Лотосовый Терем - Тэн Пин

блюда из него, здешний повар — настоящий мастер в этом деле.

— Внутренности иглобрюха чрезвычайно ядовиты, — пробормотал Ли Ляньхуа, — и эти ящерицы тоже ядовиты сами по себе. Неужели если их кормить потрохами иглобрюха, то их собственный яд усиливается?

Ма Сюцинь не то понимающе, не то непонимающе посмотрел на него и вдруг заговорил:

— Матушка сказала кормить шипелок стеклянными окунями.

— Шипелок? — вздрогнул Лю Жуцзин. — Так этих ящериц вырастила твоя мама?

— Матушка сказала, если отец не сделает меня хозяином крепости, пусть шипелка его укусит, потому что он убил моего настоящего отца.

Они растерянно переглянулись, у Ли Ляньхуа волосы встали дыбом и на лбу выступил пот.

— Матушка научила тебя, как кормить “шипелок”? Чтобы… чтобы убить твоего отца?

— Угу. — Ма Сюцинь опустил голову.

Лю Жуцзин втянул прохладный воздух и горько усмехнулся.

— Неужели стать хозяином крепости настолько важно?

— Сюцинь, ты понимаешь, что значит быть хозяином крепости? — спросил Ли Ляньхуа.

Ма Сюцинь замер, озадаченно глядя на Ли Ляньхуа, и надолго задумался.

— Хозяин крепости… убивает кого хочет… может казнить тех, кто ему противен.

Все снова переглянулись, Ван У сильно нахмурился, Лю Жуцзин помрачнел.

— Тебе так матушка сказала?

Ма Сюцинь затих и не ответил. Ли Ляньхуа тихоньку вздохнул.

— Тогда почему ты отравил матушку?

— Я её ненавижу. — На этот раз Ма Сюцинь ответил быстро. — Она увидела шипелку в комнате дядюшки Лю и ударила меня, ненавижу её!

На словах “ненавижу её” лицо семилетнего мальчика вдруг исказилось такой ядовитой злобой — и куда делось только что горевавшее по матушке слабое дитя? Ли Ляньхуа снова вздохнул.

— Тогда ты и меня ненавидишь?

Ма Сюцинь снова юркнул ему за спину и промолчал.

— Уверен, ты меня ужасно ненавидишь, — пробормотал Ли Ляньхуа. — С того дня, как ответил, что два насекомых да два насекомых — будет одно, я целыми днями находился с тобой, наверняка мешал тебе заниматься своими делами, и “шипелки” остались голодными… — Ма Сюцинь наполовину спрятался у него за спиной, Ли Ляньхуа всё ещё продолжал размышлять вслух: — Неудивительно, что одна из них укусила сяо-Хун… ох, Сюцинь… — В этот момент мальчик вдруг отступил на шаг из-за его спины с выражением растерянности и недоверия, но Ли Ляньхуа крепко схватил его за руку. — Если носить с собой мёртвую шипелку — испачкаешься. Можно стерпеть лень, но грязным быть недопустимо, немедленно выбрось.

Ван Чжун и все остальные ясно увидели, что Ма Сюцинь держит в руках бамбуковую трубку, в которой лежала ящерица, покрытая красно-оранжевыми наростами, уже по какой-то причине мёртвая. Ли Ляньхуа забрал у Ма Сюциня бамбуковую трубку, с отвращением отодвинул её подальше от себя и осторожно положил на самый высокий комод, потом окинул всех радостным взглядом и с искренним сожалением сказал мальчику:

— Я думал, что ты носишь с собой яд, поэтому несколько дней не отходил от тебя, чтобы ты снова не отравил кого-то. Не знал, что из-за этого тебе не удалось покормить эту шипелку и она умерла, прости.

Ван Чжун не знал, то ли смеяться, то ли плакать. Ма Сюцинь уставился на Ли Ляньхуа с ужасом и ненавистью.

— Я убью этого мальчишку… — медленно проговорил Лю Жуцзин.

— А! — воскликнул Ли Ляньхуа. — Зал суда цзянху “Фобибайши” уже направил сюда людей, лучше передать ребёнка им… эмм… — Он осторожно покосился на Лю Жуцзина. — Неужели хотите, чтобы и вас взяли под стражу?

— Это внутреннее дело моей школы! — разозлился Лю Жуцзин. — Кто доложил “Фобибайши”?

— Не я, — сказал Ли Ляньхуа.

— Это был я, — горько усмехнулся Ван Чжун.

Лю Жуцзин застыл, тяжело вздохнул.

— Сыди*, с тех пор как десять лет назад глава ордена исчез в море, я поклялся, что никогда в жизни не прощу этих четверых. Незачем “Фобибайши” вмешиваться в дела этой школы.

Сыди — четвёртый младший брат

Ван Чжун лишь снова горько усмехнулся.

Десять лет назад глава ордена “Сыгу” Ли Сянъи вступил в сражение на Восточном море с основателем секты “Цзиньюань” Ди Фэйшэном, после чего оба они пропали без вести. Орден “Сыгу” тогда уже занял выигрышное положение, но из-за ошибки в командовании четверых ближайших друзей, Ли Сянъи пришлось в одиночку вести решающий бой с врагом, в результате которого он упал в море и сгинул, в то время как основные силы ордена ворвались в опустевшее логово секты “Цзиньюань”. И хотя величайшее бедствие цзянху удалось уничтожить, Лю Жуцзин, один из “Четверых тигров с серебряными копьями”, так и не смог простить “Фобибайши” их промах, и в сердцах отправился жить в уединении. Спустя десять лет четверо “Фобибайши” прославились как заслуженные великие герои своего поколения, однако он по-прежнему скрежетал зубами от гнева.

Ли Ляньхуа бросил на них двоих взгляд и не удержался.

— Ли Сянъи всю жизнь больше всего ненавидел косность и упрямство… Лю… герой Лю, к чему таить обиду за дела давно минувших дней?.. Ведь… тот…

— Что? — холодно спросил Лю Жуцзин.

— Ведь… тот… — медленно проговорил Ли Ляньхуа. — Тот, кто упал в море… это не вы…

Не успел он закончить мысль, как Лю Жуцзин резко перебил его.

— Безопасность главы ордена — такое важное дело, Юнь Бицю считал себя самым умным, но совершил самую ужасную ошибку, я, Лю Жуцзин, умным никогда не был, но никогда в этой жизни не смогу понять и простить!

Ли Ляньхуа опешил.

— Ли Сянъи… касательно того, чтобы творить зло…

— Не смей непочтительно отзываться о главе ордена, иначе и тебя прибью! — разозлился Лю Жуцзин.

Ли Ляньхуа от страха затих как цикада зимой, не смея и пикнуть.

Не прошло и пары дней, как из “Фобибайши” и правда прибыли люди расследовать дело об “Одноруком призраке” и выяснили, что, действительно, Ма Сюцинь из-за ерунды отравил Лю Жуцзина с помощью ядовитой ящерицы, Лю Жуцзин отрубил себе руку и сбежал, но госпожа Ма прибежала во двор и увидела следы того, что Ма Сюцинь совершил убийство, и через два дня мальчик отравил своих родителей, мать — чтобы убрать свидетеля, отца — чтобы отомстить за “настоящего отца”. Тем вечером Хэ Чжан приказал запереть ворота крепости, чтобы отыскать преступника, а ночью Ма Сюцинь попросил Хэ Чжана поймать ящерицу, ядовитая тварь его укусила, и он потерял сознание. Служанку сяо-Хун вытащили со дна старого колодца: на рассвете она отправилась кормить голодавших несколько дней ящериц, но была неосторожна и тоже получила ядовитый укус. Теперь дело об одноруком призраке в крепости семьи Ма прояснилось: Лю Жуцзин хоть и отрубал людям руки, но для того, чтобы спасти, а не убить.

Ма Сюциня в итоге забрали “Фобибайши”.