Каникулы в Раваншире, или Свадьбы не будет! - Анна Гаврилова

Идгард ловко стянул с меня плащ, затем и сам от верхней одежды избавился. После чего лично закатал рукав моего платья и взял за руку. Крепко! Словно я действительно могла сбежать.

К этому моменту в зале стало довольно людно – сюда, кажется, добрая половина всех обитателей храма явилась. И лишь теперь, глядя на озадаченные и одухотворённые лица служителей, я окончательно утвердилась в мысли, что происходящее – не мираж.

Убедилась и тут же шагнула к Идгарду, чтобы вцепиться свободной рукой в лацкан его камзола и выдохнуть:

– Ты что творишь?

– А что я творю? – парировал ищейка.

Пришлось пояснить:

– Я же преступница! Ты не можешь. Ты обязан отвести меня в Департамент.

– Ой, ну конечно, – отмахнулся Ид.

Меня ответ, разумеется, не устроил. Я даже на цыпочки привстала, чтобы в серо-синие глаза заглянуть. И вот теперь, благодаря этой настойчивости, всё-таки удостоилась серьёзного ответа:

– После консумации брака обладательница Древней крови выпадает из правового поля и полностью переходит во власть мужа. Тебя не достанут, малышка. Отвечать за все проступки будешь передо мной.

На последних словах по коже вновь побежали мурашки, но они были какими-то не такими, не обычными. Правда, я от ощущения тут же абстрагировалась, напомнила нервно:

– Но твоя репутация…

– А что с ней?

– Не притворяйся, – я злиться начала, – ты прекрасно понял. Ты должен привлечь меня к ответственности, а вместо этого сам идёшь на преступление.

Высокопоставленный сотрудник Департамента магического правопорядка шумно втянул воздух и, наклонившись, шепнул:

– Не волнуйся. Со своей репутацией я как-нибудь разберусь.

Теперь были не мурашки, а какой-то совершенно неадекватный румянец. И продолжение от Идгарда:

– Айрин, я искал свою пару пятнадцать лет, и мне сейчас любые, даже самые необдуманные поступки простительны. Но то, как рьяно ты сопротивляешься… Каторга милей?

Я вздрогнула и отрицательно качнула головой.

– Тогда прекращай спорить, – чуть смягчившись, сказал ищейка.

И я действительно прекратила, но от последнего вопроса всё-таки не удержалась.

– А этот обряд… Разве его не нужно как-то согласовывать?

– Нет. Отклик узоров является главным основанием, храм не имеет права отказать. Они обязаны провести обряд и зарегистрировать брак.

Брак. О небо! Я действительно выхожу замуж?

Наверное, с исчезновением блока в голове что-то повредилось. Мысли стали какими-то медленными, а часть происходящего не воспринималась вообще. Вот и начало церемонии я благополучно пропустила, а после того, как ответила «да» на вопрос, является ли моё желание добровольным, окончательно связь с реальностью потеряла.

Очнулась лишь после того, как Идгард сделал полшага навстречу и, наклонившись, накрыл мои губы поцелуем. Увы, но в это мгновение мир сошел с ума…

Я сознавала, что мы в храме, что вокруг свидетели и, значит, нужно вести себя прилично. Только прилично не получилось – язык сам проскользнул в приоткрытый мужской рот.

Ид тут же застонал и прижал меня настолько крепко, что рёбра затрещали. Его руки заскользили по моей спине, а губы… О небо! Я точно схожу с ума.

Там, внутри, вновь просыпался вулкан, а тут, снаружи, что-то неудержимо сияло. Это сияние я видела даже сквозь прикрытые веки, а когда всё-таки сумела оторваться от пьянящих, слишком сладких губ, поняла – это наши узоры светятся.

Вместе с рисунками сияли лица собравшихся храмовников, а отец Силтон и вовсе едва ли не приплясывал.

– Что происходит? – выдохнула я ошарашенно.

– Ничего особенного, – ответил Идгард. Слишком довольный, почти ликующий. – Обряд прошел успешно. Брачные клятвы вступили в силу.

– Да?

Я растерялась. Знала, ради чего все делается, но всё равно в недоумение впала. А спустя ещё секунду залилась самым жгучим румянцем. Просто сообразила, что обряд завершен и теперь… нам консумация предстоит.

Из главного столичного храма я вышла на дрожащих ногах, со взглядом, устремлённым в пол. В голове было пусто, а сердце по-прежнему стучало как шальное. Зато мой спутник, мой муж, который шагал рядом и держал за руку, был абсолютно спокоен.

Когда добрались до припаркованного возле соседнего здания мобиля, Идгард распахнул дверцу и сказал с шутливым поклоном:

– Леди тес Вирион. Прошу.

Увы, но тут я снова залилась краской, а водитель, который стоял возле открытой кабины, некультурно присвистнул.

Потом мужчина сообразил, выпалил:

– О! Лорд Идгард! Вас можно поздравить?

– Можно, – ответил ищейка. И тут же протянул руку, чтобы забрать вверенный заботам водителя саквояж.

К этому времени над городом уже начал сгущаться сумрак, но уличные фонари ещё не зажглись, и одна из красивейших столичных площадей словно тонула в серости. Не сказать, что этот пейзаж был созвучен моему настроению, но кое-что общее всё-таки было.

Едва Идгард оказался рядом и уверенно приобнял за талию, я спросила:

– Куда теперь?

– Домой. В мой особняк.

Я прикрыла глаза, пытаясь справиться с новой волной эмоций, а заодно переварить сказанное. Домой. О небо!

– Ты против? – видя моё замешательство, спросил новоявленный муж. – Хочешь в гостиницу?

Подумав, я отрицательно качнула головой и попробовала расслабиться, но, увы, не вышло. В итоге, когда мобиль тронулся, повернулась и сказала:

– Спасибо тебе.

– За что? – Ид не удивился, но почти.

– За спасение, разумеется.

Ищейка кивнул, а я…

– Со мной понятно, а родители? Ты сможешь…

– Смогу, – перебили меня. – Пока не знаю как, но разберусь, обещаю. Только предлагаю решать проблемы последовательно, для начала нужно закончить с тобой.

Его ладонь накрыла мои сцепленные в замок руки, и я непроизвольно вздрогнула. Жаль, но Идгард оценил произошедшее не очень правильно.

– Я всё-таки тебе неприятен, да?

Я вспыхнула возмущением, а через пару секунд, когда сообразила, что скрывать больше нечего, сделала глубокий вдох и сказала:

– Заклинание, блокировавшее Древнюю кровь, разрушилось на год раньше, чем предполагалось. И это произошло из-за тебя.

– Да?

Голос мага прозвучал заинтересованно и чуточку польщённо. И Идгарду, в силу профессии, никаких пояснений не требовалось – сам сообразил.

– Слишком много эмоций? – уточнил он.

– Когда прощались возле университета, у меня вообще мир рухнул, – призналась… зачем-то. – А ты ещё в щёку поцеловал… И азанарис твой…