Память о смерти - Нора Робертс

– Гей?

– Да. Он среагировал на тебя, а не на меня. Доволен?

– Доволен. Ты меня развеселила. Что сегодня пошло не так?

– Спроси лучше, что пошло так, – вздохнула Ева и рассказала ему.

Салат принесли раньше, чем она закончила. Она вонзила вилку в свою порцию.

– Вот так обстоят дела. Мне не за что наказывать Бакстера и Трухарта. Насколько я могу судить, они работали честно. Но работу им дала я.

– И это означает, что ты наказываешь себя. Какой в этом смысл, Ева? Если его толкнули, то каков мотив? Кому выгодно?

– Можно вернуться к деньгам. Труди была хорошо обеспечена, у Бобби – успешный бизнес. Или можно вернуться к мести. Он же был кровным родственником, он был там, жил в доме, когда она занялась опекунством.

– Он не обижал тебя, приносил еду, – напомнил ей Рорк. – И наверняка не тебе одной.

– Вероятно. Но он не заступался. Может, кто-то считает, что ему следовало быть активнее.

– Ты тоже так считаешь?

Ева склонилась над салатом, запила его вином.

– Нет. Родственные связи крепче, и инстинкт самосохранения тоже. Я ни в чем его не виню. Но когда я была там, он был ребенком. Просто еще одним ребенком. А к тому времени, как она перестала быть опекуном, он уже стал взрослым. Кто-то мог решить, что он тоже должен заплатить.

– Его невмешательство делает его сообщником, так, что ли?

– Что-то в этом роде. Но, черт побери, их же проще убрать дома, не так ли? Да, тут чужой город, много людей… Это плюс. Зато в Техасе легче изучить их распорядок. И это уводит меня обратно к спонтанному порыву.

– Ты рассматривала вариант с прелестной молодой женой Бобби?

– Все еще рассматриваю. Может, она была не так терпима к свекрови, как говорит. Будь я на ее месте, мне бы понадобилась уйма терпения. А тут она увидела свой шанс и воспользовалась. Избавиться от мамы Тру и тем самым сунуть деньги в карман Бобби. А потом… Эй, а почему бы не турнуть и его? Зачем ей лишнее звено? Он выходит из дела, я вхожу. Неужели она так глупа? Неужели думает, что в ее сторону я не посмотрю?

– Ну вот, ты смотришь, и что ты видишь?

– Ничего такого, что выпрыгнуло бы и заорало: «Я убийца!» Этого нет ни в материалах дела, ни в ее досье. Но уж больно она сладенькая, вся такая розовенькая, и сю-сю-сю, и сю-сю-сю, и «мама Тру»… – Ева откусила хлеб. – Только глянешь на нее, уже плачет.

– Ну, если у тебя за плечами убитая свекровь, собственное похищение и муж в больнице, мне кажется, ее слезы оправданны.

Ева не обратила внимания на его слова. Она барабанила пальцами по столу.

– В ее досье нет никаких данных, указывающих в эту сторону. Я не верю, что кто-то мог выйти замуж за Бобби ради денег. Их не так уж много. Даже если она знала о маленьком загашнике Труди.

– Маленьком? – удивился Рорк. – Многие люди считают, что на такие деньги можно прожить с большим комфортом.

– Вот теперь ты рассуждаешь, как Пибоди. Я не избалована деньгами, – нахмурилась Ева. – Но выйти замуж ради денег, когда надо отправить на тот свет свекровь и мужа, чтобы их заполучить? Это натяжка. И я не представляю, откуда она могла знать заранее, что у Труди распиханы по тайным счетам такие бабки.

– Может, связь с кем-то из женщин, подвергшихся шантажу? – предложил Рорк.

Ева была вынуждена отдать ему должное. Он рассуждал как коп, хотя морщился всякий раз, как она об этом упоминала.

– Да, была у меня такая мысль. Я кое в чем покопалась, надеялась найти следы. Ничего. Во всяком случае, пока. Перечитала показания очевидцев. Двое свидетелей происшествия говорят, что она пыталась его схватить, пыталась его удержать, когда Бобби начал падать. Это подтверждается и ее собственными показаниями.

– И все же ты сомневаешься.

– Приходится сомневаться. Она была рядом в обоих случаях, она связана с обеими жертвами. Если мотивом были деньги, на данный момент она – единственная, кто выигрывает. Все достается ей.

– Значит, ты приставила к ней охрану, чтобы следить за ней, а не только защищать.

– А что еще можно сделать? До двадцать шестого числа все глухо. Лаборатория не работает, половина моих людей отсутствует. Непосредственной угрозы населению города нет, значит, я не могу надавить на лабораторию. Даже «чистильщики» так и не представили мне отчет по комнате рядом с местом убийства. Рождество все тормозит.

– Ну, это ты загнула. Хочешь конфетку?

Ева угрожающе наставила на него палец.

– Учти, я сегодня отказалась от леденца.

Она рассказала ему про непотребного Санта-Клауса, пока им сервировали заказанные блюда.

– Надо же, какие люди встречаются тебе по работе!

– Да. Из тех, что ты назвал бы эксцентричными. – «Забудь о работе, – мысленно приказала она себе. – Забудь о прожитом дне и вспомни, что у тебя есть своя жизнь». – Ну, а ты как? Навел порядок в своем мире?

– Более или менее. – Рорк подлил ей еще вина. – Завтра с утра у меня есть дела, но я закрываю лавочку в полдень. Есть кое-что, с чем я должен разобраться дома.

– Что? – Ева пристально взглянула на него, наматывая на вилку спагетти. – С чем еще ты должен разобраться? Организуешь завоз северных оленей?

– Эх, ну почему я сам до этого не додумался! Да нет, просто кое-какие мелочи. – Рорк провел рукой по ее руке. – В прошлом году нам помешали встретить Рождество, если ты помнишь.

– Что-то припоминаю. – Ей в жизни не суждено было забыть сумасшедшую гонку через весь город, чтобы вовремя добраться до Пибоди, и жуткую боязнь опоздать. – На этот раз Пибоди будет в Шотландии. Придется ей самой о себе позаботиться.

– Она позвонила мне сегодня. Она и Макнаб. Хотели меня поблагодарить. Она – они оба – были удивлены и растроганы, когда я сказал им, что это была твоя идея.

– Ну зачем ты?

– Но это же действительно была твоя идея!

– Это твой самолет. – Ева даже заерзала на стуле от смущения.

– А знаешь, что самое интересное? У тебя проблемы не только с получением подарков, но и с дарением. И то и другое дается тебе с трудом.

– Это потому, что ты всегда хватаешь через край. – Она яростно пронзила вилкой тефтельку. – А что, скажешь, нет?

– Хочешь намек?

– Нет. Может быть. Нет, – решительно отказалась Ева. – Тебе просто нравится морочить мне голову. Пользуешься тем, что ты такой умный.

– Как ты можешь так говорить! Смотри, найдешь кусок угля в своем рождественском чулке[10].

– Подумаешь! Пара тысяч лет, и у меня будет алмаз, так что… Интересно, что она собиралась делать с деньгами?

Рорк с довольной улыбкой откинулся на спинку стула – его коп вернулся.