Счастье. Уроки новой науки - Ричард Лэйард

Измерение – это только первый шаг к хорошей политике: оно может выявить проблемные зоны и разрушительные тенденции. Чтобы решить, что делать, потребуется воображение – придется обдумать возможные политические решения, а затем оценить их в категориях затрат и выгод, измеренных в единицах счастья. Прогресс в этой сфере был более медленным главным образом из-за недостатка фактов, но, по крайней мере, этот вопрос обсуждается и в Британии, и в США[531]. В Соединенных Штатах этим вопросом занимаются лучшие молодые экономисты[532].

В то же время в Британии было осуществлено множество новых мер по улучшению благополучия, основываясь на «достаточно убедительных свидетельствах»[533]. С 2000 года каждый орган местного управления имел полномочия для улучшения благополучия населения, и многие центральные министерства теперь располагают своими собственными подразделениями по улучшению благополучия[534]. В связи с этим приведу четыре примера того, каким образом новый акцент на благополучии меняет жизненный опыт британских граждан.

Психическое здоровье – тот аспект нашей жизни, о котором забывали социальные реформаторы, такие как Уильям Беверидж. Когда Беверидж подготовил проект британского социального государства в 1942 году, он сосредоточил свое внимание на «пяти гигантах», которые, как ему казалось, рыщут по земле – нужде, невежестве, болезни, запустении и праздности, или, говоря простым английским языком, недостатке дохода, образования, физического здоровья, жилья и занятости. Это были наиболее объективные, материальные аспекты жизни.

Но если нам небезразлична внутренняя жизнь человека, мы должны сюда добавить шестого гиганта – психическое здоровье. Депрессия на 50 % чаще лишает трудоспособности, чем многие другие физические заболевания, включая ангину, астму, артрит и диабет[535]. Однако в развитых странах менее половины людей, страдающих депрессией, получают лечение. В случае с физическими заболеваниями лечение получают 90 % больных. Точно так же состояния тревожности, такие как агорафобия, социофобия, панические атаки и посттравматический стресс, тоже превращают людей в инвалидов, а от них, как правило, лечатся еще реже.

Но в действительности существуют экономически эффективные виды лечения. Например, когнитивно-поведенческая терапия для депрессии и тревожности прошла проверку в сотнях рандомизированных контрольных испытаний. После всего лишь шестнадцати сеансов лечения 50 % пациентов выздоравливают. Если проблемой является тревожность, выздоровление, как правило, оказывается полным. При депрессии такая терапия значительно сокращает риск рецидива и имеет более продолжительное действие по сравнению с антидепрессантами, если только не принимать их постоянно.

Однако, если антидепрессанты доступны большинству пациентов в большинстве стран, когнитивно-поведенческая терапия, как правило, нет. Особенно аномальная ситуация сложилась в Великобритании. У нас есть блестящая система, благодаря которой Национальный институт здоровья и клинических показателей дает обязательное руководство касательно того, какие виды лечения могут быть предложены Национальной службой здравоохранения. Это руководство разработано специалистами, и в нем говорится, что всем пациентам с депрессией и тревожными расстройствами должна предлагаться когнитивно-поведенческая терапия или другие виды речевой терапии, предназначенные для специфических заболеваний. Но до недавнего времени это руководство игнорировалось в большинстве частей страны.

С 2007 года все изменилось. Теперь у нас имеется национальная Программа по облегчению доступа к психотерапии, благодаря которой вскоре все, кто нуждается в лечении, смогут его получить[536]. Это отражает растущее желание воспринимать внутренний опыт всерьез, а также реагировать на огромные расходы казны, идущие на поддержание страдающих от нарушений в психической жизни и живущих на пособие за счет налогоплательщиков[537]. Эта новая революционная программа в конце концов должна преобразить жизнь миллионов англичан и показать пример всему миру.

Очевидно, что лучше предотвращать психические заболевания, чем потом их лечить. Школы выполняют здесь ключевую роль, и в последние годы правительство ввело во всех школах национальную Программу по социальным и эмоциональным аспектам обучения. Как я отмечал в главе 15, такие программы должны базироваться главным образом на практических руководствах (как когнитивно-поведенческая терапия), чтобы мы получали надежные результаты. Три местных образовательных органа в Англии ввели в школах Пенсильванскую программу по воспитанию устойчивости с хорошими результатами, и это движение быстро ширится[538]. Один общий урок в этой области подтверждает положения позитивной психологии: если мы хотим, чтобы наши дети избегали дурных привычек (алкоголь, наркотики, курение и подростковый секс), нам следует не говорить им, чего не нужно делать, а поощрять в них развитие позитивных отношений и интересов[539]. В будущем мы можем надеяться на более высокий уровень эмоционального интеллекта среди молодежи.

Конечно, то же самое должно относиться и к взрослым. Выполнение родительских обязанностей – это ключевой навык, но многие родители не слишком подготовлены в этом вопросе. Удивительно, скольких родителей дети пугают. Существуют программы тренингов, которые учат быть любящими, но строгими родителями и помогают справляться с самыми непослушными детьми. Правительство Великобритании в настоящее время организует обучение почти тысячи тренеров для родителей в рамках программы «Уэбстер-Страттон. Невероятные годы», которая после 12 недель приводит к заметному улучшению поведения по меньшей мере двух третей трудных детей[540]. Оно также вводит «Поведенческую семейную терапию» под эгидой Национальной службы здравоохранения как один из способов снизить ущерб, наносимый семейными конфликтами. Это только несколько примеров по-настоящему обнадеживающих мер, которые в сочетании друг с другом приведут к улучшению психического здоровья в обществе.