Прародитель Магии. Том 4 - SWFan

его собственный портал, на который накладывалось ломающее судьбу влияние девочки. Артур хотел, если выйдет, перенести битву в таинственной измерение и заточить в нём Шанти.

Как только чёрная девочка исчезла, портал сделался нормальным. Артур немедленно бросил в него своё тело, сжигая последние капли своей воли. Артур преодолел три тяжелейших шага в своей жизни. В лицо мужчине захлестал призрачный дождь, а под ногами его зашумел бурный океан. Само пространство захлестало и сморщилось, как мокрый холст. Трещина вдруг стала шире, она стала в разы больше, будто бы по ней протянулись ножницы, и она соприкоснулась нижним своим краем с прозрачной медузой.

Просто заточить Шанти в ином мире было проблематично, а потому у Артура был план Б. Когда девочка исчезала, портал вёл к своему первоначальному месту назначения, а именно к той самой пространственной аномалии, которую мужчина использовал для достижения Седьмого ранга. Открывать портал рядом с ней было чрезвычайно опасно… Ведь это могло вызвать страшной силы взрыв. Взрыв, опасный даже для Архимага.

Артур думал заманить Шанти к трещинке, а потом развеять Мани, и чтобы «бомба» рванула Владычице вампиров прямо в спину… Но вышло всё иначе, и прозрачная медуза зависла прямо перед лицом самого мужчины. Она сжалась в маленькую капельку. И раздался взрыв. Артура разорвало на части, сознание мужчины треснуло, всё меркло, но вдруг снова зазвучал проклятый, спокойный ясный голос:

— Неплохо, хитрая задумка. Если бы ты всё ещё был магом Восьмого ранга, или даже стал простым магом Девятого, ты бы погиб и забрал меня вместе с собой… Но к сожалению для тебя и к счастью для меня, ты просчитался. В тебе моё сердце, а потому ты фактически на Десятом ранге, ты уже почти Бог…

Вдруг взрыв исчез, и всё исчезло, и снова Артур стоял посреди взбешённого океана, совершенно невредимый. Но сознание его продолжало таять, золотое сердце слизывало его пламенными языками. Артур из последних сил протянул руку вперёд, к небу. Взрыв медузы развеял вечные тучи, и маг увидел чистую голубую даль в рваной облачной пучине, и его душа потянулась к ней, и исчезла.

Артур,

Эрхан,

был мёртв.

225. Отчаяние

225. Отчаяние

В облачных небесах зияла огромная рваная дыра в тёмные вечерние выси. Под ногами Артура бурлил беспокойный океан, а сам мужчина, а вернее его тело, с холодными, мёртвыми глазами висело посреди воздуха, между небом и землёй.

Но вот огонёк вспыхнул в его тёмно-голубых зрачках, — они загорелись ярким, немного мутным, с радужным оттенком светом, как будто пропущенным через кварц; рыжие волосы мага почернели, веки его немного потемнели. Он поднял руку, теперь немного более длинную, чем раньше, и три раза вдавил в неё пальцем, оставляя три чёрные точки, а потом провёл по своим губам, ровно посредине, оставляя вертикальную белую линию. И наконец он вскинул руку, и вся его мантия удлинилась и стала белой.

Абсолютный внимательно осмотрел окружающий себя мир: высоко вздымались волны океана, словно пытаясь задеть его ноги, сгущались пышные тучи, и солнце мутной рыжей кляксой тлело за облаком, на границе далёкого горизонта. В лицо новорождённого бога захлестал ветер и капли далёкого ливня. Его губы приподнялись в трепетной улыбке.

— Как же прекрасен… Мир, — прошептал Абсолютный и вытянул руку. В ней появились прозрачные песочные часы, наполненные белым песком. Абсолютный взялся за часики и повернул, словно ось целого мира. И разом на всё небо вспыхнули тысячи молний, но все они казались блеклыми перед сиянием золотистого сердца…

…

…

…

— Он не придёт, — прошептала Альфия, так чтобы её не услышали, и вытянула ноги из прохладной воды. Девушка сидела на краю «моря», и смотрела в прозрачную, но таинственным образом бездонную пучину. Рядом с нею, на песке, лежали её красные туфельки. Альфия повернула голову и взглянула на девушку в белой рубахе и в чёрных штанах, которая растерянно смотрела в небеса, на широкие облачные массивы.

Вот уже два дня, как Маргарита не шевелилась, никуда не ходила, а просто сидела на одном месте и ждала. Артур, прежде чем отправить их в этот мир, в это неизвестное ничего, непонятно где и когда, оставил им, одним простеньким заклинанием, всю историю про него, про Абсолютного, и про смерть Аркадии и Марии.

И ещё про свой план.

Первое время Альфия была в шоке. Она не могла осознать случившегося. Не могла даже пошевелиться. Маргарита была не многим лучше, но как ни странно, именно она пришла в себя первой. Девушка сразу поделилась своими соображениями обо всём, что произошло, а затем очень подробно рассказа возможные варианты дальнейшего развития событий.

Во-первых, говорила девушка, если Его план, план её отца, Артура, сработает, и он сможет убить Абсолютного, то и сам погибнет, и тогда они здесь заперты. Им придётся самим искать дорогу назад. Ну или обживать это место, что, правда, было довольно проблематично, потому что никакой еды тут, похоже, не было, как не было и манны. Только когда Маргарита об этом упомянуло, Альфия и сама заметила пустынность этого места. Без манны было странно, как будто закупорились поры и тяжело было дышать.

Во-вторых, была вероятность, что Абсолютный как-нибудь сможет выжить, и тогда остро вставал вопрос, будет он пытаться их добить, или нет. Скорее всего нет. Абсолютный явно собирался что-то сделать с их миром, с Эфоем, но сами они, — если предположить, что девушки действительно были сейчас где-то «не там», — находились в безопасности. Они были ему не нужны. Но всё же поспешных выводов лучше не делать, а потому пусть если он не придёт их добивать — это будет второй вариант развития событий, а если придёт — третий.

Тогда следующая теория была четвёртой. И тут Маргарита улыбнулась. Возможно, что это всё иллюзия. Обман. Всё это вообще не по-настоящему. И тётя Мария жива, и Аркадия жива, и её папа жив и будет жить. Их просто кто-то обманывает. А кто? Да кто угодно. И потому что вариантов, кто же может их обманывать, было сколько угодно, значит наверняка, потому что их так много, один из них должен быть верным, и это действительно иллюзия.

Достаточно было просто подумать, и это становилось очевидно. Каждый из четырёх вариантов был равнозначно вероятным. Но потому что четвёртый вариант делился на бесконечное множество, потому что иллюзия представляла собой и пятый, и шестой, и седьмой варианты, и так далее, то именно она была наиболее вероятной, даже бесконечно вероятной, а значит — верной.

Альфия кивала. А потом она