Лотосовый Терем - Тэн Пин

из шести, он оставил глубокое впечатление. Ли Ляньхуа сверкнул улыбкой.

— И что было в этом ящике?

— Бумага… о! — вырвалось у Ван Чжуна.

— Верно, чистая бумага, с которой как раз любит играть Ма Сюцинь, — подхватил Ли Ляньхуа. — В ящике не было ничего ценного, если его открыли, зачем запирать? А если не открыли, стихотворение было почти составлено, почему бы не открыть? Полагаю, не найдя в ящике ничего стоящего, обычный человек, скорее всего, не станет тратить усилия на то, чтобы его запереть, а если почти открыл такой сложный замок, то разве не доведёт дело до конца? Неужели он не знает это стихотворение? Поэтому неважно, был ли замок открыт и аккуратно закрыт, или же не открыт вовсе, я считаю, что это был ребёнок.

Все задумались.

— Логично, — сказал Лю Жуцзин.

— Если с замком возился ребёнок, — медленно продолжил Ли Ляньхуа, — то это значит, что однажды он довольно много времени провёл в комнате один…

От этих слов у Ван У волосы встали дыбом.

— Хотите сказать… — запинаясь, проговорил он. — Что после того, как отравил шифу и шинян, он ещё долго находился в комнате?

— Я сказал “однажды”, — поспешно уточнил Ли Ляньхуа. — Не обязательно той ночью…

Ма Сюцинь за его спиной перестал плакать и вдруг тихонько прошептал:

— Матушка лежала на кровати, я не мог открыть.

Ли Ляньхуа снова погладил его по голове, поднял взгляд на Лю Жуцзина и улыбнулся.

— Хотя Ма Сюцинь вызывал подозрения, но если преступник он, то у него должно быть ядовитое животное, но я представить не мог, чтобы у такого маленького ребёнка был настолько ядовитый питомец. Но этим вечером увидел, как ящерица схватила кусок рыбьих потрохов, валявшихся рядом с отрубленной рукой сяо-Хун. Хоть кусочек и маленький, но в нём содержится яд иглобрюха, на такое даже мухи не садятся, что за тварь способна употреблять их в пищу? И мне вдруг подумалось — неужели ядовитая тварь, что убивает людей в крепости семьи Ма — самая обычная ящерица, которую можно встретить повсюду? Не может ли быть, что сяо-Хун пошла к пруду кормить её рыбьими потрохами, но была неосторожна, и её укусили? Кто после смерти четы Ма мог отдать такой приказ сяо-Хун? Неужели Ма Сюцинь? Тут я кое-что вспомнил, и это герой Лю помог мне увериться в том, что убийца — Ма Сюцинь.

— Что вы вспомнили? — удивился Ван Чжун.

Ли Ляньхуа осторожно скользнул по нему взглядом.

— Господин Ван тоже в курсе, помните, как кто-то выстрелил из-за деревьев в Ма Сюциня?

— Верно, это было скрытое оружие эргэ, — кивнул Ван Чжун и повернулся к Лю Жуцзину. — Эргэ, кто воспользовался твоим оружием, чтобы вредить людям?

Лю Жуцзин смутился. Ли Ляньхуа усмехнулся.

— Герой Лю сам выпустил стрелу. Исходя из предположения, что герой Лю выжил, можно догадаться, что после тяжёлого ранения он не сможет стрелять далеко, поэтому воспользуется пружинным механизмом. Когда я вспомнил про стрелу героя Лю, всё стало ясно: раз его ранили, в кого же ему стрелять, как не в преступника? Этот выстрел был не для того, чтобы прервать род Ма, а чтобы спасти людей в крепости. Когда герой Лю пострадал и супруги Ма погибли, рядом находился Ма Сюцинь. Будь это ничего не замышляющий человек, как он смог навредить Хэ Чжану? Ма Сюцинь довольно долго пробыл в покоях родителей, однако никто не обратил внимания; его служанка сяо-Хун кормила рыбьими потрохами ящерицу, которая не боится яда; Ма Сюцинь вовсе не слабоумный, а очень смышлёный ребёнок; первый пострадавший, герой Лю, хотел убить Ма Сюциня — следовательно, убийца — мальчик.

Все перевели дух, Ли Ляньхуа перевёл взгляд на Лю Жуцзина.

— Герой Лю, не расскажете, почему вы спрятались после того, как вас отравили и пришлось отрубить руку?

Лю Жуцзин горько усмехнулся.

— Когда меня вдруг укусили, я подумал, что это Ма-шиди подослал Сю-эра избавиться от меня. Этот яд действует быстро, я только и успел отрубить себе руку, выскочить в окно и спрятаться в старом колодце.

— Дайте угадаю, — улыбнулся Ли Ляньхуа, — высохшие колодцы в крепости сообщаются между собой?

— Верно, — кивнул Лю Жуцзин, — под землёй находится высохшее русло реки, весьма удачно связывающее колодцы между собой. По ночам я прокрадывался на кухню за едой, возвращался в свою комнату отдохнуть, а днём залечивал рану на дне колодца. Отдохнув пару дней, я ночью выбрался на поиски еды, но увидел, как Сюцинь один выходит из покоев Ма-шиди. Это показалось мне странным, разве мог Ма-шиди отправить сына в свою комнату одного посреди ночи? В окно я увидел, что внутри никто не дышит, а двери не заперты, вломился в покои, хотел отрубить Ма-шиди отравленную руку, но его было уже не спасти, а Ма-шимэй* умерла ещё раньше. Тогда я понял, что это Сю-эр совершил убийство, и через пару дней решил убить его, чтобы отомстить за Ма-шиди — этот ребёнок слишком ужасен… Только я ещё не оправился от ран и мог воспользоваться скрытым оружием только с помощью пружинного механизма, и стрелу, предназначавшуюся ему, сбил саньди*. Раз я замыслил убить Сю-эра, нехорошо было встречаться со старыми друзьями, поэтому я стал избегать старого колодца и спрятался в другом месте.

Шимэй — младшая сестра-соученица

Саньди — третий младший брат

— Значит, служанку сяо-Хун ты тоже спас? — воскликнул Ван Чжун.

Лю Жуцзин слабо улыбнулся.

— Тварь укусила девчонку, пришлось отрубить ей руку, чтобы спасти жизнь. Она всё ещё в колодце, без сознания.

— Кстати, — вдруг вспомнил Ван Чжун, — что же это за ядовитая тварь?

— На самом деле, какая-то ящерица, — задумчиво произнёс Лю Жуцзин, тоже нахмурившись. — Но такая, что ни по стенам ползать, ни плавать в воде не умеет, бегает не очень быстро, вся в красных пятнах… Я не слишком разглядел… — Он запнулся. — Шкура у неё ядовитая, я только схватил — и отравился.

— Ящерица? — испугался Ван У. — Я живу здесь уже больше десяти лет и видел много ящериц, бывало, и ловил — они и правда ядовитые, но вовсе не смертельно.

Лю Жуцзин покачал головой.

— Я никогда не обращал внимания на ящериц. Сю-эр, — он пристально посмотрел на мальчика. — Как ты вырастил эту тварь?

Ма Сюцинь затих и молчал, на лице ещё не высохли слёзы.

— Кормил рыбками? — спросил Ли Ляньхуа.

Ма Сюцинь повернул голову и посмотрел на него странным взглядом, долго колебался, а потом кивнул.

— А! — вдруг воскликнул Ли Ляньхуа. — Хозяин Ма с женой любили есть иглобрюхов?

— Ма-шиди обожал иглобрюхов, — кивнул Лю Жуцзин. — Десять-пятнадцать раз в месяц приказывал готовить