Власть долга - Владимир Привалов

Алиас задумался.

– Ловко! – захлопал в ладоши старик. – А что ты предложишь мне, внучок Эндира Законника? Вот только помни, дорча. – Старик повернулся боком и откинул седую прядь. Верхней части уха у него недоставало. – Вот что осталось мне на память от твоего славного деда! Неужто и меня ты поманишь тепленьким местечком в горах Дорчариан?

– Да, – кивнул Ули. – И еще я предложу месть для твоего внука.

Дважды рожденный повернулся к Тьору-младшему и подмигнул ему. Отправился к дому – мелкие камешки кололи ступни. И вправду, нужно бы одеться…

– Я поклялся честью Кнеев, – послышался высокий мальчишеский голосок за спиной.

– Что-о-о?! – проревел старик.

Ултер улыбнулся. Дважды рожденный чувствовал – его выстрелы попали точнехонько в цель. Пора в дорогу. Его ждет Атриан.

Слабая вымученная улыбка примотанного к столбу брата не покидала Ултера ни днем ни ночью. Будь его воля – он нахлестывал бы коня до самого Атриана. Однако в пути решал не он. Да и не те времена нынче настали, чтобы путешествовать в одиночку…

Полусотник Гилиус, знакомец Фугга, вызвался сопроводить отряд. Шли ходко, но внимательно смотрели по сторонам, остерегаясь нападения. То и дело на обочине попадались голые ободранные тела, обугленные головешки домов. В махонькой крытой повозке трясся Тьор-старший: старик наотрез отказался отпускать внука одного. В то, что горский нахальный наследник хоть чем-то может навредить наместнику, Тьор-старший не верил ни на потертый медяк. Однако Алиас нашептал о подробностях жизни юного любимца горской богини. Поведал слухи, которые ходили о дважды рожденном меж горцев, и старик призадумался. Да и Ултер твердо заявил: безопасное убежище в Дорчариан их ждет только после посещения Атриана… Весь путь Тьор-старший не сводил с Ули пристального взгляда.

Отряд въехал в горелый лес. До города оставалось всего ничего. Деревьям не повезло: сначала листву объела саранча, а затем подоспел и огонь. Жаркое солнце ли постаралось, или виной тому был человек – неизвестно. В воздухе вихрился пепел, пахло гарью, легкоходам приходилось спешиваться, оттаскивать с дороги обугленные стволы.

– Хоть засады можно не опасаться, – проворчал полусотник Гилиус, оглядывая пожарище, окутанное дымком. – Словно не в Империи едем, а по вражьим землям пробираемся… За что караешь, Пагот?

– Империя – как старое сукно, – покачал головой Фугг. – Расползается на лоскуты…

– Вокруг только и разговоров, что о лакасах, – глухо пробурчал бывалый воин. – Кочевников-то еще никто и в глаза не видел, а уже носятся с мокрыми ляжками, режут друг дружку. Чего творят, скоты…

– Поражение Лиги меча в Толгаве и… – Алиас вильнул взглядом, – неудача Торгового союза в Дорчариан подточили Империю…

– Тьяр писал мне из Арны… между строк, – подал голос из повозки Тьор-старший. – Грызня у трона началась. Столичная беднота волнуется, ножи точит. Жара эта, неурожай, саранча… А еще и лакасы.

Из-за поворота послышался цокот копыт. Показался юный легкоход-разведчик. Лицо перекошено, глаза навыкате. Горяча коня, он подскакал к полусотнику, склонился и горячо зашептал на ухо.

Гилиус скривился, отшатнулся и коротким ударом врезал юнцу по скуле:

– Это что, враги? Засада? Чего в наставлении для легкоходов о таком сказано?..

– Н-н-ничего, – заикаясь от страха, ответил всадник.

– Ну так и пошел прочь! Знай свое место, щенок! – рявкнул Гилиус.

Спутники покосились на взбешенного полусотника, и тот рубанул ладонью:

– Не на меня. Вперед смотрите. Сейчас и сами увидите…

И они увидели. Тракт вновь повернул, вдали мелькнул позолотой храм Пагота, показались атрианские крепостные стены. Сидя на обгорелых деревьях, возмущенно закаркало воронье, захлопало крыльями. Легкоходы спугнули стервятников. По обе стороны дороги высились вкопанные столбы. На каждом скалился прибитый штырями мертвец.

По левую руку, где прошел пожар, обгорели и столбы с казненными. Некоторые не перенесли огня, рухнули и темнели грудами головешек и костей. Закопченные черепа смотрели пустыми глазницами, разглядывая путников. Напротив, по другую сторону дороги, куда огонь не перекинулся, мертвяки щерились взрезанными улыбками.

– Ох, Пагот Превеселейший… – Воины вокруг зашептали охранные молитвы.

– Точно, видать, говорят, отнял Пагот у наместника разум…

– Да не… Это Крент, паскудник, орудует. Как научился в Арзрате улыбки резать, так до сих пор…

– Прекратить! – рявкнул багровый от гнева полусотник. – А то я и сам вам языки отчекрыжу! А ну вперед, к воротам, песьи дети! Взять очередь в охранение, смотреть по сторонам!

Дорожники, пригнув головы, помчались к видневшимся вдали воротам. Бесконечная вереница возов тянулась через поля – селяне искали защиту и приют за высокими стенами.

Ултер спрыгнул с седла и приплясывал от нетерпения, поглядывая на Фугга. Полусотник отослал воинов ровнехонько в том месте, где они и условились.

«Братка…» – шептали губы Олтера, торопили, звали…

– Ну идем же, идем, Алиас! – взмолился дважды рожденный.

– Сбереги мне внука, Фугг, – велел Тьор-старший.

Полусотник смотрел в сторону, изо всех сил делая вид, что происходящее его не касается. Гилиуса так и подмывало узнать, как же все-таки путники проберутся в город, однако тертый воин знал – нечего и пытаться. Алиас умеет хранить секреты.

И Алиас, и Тьор дали клятву, что не расскажут никому об увиденном, и Ултер помчался по лесу. Верхушка могучего кедра возвышалась над перелеском, указывала путь. Наконец показался знакомый распадок… Где же?.. Где… Наконец Ули увидел затянутую вечнозеленым плющом стену и темное отверстие над землей. Юркнул в лаз и огляделся. Так и есть! Он на месте!

В бывшем логове похозяйничали: вымели сор, листву, истлевшие кости. Убрали и мертвую зверюгу. Не иначе гвардейцы вместе с Йолташем постарались.

– Ух ты! Вот это да! – раздался позади восхищенный шепот. – Что это?

Алиас и юный Кней разглядывали темный зев лаза-прохода впереди.

– Доставай лампу, – поторопил Ули.

Имперец хмыкнул, достал светильник из заплечного мешка. Раздались удары кресала – и вскоре язычки пламени поднялись над рожками. Теперь можно и в путь!

– Под ногами следы от повозок. Не заблудимся, – подбодрил спутников Ули.

Знакомые, ставшие уже почти родными подземелья манили Ултера. Темнота звала, притягивала… Вот бы прогуляться с подружкой-темнотой рука об руку, как раньше! Пошептаться, поделиться потаенными желаниями и опасениями!..

Однако ждать Ултер не мог. «Братка!» – раздался в ушах слабый голос, и дважды рожденный прибавил ходу. Позади метался по стенам отсвет огонька.

– Наследник! Не торопись так…