Пуля-дура. Поднять на штыки Берлин! - Александр Больных

Услышав такой навет, Петенька даже вскинулся и собрался было вломиться в покои, чтобы обличить лжеца, но вовремя спохватился. Нельзя поддаваться неуместным чувствам, дело превыше всего, особенно такое деликатное дело. Поэтому он только покосился на сержантов, Василий старательно следил за беседой через второй глазок, но проку в том не было никакого. Лишь сейчас Петенька сообразил, что они с Александром Ивановичем допустили серьезную промашку. Разговор шел на немецком, который сам подполковник понимал с пятого на десятое, а уж о сержанте и речи не шло. Поэтому, когда они договорились о том, что деньги будут переданы через четыре дня, поскольку их еще нужно доставить в Потсдам, Петенька, слыша это, только усмехнулся. Понятно было, что деньги фон Колленбах привез, просто он надеется еще поторговаться с Бестужевым и сбить цену.

В общем, пошел подполковник докладывать Александру Ивановичу и каяться – с немецким они промахнулись. Но Шувалов только посмеялся и сказал, что все это мелочи, потому что ничего иного он, собственно, и не ждал. Однако все ведает один лишь Господь Бог, в чем Тайной канцелярии пришлось убедиться в тот же самый день. Сержанты Александра Ивановича, надзиравшие за пруссаками, сообщили, что граф Никита Панин тайно встречался с фон Финкенштейном. О чем переговоры велись, неведомо, потому что оба снова говорили по-немецки. Граф Александр Иванович буквально волосы на себе рвал от отчаяния: ну что стоило ему найти людей, языкам обученных?! Знал бы, куда падать, соломки бы подстелил. Кто же мог предполагать, что придется тайными делами не где-нибудь, а в самом Берлине заниматься?! Но что сделано, то сделано, уже не поправишь. Пришлось идти к брату советоваться. Александр Иванович охотно взял бы на себя все переговоры, но негоже начальнику Тайной канцелярии на первый план выходить, пусть лучше победоносный полководец продиктует условия мира. Однако ж Петр Иванович встретил его довольно спокойно.

– Ничего нового ты не узнал. Что Бестужев получает субсидии от всех, кто только согласен ему платить, известно давно. Помнишь его шашни с Шетарди и Лестоком, которые ему едва головы не стоили? Выпутался. Он берет с французов, австрийцев, шведов. Канцлеру Российской империи, кажется, одни только турки не платят, и то я за это не поручусь.

– Ладно, австрийцы и Бестужев – полбеды, но что ты скажешь про Панина?

Петр Иванович поморщился:

– Это гораздо хуже. Пруссия была и останется наиглавнейшим врагом России. Те, кто говорит о близости с ней и союзе, есть прямые изменники, которых либо колесовать, либо четвертовать надо. Немцы всегда стремились к завоеванию земель на Востоке, «Drang nach Osten» всегда было их девизом. Я надеялся по результатам этой войны избыть таковую опасность, но, видимо, не получится. Хотя Восточная Пруссия и Восточная Померания, принесшие присягу государыне императрице, останутся русскими навсегда. А это, считай, мы половину зубов у хищного волка выбили. Конечно, хорошо бы Бранденбург у короля Фридриха отнять, но то неможно. Помазанный государь был и останется владыкой своих земель, а вот завоеванное хищнически отобрать стоит. Земли крестоносцев Бранденбургу не принадлежали, и мы лишь получим законное вознаграждение за прошлые обиды. России не нужна ни Пруссия, ни Германия. Идеальный вариант – это то, что мы видим сегодня: множество княжеств, герцогств, епископств и вольных городов. Чем их больше – тем лучше для России. Мы должны поддерживать слабых в противовес сильным. Но как только слабый станет сильным, мы должны начать поддерживать его врагов. В общем, тебе, именно тебе предстоит выяснить, кто таков граф Никита Иванович – просто жадный дурак или кто похуже. Вообще, получается, что дворец – гнездо изменное.

– Вот спасибо, иных забот у меня не хватает, – вздохнул Александр Иванович. – Чем еще вся эта говорильня закончится?

– А тем и закончится, что нам нужно, – жестко усмехнулся Петр Иванович. – Нет сейчас такой армии, которая сможет противостоять нашей. Нужно только поставить под ружье больше полков, чем у них, и можно делать все, что угодно.

– Ах, если бы все действительно обстояло так просто, как хорошо было бы, – покачал головой Александр Иванович. – Нет, европейский политик дело сложное и путаное, вспомни, как все перевернулось двадцать лет назад. Бывшие союзники стали врагами, враги превратились в друзей. И мы вынуждены учитывать возможные осложнения.

– Вот и я о том же. Не верю и никогда не верил австрийцам. У них слишком большие аппетиты, но как бы им не подавиться балканским пирогом. У России имеются свои интересы на полуострове, к тому же перед нами стоит старая задача водрузить Крест Господень на куполе Святой Софии. А это означает столкновение не только с турками, но и с австрийцами, которые сами точат зубы на Молдавию и Валахию.

– Ну нет! – отрубил Петр Иванович. – Времена Евгения Савойского миновали, сейчас это дряхлый хищник, способный лишь подбирать падаль. Поэтому Бестужев откровенно глуп, раз пытается подыгрывать Вене, которая не способна ни на что, кроме болтовни. Наш заклятый друг Фридрих это блестяще доказал, когда бил австрийцев всюду, где только встречал. Нашептывания заушные не помогут австриякам.

– Тем более что я предлагаю подготовить им приятный сюрприз, – ядовито ухмыльнулся Александр Иванович.

– Это какой?

– Нам нужно железной стопой утвердиться на побережье Балтийского моря и приблизиться к новым владениям. В свое время Анна Иоанновна позволила королю Августу посадить в Курляндское герцогство своего сына Карла, хотя править там должен был, законно или нет, не суть, Эрнст Бирон.

– Который сейчас в ссылке?

– Именно. Однако ж он остается законным герцогом Курляндским. Карл во время этой войны многие неправды и обиды чинил войску российскому, за что с него должно сурово взыскать. Мы потребуем от короля Августа вернуть престол курляндский Бирону, которого возвратим из ссылки. Бирон от имени Курляндии присягнет русской императрице, и Курляндия войдет в состав России.

– После чего никто не помешает отправить его обратно в ссылку, – закончил Петр Иванович. – А курляндскую корону ты сам примеришь…

– Ну, не сразу же. Но, полагаю, по смене правления сие произойдет всенепременно. Королю Августу, чтобы компенсировать потерю, мы предложим архиепископство Магдебург, тем самым еще более ослабив Фридриха Прусского. Впрочем, все это только начало, у меня свои планы на Польшу. Неможно оставлять этот рассадник буйства и хаоса у самых границ российских. Но пока что об этом говорить рано.

– А что, если саксонцы заупрямятся?

– Я ведь сказал, что мы предложим им компенсацию, а потом, ты собираешься просить их дозволения?

– Нет.

– Вот и я не собираюсь. Мы просто поставим их перед фактом. Ладно, хватит, что мы все о делах государственных. Давай, что ли, о семейных поговорим.

Петр Иванович откровенно расхохотался.

– Да успокойся ты. Твой вьюнош весьма даже преуспевает, временами я даже жалею, что ты его к себе забрал, прекрасный офицер получился бы. Как лихо он Фридриха изловил! Кавалерист отменный, рубака отчаянный, скромен, исполнителен, умен.