Рыцари моря - Сергей Михайлович Зайцев

Немного успокоенные, купцы продолжали плавание. Надеялись на удачу, на случай, на Провидение, на легкие паруса и попутный ветер, на амулеты, на пушки, которых у каждого было по две или три, а более всего – на когг «Юстус», имевший довольно грозный вид и многочисленную команду, похожий более на военное судно, нежели на торговое.

Однако кого боялись купцы, на того и нарвались… Следующие, с кем они встретились посреди моря, были три военных шведских корабля: трехмачтовый флагман «Эстерйётланд» и два небольших двухмачтовых пинка – «Энгельбрект» и «Фрекен». Издалека было видно, что на каждом из этих судов установлено не менее десятка орудий. И намерения этих волков ни для кого не являлись тайной.

Как только купцам стало понятно, чьи корабли появились перед ними, строй их смешался. Растерянность – это было худшее в их положении, ибо делало из каравана нечто похожее на стадо домашней живности, с коим легко управляются две или три собаки; к тому же растерянность могла свести на нет их главное преимущество – попутный ветер. И пока это преимущество еще было на их стороне, пока шведские каперы не очень приблизились, россияне взялись за дело. Купцы, с радостью согласившиеся подчиняться Месяцу, зарядили свои немногие пушки и, обнадеженные, внимали его словам… Месяц указал им на правильный каперский строй: путь каравану пересекал легкий «Энгельбрект», на некотором отдалении от него и чуть сбоку шел «Эстерйётланд», и позади них на таком же расстоянии следовал пинк «Фрекен». Далее Месяц сказал, что если купцы будут действовать слаженно и уверенно, то им не только удастся прорваться, но они смогут еще и дойти до Нарвы без потерь. И наконец он объяснил им на щепках то, что задумал, глядя на корабли. У купцов появилась вера в успех.

Предприняли же они вот что… Разделившись на две колонны и выжимая из парусов всю тягу, на какую те только были способны, купцы пошли на прорыв в промежутки каперского строя. Французы и англичанин устремились в разрыв между флагманом и пинком «Фрекен», а «Юстус» и два голландца направились наперерез флагману, причем голландцы расположились так, чтобы ни с «Эстерйётланда», ни с «Энгельбректа» невозможно было рассмотреть в подробностях когг «Юстус» и чтобы вооружение его явилось для каперов полной неожиданностью. Все шло точно по задуманному. Шведы, уверенные в своей мощи, видели в купцах нетрудную для себя добычу и поджидали их, возможно удивляясь, почему те до сих пор не кинулись в разные стороны, а отважились на прорыв… В условленный момент Месяц подал голландцам знак, и они сразу замедлили ход; тем временем «Юстус» на всех парусах вырвался вперед. И, наверное, при виде его внезапно открывшихся орудий не у одного шведского моряка взволнованно забилось сердце. Месяц сказал россиянам и эрариям, что прекрасная «Сабина» несколько дней назад преподала им хороший урок и теперь им должно тот урок припомнить и использовать. При этом оглушительно громыхнули все пушки левого борта «Юстуса», отчего когг дрогнул под ногами моряков, а картечь, посланная им, привела в полную негодность основные паруса «Эстерйётланда».

Шведский флагман, не ожидавший такого поворота дела, не мог достойным образом ответить «Юстусу», так как был обращен к нему форштевнем; пара погонных орудий не причинила коггу сколько-нибудь заметного вреда, а угол поворота для его бортовых пушек был слишком остер. «Эстерйётланд» пальнул по голландцам, но не доставил им бед, потому что они в данный момент дрейфовали довольно далеко от него. «Юстус» же, используя все то же преимущество в ветре, уже бил с правого борта по узкой корме и косым парусам «Энгельбректа», делая его неуправляемым.

Тем временем пинк «Фрекен» очень досадил одному французу умелой пушечной атакой: из ахтеркастля французского корабля он сотворил сущее безобразие и почти у основания срезал фок-мачту – она вместе с комком-парусом лежала теперь поперек палубы, а верхний конец ее с оборванными вантами мок в воде. Другой француз и за ним британец заходили к пинку с его разряженной стороны – пушечным и ружейным огнем они показывали ему, что и на другом краю Европы умеют неплохо сражаться.

«Юстус», обойдя малоподвижный теперь «Эстерйётланд» далеко с подветренной стороны, курсом бейдевинд вышел к его корме. К этому моменту пушкари постарались зарядить орудия. Корабль сделал поворот оверштаг и из положения левентик произвел решающий залп с левого борта. «Эстерйётланд» лишился руля, в двух местах у него была проломлена обшивка, а кормовая надстройка выглядела теперь печальными развалинами; там внутри кричали раненые. Ответили же на этот залп только две пушки из четырех ретирадных. Первый выстрел был сделан вслепую; ядро от второго, как плуг – поле, вспахало палубу на баке когга и, пробив себе выход в правом борту, упало в волны. «Юстус», закончив поворот, ударил по флагману из всех остальных орудий.

«Эстерйётланд» получил несколько пробоин по левому борту, одна из которых оказалась ниже уровня воды. Положение капера было бедственное, однако шведам удалось заделать пробоину… Флагманские пушки продолжили бой. Они стреляли почти наугад, так как «Юстус» был окутан пороховым дымом, – однако сумели в двух местах расщепить (рок-мачту, и оттого она едва держалась, и посекли картечью борт когга от основания бушприта до грот-мачты.

В это время из разрушенной кормы «Эстерйётланда» внезапно повалил густой дым. Паника на флагмане, которую он вызвал, решила исход сражения. В лихорадочной спешке шведы спускали на воду шлюпки. Многие, опасаясь, что вот-вот грянет взрыв, бросались в воду и плыли кто к «Энгельбректу», а кто и просто подальше от флагмана в надежде, что после его подберет шлюпка. Из кормовых помещений «Эстерйётланда», из пушечных портов и пробоин уже пробивалось наружу пламя. Оно гудело все громче; доски обшивки, еще сдерживающие напор огня, темнели на глазах; облупливалась краска, в момент вскипала смола и, пузырясь, стекала по бортам; внутри судна что-то рушилось, и тогда снопы искр и пепла устремлялись в небо… Тем временем голландцы вели бой с «Энгельбректом». Но это был не столько бой, сколько расправа с обездвиженным хищником. Голландцы обстреливали пинк из удобных им положений, а капер только огрызался. Часть каперской команды пыталась спешно поднять хотя бы один новый парус, другие, как завороженные, лицезрели трагедию флагмана и только немногие оставались у пушек. Когда же к пинку подошел готовый к новому бою «Юстус», каперская команда отчаялась найти спасение в парусах либо в пушках и сдалась на милость победителя.

Мощный взрыв сотряс округу: вздрогнули небеса, накренились корабли, сильная рябь пошла по поверхности моря. Многие, кто были в воде, от сотрясения лишились чувств и потонули. От «Эстерйётланда» осталась только передняя половина; отломанные мачты теперь плавали далеко от того, что только недавно было кораблем; высоко задрав бушприт, останки флагмана медленно уходили под воду; море клокотало, люди кричали… Пинк «Фрекен», сохранивший паруса и мачты, бежал на восток – вслед за тучей порохового дыма…

Команде «Энгельбректа», состоявшей, кроме шведов, из поляков и немцев, Месяц позволил покинуть судно на шлюпках. И в море еще плавало немало людей с флагмана; облепив мачты, обломки реев и прочие деревянные части, они взывали о помощи. Переполненные флагманские шлюпки уже были далеко, шлюпки с пинка не могли вместить всех. Гребцы спешили – едва не ломали весла, ногами упирались в днища. Тех несчастных, какие с мольбами цеплялись за их борта, каперы нещадно колотили по головам. Многие просились на суда к купцам, сулили сокровища. Но купцы не хотели их брать; купцы хорошо понимали, что если бы не