Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Собирать камешки? — Вепуат слабо усмехнулся. — А песок… ты нашёл, где его выкопать? Тут я песка и не видел.

— Я тоже, — отозвался Гедимин. — Придётся дробить на месте. Это Текк’ты должны уметь. Это умеют даже филки.

Он снова попытался прикинуть, сколько времени уйдёт на такой объём работы — и снова упёрся в нехватку данных. «Они очень неравномерные. Не угадаешь, будет им трудно, легко, интересно или скучно. Работа сама по себе простая, только нудная. Если они там опять заскучают…»

…Гедимин поднял на ладони два камешка — застывший комок металла и обломок чёрнопесочной руды. Трудно было не жмуриться, когда над тобой нависают гиганты, и их слюна капает тебе на пальцы — но сармат, снова забывший поддон, щурился и терпел.

— Все маленькие камни над скалой, кроме этих, — медленно повторил он.

— Кроме двух этих, маленькие все, — эхом прогудело над головой, и Гедимин не мог понять, существа насмехаются или, и правда, пытаются перевести друг другу не вполне внятную речь. — Куэнн-работа новая. Много уже Куэнн-работы. Выбирает — кто?

— Я выбираю, — отозвался огромный Текк’т, чуть приподняв голову над краем обрыва, и нырнул в соседнюю скалу. Через пару секунд долина опустела — все панцирные змеи погрузились в камень. Ещё через минуту Гедимин увидел, как они выбираются из толщи горных пород в пещеру «Элидгена», и как двое из них «обнюхивают» намеченные в камне борозды и начинают прогрызать узкие туннели. Глубоко под наметками лежали водоносные линзы — источники воды для будущих хранилищ станции.

Из-под земли не доносилось ни звука. На дальнем краю долины, там, где у складов горел одинокий фонарь, чавкал размятый камень — Текк’т лепил пластины термоизоляции. Гедимин поднял сигма-сканер, направляя луч на ближайшее плато, и озадаченно хмыкнул.

— Куда он делся? Ты видел?

Существо, взявшееся за сортировку гравия, бесследно исчезло. Кажется, оно и не всплывало из скалы после того, как в неё нырнуло, — Гедимин не мог вспомнить, чтобы видел хотя бы изгиб его спины. На плато лежала нетронутая толща гравия.

— Уполз, — Вепуат пожал плечами. — Странно. Он ведь взялся за работу. Ты слышал?

Гедимин угрюмо кивнул.

— Кликнуть их и назначить другого? Мне работа нужна, а не выяснения, что у кого зачесалось.

Вепуат крепко сжал его запястье.

— Погоди. Он ведь уже назначился. Если бы отказался, так и сказал бы. Они не скрытничают. Если мы сейчас вытащим других, они не поймут…

Гедимин сердито фыркнул.

— И что делать? Мне за него работать?

— Погоди, — повторил Вепуат, вглядываясь в темноту на той стороне ущелья. — Мне кажется, он вернётся. Пойдём пока в горячий цех. Там, у дверей, уже толпа. И из Аса’ана камень обещали прислать. Нам ведь ещё нужен камень? Того, что наломали филки, не хватит?

Гедимин досадливо поморщился.

— Ну да, нужен… — он оглянулся на тёмное плато и нехотя направился к цеху. «Кажется — не кажется… Вернётся — не вернётся… Говорят, они что-то строили для Кьюссов и Куэннов. Интересно, как это выглядело? Не результат, а процесс?»

…Грохот донёсся из вентиляционных лючков, когда ученики-Скогны положили на поддон первую чашку-конус с цветным орнаментом. Ручки у неё тоже были цветные, витые, на взгляд Гедимина — неудобные, но аборигены разглядывали их с гордостью.

— Ни в Синви, ни в Сэви такого не делали, — сказал один из Скогнов, оглядываясь на Гедимина; с тех пор, как все узнали, что он понимает их наречия, его постоянно пытались втянуть в разговор. — Все цвета чисты и красиво соединяются. Смогут ли Сэта повторить такое?

Гедимин покосился на соседнюю печь. Там трое учеников пытались соорудить что-то вроде большой ракушки с несколькими устьями. Даже Вепуат, против обыкновения, взялся за инструмент и выглядел очень озадаченным. «Немного не так они её тянут,» — понял Гедимин, приглядевшись к раскалённой заготовке. «Чуть сменить угол и точки нагрева… надо бы сделать им аналог горелки, вот что. Займусь, как будет время. Помочь, или Вепуат сам справится?»

Справа от ангара загрохотал камнепад. Гедимин, вздрогнув, качнулся было к двери, но, опомнившись, схватился за сканер. Соседнее плато кишело мелкими — метров по пятнадцать — Текк’тами. Весь слой гравия шёл волнами. Одна волна непрерывно катилась вглубь плато, прочь от края, вторая, более высокая — на край. Не мешая друг другу, они расходились, и слой гравия становился всё тоньше, осыпаясь на дно долины. Среди падающих обломков не было ни чёрнопесочной руды, ни застывшего металла. Руду, непрерывно оттекающую от края плато, в двадцати метрах от обрыва ждал огромный Текк’т. Кончиком хвоста он смахивал её на свои витки и там скатывал в шар.

— Что там? Работа пошла? — Вепуат оглянулся на Гедимина и широко ухмыльнулся. — Ну вот, а ты волновался! Мало ли куда надо было отлучиться…

— Он позвал сородичей, — пояснил Гедимин, пересчитывая «мелюзгу» на плато. «Таких мелких к работе обычно не привлекают. Это совсем детёныши. Его потомство? Или созвал со всей… колонии? А, мне-то что⁈ Главное — работа идёт. А быстро они копают…»

Копали «детёныши» быстро — но, видимо, быстро и уставали, — уже через пару часов камнепад прекратился, и, судя по звуку, кто-то крупный начал сгребать обломки в кучу. Гедимин «посветил» сигма-лучом, — так и есть, никого из «мелюзги» ни на плато, ни в ущелье не было. На бывшей лёжке крупного Текк’та лежал огромный каменный шар, а само существо свернулось в долине, подбирая рассыпавшийся гравий и выстраивая под обрывом длинный высокий холм.

— Ну, что там? Много накопали? — спросил Вепуат, бережно укладывая на поддон огромную, обильно украшенную, но совершенно бесполезную ёмкость. Сэта, столпившиеся вокруг, покрылись белыми светящимися пятнами и нагрелись на лишние полсотни градусов, — Гедимин уже опасался за оперение Вепуата.

— Неплохо для первого дня, — сдержанно признал Гедимин, подсчитав объём гравия. — Завтра объясню им, как его дробить. Ещё у нас есть здоровенный каменный шар. Не знаю даже, трогать его или нет. Что делать с