Каникулы в Раваншире, или Свадьбы не будет! - Анна Гаврилова

– Айрин…

Я не хотела. Не планировала и не желала! Только слёзы разрешения не спрашивали, покатились из глаз, и всё.

– Малышка, – вновь позвал Ид и притянул близко-близко. Потом извернулся и поцеловал в кончик носа. А спустя ещё секунду нахмурился. – То есть признаваться ты не собиралась?

– Я бы не призналась ни за что!

После этих слов меня опять укусили за губу, причём весьма болезненно, только я не противилась. Теперь, когда история с прятками закончилась, я позволила себе осознать всё, что со мною произошло. Вернее, весь тот ужас, на который я себя обрекала.

А потом представилось, будто Идгард женился на другой, и слёзы резко высохли, а меня словно лавиной накрыло. Стало совершенно ясно – если бы это произошло, я бы не сдержалась, плюнула на всю конспирацию и примчалась, чтобы выцарапать ищейке глаза.

Муж эмоции, видимо, почувствовал, и в тишине салона прозвучало обеспокоенное:

– Айрин?

– Нет, ничего, – ответила я и пришла к выводу, что подумаю об этом позже. Лет этак через десять, а лучше через сто.

Сделав новый глубокий вдох, я уставилась в окно, пытаясь сосредоточиться на городском пейзаже. На красивых фасадах престижного района, на вспыхивающих уличных фонарях.

Потом поинтересовалась:

– А ехать долго?

– Нет, – ответил Ид. И, разрушая мои намерения: – Всего полквартала осталось.

Когда мобиль остановился у небольшого стильного особняка, коленки опять задрожали, и из салона я выбиралась с осторожностью пуганой кошки. Будущий герцог Раванширский отнёсся к подобному поведению с иронией:

– Правильно, малышка. Бойся. Ты на территорию самого матёрого хищника ступаешь.

– Нет, дорогой, – не сдержавшись, парировала я. – Я ступаю на территорию самого безопасного «поросёнка».

Идгард замер, а лицо изумлённо вытянулось, но только на секунду. Затем мне продемонстрировали весьма коварную ухмылку…

– Что? – спросила настороженно.

– Ничего. Просто если я – «поросёнок», то… кто моя жена?

Реплику я не оценила, заявила уверенно:

– У нас межвидовой брак!

– Чем докажешь? – поддел ищейка, а я сильно от такой наглости растерялась.

Растерянностью этой тут же воспользовались – впихнули в руки саквояж, чтобы подхватить меня саму и… да, понести. Прямо к крыльцу.

Стучать в дверь тоже выпало мне. Дальше было изумлённое лицо мажордома, небольшой холл и обращённый к слуге приказ:

– Всех пригласи.

Пока ждали прислугу, Идгард поставил меня на ноги, вновь отобрал увесистый саквояж и лично избавил от верхней одежды. Я не сопротивлялась – была занята разглядыванием интерьера, который особенными красками играл.

Логика подсказывала: дом обычный, и простой человек ничего выдающегося здесь не увидит, но моё изменённое зрение остаться равнодушной не позволяло. Вся атмосфера подсказывала – тут живёт кто-то очень хороший, очень светлый.

– Всё в порядке? – выдернул из этих мыслей Ид.

Я уверенно кивнула. И вот теперь переключилась на слуг, которые уже объявились в холле и выстроились в шеренгу.

– Позвольте представить вам леди Айрин тес Вирион, мою жену, – сказал Идгард, и лица изумлённо вытянулись.

Следом зазвучали дружные и вполне искренние поздравления. Я слушала и улыбалась, а Идгард… он по-настоящему сиял.

Когда поднялись на второй этаж и очутились в спальне мужа, отступившая было нервозность вернулась. Я окинула пространство взглядом, невольно задержалась на большой, застеленной светлым покрывалом кровати и ощутила лёгкий прилив дурноты.

Решила, что всё начнётся прямо сейчас, и… приготовилась просить отсрочку, однако Идгард торопить не собирался. Вместо того чтобы обнять и попробовать избавить от платья, маг подошел к шкафу и вытащил несколько вещей.

Потом оглянулся и спросил:

– Тебе какая-нибудь одежда понадобится?

О чём речь, я догадалась не сразу, а когда сообразила…

– Я собиралась ночевать в гостинице, так что сорочка и бельё у меня есть.

Ищейка кивнул и тут же указал на неприметную дверь. Там точно располагалась ванная.

– Я тебя оставлю, – сказал он. В голосе прозвучали неожиданные, едва различимые нотки волнения.

– А когда вернёшься?

– Когда позволишь, – точно сдерживая эмоции, ответили мне.

Я судорожно глотнула воздуха, кивнула. И так как смысла тянуть всё-таки не было, нашла в себе силы сказать:

– Приходи через час.

Ид ответ услышал…

– Горничную к тебе пришлю.

– Нет, не нужно.

– Кто-нибудь всё равно заглянет, – сказал Идгард после паузы. – Мы ведь будем ужинать, правда? – И после новой паузы: – Я с самого утра ничего не ел.

Теперь мой взгляд метнулся к небольшому столику, и я, конечно, согласилась. Собственный желудок отреагировал на мысль об ужине болезненным спазмом, непрозрачно намекая, что Ид в своих проблемах не одинок.

Впрочем, голод был проблемой второстепенной, и едва будущий герцог Раванширский вышел, я опять задрожала. Пришлось напомнить себе, что первая брачная ночь случается в жизни большинства женщин. И если они это пережили, то я тоже переживу.

Придя к этому выводу, я извлекла из саквояжа ночную сорочку и расчёску. После чего направилась в ванную в искренней надежде смыть эту выматывающую нервозность. И мне действительно полегчало, но лишь на время, а спустя час, когда я – чистая, причёсанная и облачённая в не самый пристойный наряд – вернулась в спальню, эмоции опять забурлили.

Просто, пока наслаждалась водными процедурами, тут ужин накрыли, а ещё… в спальне был Ид.

Он выглядел совершенно обычно – то есть прихорашиваться перед свиданием не пытался. Единственное принципиальное отличие – на муже были шелковые пижамные штаны и короткий, надетый на голое тело халат.

Сама спальня освещалась теперь обыкновенными свечами, которые являлись декорацией романтического ужина, и этот полумрак тоже заставил сердце подпрыгнуть.

По-настоящему полегчало лишь после того, как муж окинул мою ночную сорочку пристальным взглядом, неожиданно сглотнул и предложил:

– Вина?

– Да!

Первые полбокала выпили молча и без тоста, только чокнулись для приличия. Затем были лёгкие закуски, следующие полбокала и моя попытка начать не связанный с предстоящим действом разговор.

– Ид, а что будет с мастером Льюисом и Норсом?

– Полноценное расследование, суд и тюрьма.

Я немного растерялась.

– А… помиловать их нельзя?