, страшное будущее может и не наступить. Но ведь то было вовсе не проклятие, от которого можно избавиться. И не пророчество, которое может и не сбыться.

А настоящее, самое что ни на есть искреннее воспоминание, а воспоминания ведь неизменны, их постфактум не подправить. Раньше Эш этого не понимал, но теперь все встало на свои места. Он помнил события из будущего, и это значило, что они и впрямь произойдут. И никакие поиски Профессора и поцелуи с красавицами из прошлого уже этому не помешают.

А значит, нужно мужественно принять неизбежное. Как принял бы его отец. А настоящий мужчина не станет утаскивать дорогого человека за собой в бездну лишь потому, что боится падения.

Дороти коснулась его руки – легко-легко, точно перышко.

– Эш…

– Не могу… – Он хотел рассказать ей о превспоминании. Очень хотел, но в последний момент не хватило сил. Он мотнул головой и отдернул руку. – Не могу, и все.

Дороти вернулась на свое место, стараясь не поднимать головы, чтобы не привлекать лишнего внимания. Чувство было такое, будто ее ударили. Щеки горели от унижения. Она поднесла дрожащие ладони к лицу. В глубине души Дороти жалела, что он ее не стукнул. Физическую боль куда легче вынести, чем этот… мучительный жар.

Что же она наделала?

И ведь ее предупреждали. Мать чуть ли не с пеленок твердила ей, что доверять другим опасно, но она все-таки доверилась. Но почему?

Потому что они были к ней добры. Потому что ей очень хотелось стать частью команды.

И потому что ей было одиноко. Пора было это признать, хоть это далось ей нелегко. В этом странном новом мире она и впрямь была совершенно одна, и ей отчаянно хотелось обрести семью, найти того, кто заменит Лоретту. И теперь она очень этого стыдилась.

Дороти откинулась на спинку кресла и посмотрела в окно. Мимо проносилась стена из густого тумана, то и дело меняя цвет с синего на серый, а иногда на алый. Это зрелище поистине зачаровывало. Пожалуй, ничего прекраснее она в жизни не видела. Но сосредоточиться на этой красоте не получалось.

Она сжала медальон и закрыла глаза, пряча выступившие слезы. Какая же она дурочка, господи!

«Неправда!» – возмущенно заспорил уверенный голос у нее в голове. Никакая она не дурочка. Она отлично знает, чего хочет. Может, здесь и сейчас, с этими самыми людьми у нее ничего не получится. Но это вовсе не значит, что она никогда не достигнет цели.

В конце концов, есть ведь на свете и другие люди. И другие сценарии будущего. В судьбу Дороти не верила. Она крепче стиснула медальон. Сталь больно впилась в пальцы, но она этого не заметила.