Инквизитор. Книга 13. Божьим промыслом. Принцессы и замки - Борис Вячеславович Конофальский

завязал снизу, как генеральскую перевязь. И смеясь заявил:

— Дозволь, друг Фолькоф, я посижу сегодня так, вдруг я ещё дослужусь до генеральского чина.

И тут майор Вилли Ланн крикнул со своего места:

— Конечно дослужитесь, мне же нужно быть полковником!

И все стали смеяться. А Волков звал к себе полковника Рене. Конечно, вернее и честнее было бы ему звать к себе майора Дорфуса или капитана Неймана, так как те-то уж точно заслужили награду, но Рене был мужем его сестры, и это всё определяло.

— Без вас, дорогой брат, я бы не справился, — говорил барон, опоясывая поклонника шарфом.

Хорошо, что Рене не стал офицерский шар надевать, как генеральскую перевязь. И на том спасибо.

А потом слуги и служанки стали носить блюда с едою, а на слугах и домашние девках одежда несвежая, в пятнах… Нет, не похожи они были на лакеев дворцовых, и весь обед не походил на званые обеды во дворце, а скорее походил на деревенские посиделки помещика из захолустья, но давленая утка была великолепной, как и вино, подаваемое к столу. А мужи, сидящие за столом, весьма неприхотливы, да и жёны их не избалованы, в общем, было весело.

А баронесса, раскрасневшись от вина, кладя руку на бедро своему супругу и склоняясь к нему, говорила ему, счастливая:

— В следующий раз надобно будет музыкантов звать. Так всё хорошо, а музыки не хватает.

— Да где же тут в Эшбахте хороших музыкантов взять? Или думаете из Малена приглашать? Так то дорого встанет.

— Да можно и здешних взять, из трактира, под вино и те хороши будут, — смеялась баронесса.

* * *

На следующее утро Карл Брюнхвальд сам приехал к нему утром, был при нём и молодой ротмистр Генрих Рудеман из роты Лемана, которого полковник стал последнее время привечать из-за его расторопности и сообразительности. Они втроём выпили пива и позавтракали остатками вчерашних пирогов. И, разговорившись о делах, вспомнили о разбойнике, о том, как его изловить. И тогда Карл благоразумно предположил, что нужно на реке, в истоках где-нибудь, выставить дозор. В хорошем укромном месте.

— Раз раубриттер из болот выходит в реку, значит, его и поймать там, у болот, можно будет. Нужно только хорошее место сыскать.

— Так я уже сыскал, — улыбался генерал. — Мы с вами, Карл, думаем одинаково. Мало того, в том месте можно и пушки поставить, а с воды их будет незаметно, там всё кустом поросло.

— Хотел бы взглянуть, — сказал Карл Брюнхвальд.

— Так поедем и поглядим, — отвечал ему Волков, которому и вправду нужно было почаще садиться в седло. Особенно после праздничных ужинов, таких, какой случился вчера.

И они вчетвером с ротмистром Рудеманом и фон Флюгеном снова поехали вверх по реке на тот самый мысок, на котором генерал был совсем недавно.

— Прекрасное место! — оценил мысок полковник. — Почва влажная, но тут тяжелые пушки и не нужны, тут и кулеврин хватит лодки побить, а секрет можно выставить хоть сегодня. Как разбойник вниз пройдёт, так они дадут знать. А как он пойдёт обратно, его и накрыть кулевринами, а также подготовить свои лодки и тех, кто кинется в воду, тех собрать да развесить по берегу. А самого вора отвезти в город и судить. Вот как хорошо всё получится, — старый товарищ глядит на Волкова. — Ну что, выставляем секрет? Вот и ротмистр Рудеман в командиры для дела этого подходит.

Но генерал не торопился: секрет — дело, конечно, хорошее, но даже на несколько солдат с сержантом надобны будут деньги, немного, но всё равно понадобятся. Кто же бесплатно тут будет сидеть днями и ночами напролёт, стеречь разбойника?

— Пусть горожане начнут. А мы посмотрим, — произнёс Волков. — Может, нам и делать ничего не придётся.

Но Брюнхвальд, видно, о горожанах был мнения невысокого, он лишь поморщился.

— Ничего у бюргеров не выйдет, даже лодок разбойничьих они не найдут. И если и вправду пойдут на него достойной силой, так он попросту от них сбежит. А они раскачиваться да собираться будут, раубриттер за то время ещё кого пограбит.

Волков лишь пожал плечами в ответ: пограбит? Ну что ж тут поделаешь, значит, так тому и быть.

«Если он от горожан сбежит… так это мне только на руку будет! Пусть поймут все, и купчишки маленские в первую очередь, что единственная сила тут, в истоках реки Марты, — это я!».

Но об этих своих выгодах генерал не стал рассказывать даже своему старому другу.

* * *

Они поехали вниз по реке к мельницам, а потом и к Амбарам, и там на дороге увидали среди множества телег одинокого всадника.

— Уж не Максимилиан ли это? — Волков прищурился. Он первым узнал своего прапорщика.

— Не разгляжу, — не узнавал сына полковник. — Может, и он.

— Он, он, — заверил их фон Флюген, ехавший чуть впереди.

Вскоре и прапорщик их заметил и поехал к ним навстречу, и когда встретились, Волков отметил, что молодой человек купил себе новой и недешёвой одежды.

— Ишь, вырядились! — бурчал отец. — К чему такие наряды? Уж если не сын графа, так сын какого-то знатного сеньора, да и только. К чему эти шелка, к чему перчатки такие дорогие? А сапоги какие, я себе таких сапог не позволяю, хоть и жалование у меня полковничье.

— Полно вам, — смеялся генерал. — Я сам вспоминаю, как много денег тратил на одежду, едва ли не половину.

— А я копил с самой молодости, — назидательно бурчал Брюнхвальд, — знал, что наследства не будет. И вам нужно копить, дома своего нет, жены нет, а вы всё на одёжу спускаете, как городской повеса.

— Я коплю на дом, — заверял Максимилиан отца.

Но Карл не унимался и начал рассказывать историю своей молодости и своих первых денег. Под эти нудные истории они и доехали до Амбаров, где распрощались. Брюнхвальды поехали к своим сыроварням, Рудеман к себе, а генерал повернул к дому на холме. Он захотел узнать, приехала ли госпожа Ланге с дочерью из Малена. И едва въехав во двор, он увидал её карету.

Она только что приехала, едва успела выбраться, а слуги только что унесли не проснувшуюся дочку в спальню. Бригитт была немного утомлена дорогой, но тут встрепенулась и приободрилась, когда на пороге дома появился барон.