Наследники Демиурга - Андрей Ерпылев

– Да, долларов…

– Не смешите. Двести – красная цена.

– Но…

– Двести пятьдесят, и то из чистого альтруизма. Больше у вас ничего нет?

Продавец уныло развел руками.

– Но будет?

– Не знаю…

– Значит, будет. Хорошо, – смягчился он. – Я дам вам за весь ваш мусор оптом пятьсот долларов. Но учтите: это аванс, и я ожидаю от вас чего-нибудь похожего вот на это, – холеная рука с золотой печаткой на безымянном пальце, похлопала по документу, уже убранному в файл.

– Я постараюсь…

– Постарайтесь уж.

Покупатель достал из кармана пухлый бумажник, при виде которого продавец сглотнул слюну, и отсчитал пять новеньких купюр с портретом угрюмого Франклина.

– За сим откланиваюсь, – отвесил он шутовской поклон и повернулся к двери. – За мной не ходите. Выйдете через пятнадцать минут, – бросил через плечо он уже на ходу. – Жду вашего звонка.

Увы, пятнадцати минут у продавца уже не было…

* * *

– Дальше все буднично и скучно, – перебил кающегося грешника Шацкий и в несчетный раз улыбнулся. – Повязали голубчика прямо в кафе. Банкноты были меченые, закупка контрольная… Ну, ты понимаешь.

– Они грозили меня посадить, – Иванов не находил себе места. – А у меня мама…

– Вот! – назидательно поднял указательный палец смешливый оперативник. – Мама – это святое. Остальное – дело техники. Короче, Саша, я узнавал все ваши открытия чуть ли не раньше вас. И торопить моего добровольного… Подчеркиваю: добровольного помощника не было необходимости.

– А ты-то тут каким боком? – Александр старался не смотреть на друга: он мог его понять – для обычного человека, взятого в оборот Системой, обычно не остается выхода. Понять разумом, не сердцем. – Твои интересы вроде бы далеки от летающих тарелочек.

– Ну, не скажи… Я фантастику люблю… И когда этот чудик ко мне торкнулся – а он, ты знаешь, полуправления обошел, пока на тебя наткнулся, – я сразу смекнул, что дело с этой рукописью нечисто. Да только ее ведь все равно тебе бы отдали. Ты ж у нас специалист по гуманоидам, парапсихологии и прочей ерунде, – вернул шпильку Шацкий. А так я и в курсе дел был, и сам не отсвечивал. Ты ж, Иванов, ни разу меня не видел, а?

– Н-нет… – выдавил красный от стыда Геннадий. – Он мне всегда сам звонил…

– Во! Видишь как.

– И ты решил обратить фантастику в реальную выгоду…

– Правильно мыслишь.

– И нашел этих вот, – Маркелов через плечо указал большим пальцем на виднеющиеся в открытой двери ноги врача.

– А вот тут промашка, – обрадовался неизвестно чему Шацкий. – Про этих вот, как ты выражаешься, я узнал чуть-чуть раньше вас. И заказчики мои – тебе, я думаю, знать, кто они, совершенно не нужно – выразили неудовольствие наличием конкурентов. Пришлось, как видишь…

– Ну, ты у нас известный чистодел…

– А то!

– Ну и что дальше? – поднял бровь майор. – Все ниточки ты с нашей помощью распутал, конкурентов устранил… Как ты собираешься его, – он ткнул стволом пистолета в лежащего в постели Сотникова, – заставить на себя работать? Твоим ведь заказчикам, думаю, что-то подобное нужно, что и этим… Твоим клиентам.

– Легко.

– Не думаю. У Владислава Георгиевича характер имеется. Он ведь свой опус переписал, как выяснилось. И отнюдь не в интересах заказчиков.

– Откуда это следует?

– Вряд ли его стали бы так метелить, – ствол пистолета указал на рассеченную бровь лежащего и синяки под глазами. – Если бы получили от него то, что хотели. Тут особой проницательности не нужно.

– Верно… – вздохнул оперативник. – Только они собирались последнее средство воздействия применить, а вы с… этим, – кивнул он на сжавшегося в комочек архивариуса, – помешали.

– А ты?

– А я применю.

– Каким образом?

– Элементарно, Ватсон, – покровительственно заявил Шацкий. – Вы ведь девицу эту, Лесневскую, кажется, оставили с пистолетом в руках бандюгу караулить?

Майор почувствовал, как сердце пропустило удар.

«Нужно было сразу милицию вызывать, – пронеслось у него в голове. – Поторопился…»

– Ну вот, – подтвердил его догадку опер. – Пистолет и выстрелил. Случайно. Раз в год, ты знаешь, и вилы стреляют. И надо ж такому горю случиться – прямо в лоб этому чурке засветила докторша наша. Наповал, мозги на стену. Сама в обморок, естественно, дело женское… Ну, а пистолет с ее пальчиками – у меня. Так что у литератора нашего выбор будет. И не собственная жизнь: ему, как видно, не она дорога, а свобода любимой женщины. Потому как самозащита самозащитой, а убийство имеет место. К тому же – пистолет… На нем ведь, если покопаться, поди, много чего висит. А? Может, Лесневская наша работу в клинике с киллерством совмещала? Многостаночница, то есть…

– Ну ты и гад, Шацкий, – от души сказал Александр, смерив подлеца взглядом. – Все-то ты рассчитал, все предвидел… Пожар тоже твоих рук дело?

– А как ты догадался? – картинно округлил тот глаза.

– Не слишком чисто сработано, чистодел, – с удовольствием поддел майор коллегу. – Зажигалка-то твоя не до конца прогорела.

– Я ж говорил, что наши цацки – дерьмо! – огорченно хлопнул Шацкий рукой по бедру. – Зажали, собаки, импортную.

Повисла тишина, в которой слышались только пиканье приборов и затрудненное дыхание раненого.

– Мент родился, – буркнул Маркелов, но никто даже не улыбнулся.

– Ну что, майор, – подмигнул вдруг оперативник, – попробуем договориться?

– Каким образом? – Александр незаметно сжал рукоять пистолета покрепче.

– А с глазу на глаз потолкуем.

– Ну что ж, пойдем, – кивнул майор после некоторого раздумья. – В коридор?

– Зачем? Можно и тут.

– А он? – мотнул головой Маркелов в сторону притихшего Геннадия. – Выйдет?

– А он-то нам зачем? – искренне удивился Шацкий.

И, мгновенно вскинув пистолет, нажал на спуск.

Глушитель, видимо, уже изрядно засорился после частой стрельбы, поэтому выстрел получился довольно громким – погромче, чем хлопок пробки от шампанского. Не веря своим глазам, Александр увидел, как друга-предателя швырнуло назад и ударило спиной о стену. По ней он и сполз на пол с выражением изумления, застывшим на лице.

Иногда инстинкты опережают мысли. Майор еще не успел осознать, что спутник убит, а его пистолет уже взлетел на уровень глаз, а указательный палец нежно тронул «собачку»…

Но, увы, ни грохота выстрела, ни знакомого толчка в ладонь, ни разлетающихся осколков черепа противника… Верный ПСМ лишь глухо щелкнул спусковым механизмом. Не веря себе, Маркелов судорожно передернул затвор, краем глаза уловив отлетающий куда-то за кровать патрон, и снова вскинул руку…