Айседора Дункан. Модерн на босу ногу - Юлия Андреева

Супружеский дуэт получился более чем неожиданный, красавица Сесиль и нескладный, старше ее на целых двадцать лет де Сегюр, которого в театральном обществе именовали не иначе, чем Бедняк Гийом де Сакс. Пару сразу же окрестили «Красавица и чудовище» после русской революции «Серп и молот». Они недолго жили вместе, но, даже разъехавшись, не пожелали разорвать брачных уз. Так что когда Сесиль пришло на ум открыть собственный салон, его называли уже салон графини де Сегюр. В этом салоне танцевала сама Мата Хари110. И вот теперь с трепетом в сердце Айседора Дункан ждала у себя ту самую Сесиль.

Когда к садовой калитке подъехал новенький автомобиль, первым из него выбрался невысокий лысоватый господин, в котором памятливая на лица Айседора с ужасом для себя узнала Габриэля д’Аннунцио, за ним, грациозно придерживая подол платья, выпорхнула сама Сесиль.

Айседора с трудом сумела взять себя в руки, все тело ее мгновенно покрылось предательскими мурашками, на счастье, за спиной как раз в этот момент возник Парис, который бросился навстречу гостям, чем снял возникшую было неловкость. Габриэль д’Аннунцио, на мгновение Айседору отбросило назад во Флорентийский театр, в котором работал Крэг, а они с Элеонорой Дузе, запершись в ее гримуборной, болтали о мужчинах. Именно тогда Элеонора поведала своей новой подруге сердечную тайну, закляв ее никогда не иметь дела с проклятым изменником, а Айседора поклялась страшной женской клятвой ни за что на свете не пасть жертвой д’Аннунцио, то есть не переспать с ним, а еще лучше отомстить за оскорбленную Дузе. Теперь пришло время исполнить клятву.

Честно говоря, д’Аннунцио и прежде нет-нет, да и появлялся на ее горизонте, пытаясь тем или иным способом проникнуть в ателье Айседоры. Но до сих пор ей удавалось избегать прямого контакта, так как Дузе предупредила ее по секрету, что чарам д’Аннунцио решительно не способна противостоять ни одна женщина в мире, так что Айседоре оставалось либо позорно бежать с поля боя, либо бросить вызов судьбе.

Впрочем, внимательно присмотревшись к завзятому соблазнителю, Айседора не нашла в нем ничего такого, из-за чего стоило немедленно пускаться во все тяжкие, предположив, что имеет дело с дутым имиджем. Тем не менее «жрец любви», как он сам себя окрестил в незапамятные времена, каким-то непостижимым образом действительно имел чуть ли не гипнотическое влияние на слабый пол.

По словам Элеоноры Дузе, которая находилась в любовной связи с д’Аннунцио более десяти лет, все началось с того, что в шестнадцать Габриэле снял на улице миловидную проститутку, а через пару лет его имя было широко известно во всех борделях его родного города Пескара.

Когда к двадцати годам число его любовниц достигло ста, Габриэле вознамерился жениться, да не на ком-нибудь, а на дочери герцога Галлезе Марии, невинной девушке и, разумеется, первой красавице. Герцог был против, его дочь – за. В результате брак состоялся, в церкви на венчание явились бывшие и настоящие любовницы счастливого молодожена.

Мария Галлезе подарила своему непутевому мужу троих сыновей, но через четыре года счастливой жизни Габриэле оставил семью, признавшись напоследок, что его истинное призвание несовместимо с положением женатого человека.

Грубый и заносчивый, он унижал своих возлюбленных, доводя их до неистовства, не забывая переносить на бумагу мельчайшие подробности адюльтера, а также щедро добавляя недостающие детали. Писатель обладал замечательной фантазией и прекрасно развитым творческим воображением, так что вскоре о великом соблазнителе начали ходить легенды, и женщины мечтали провести хотя бы одну ночь в постели писателя.

Известны случаи, когда брошенные им дамы уходили в монастыри или заканчивали свои дни в больницах для душевнобольных, но ни слезы, ни мольбы не могли смягчить сердце бездушного донжуана, пока в его жизни не появилась Элеонора Дузе.

Они познакомились в 1895-м в Венеции. Элеоноре было уже тридцать семь, и Габриэле решил, что уж эту он затащит в постель после пары дежурных комплиментов. Не тут-то было. Разочарованная банальностью услышанного, Дузе поспешила покинуть назойливого кавалера. Это распалило д’Аннунцио еще больше. Дошло до того, что заправский ловелас, привыкший брать женщин нахрапом, был вынужден дарить цветы и посвящать Элеоноре стихи. И вот уже, точно на службу, он ходит на ее спектакли, готовя пьесу, главную роль в которой, разумеется, сыграет Дузе. Когда Габриэле рассказывает о своем проекте соблазнения знакомому – он напишет лучшую, гениальную пьесу, и Дузе сама бросится ему на шею, тот смеется ему в лицо.

«Лучшую пьесу, вы говорите? Тогда уж самую лучшую. Потому что русский Антон Чехов111 и англичанин Бернард Шоу112, вам что-нибудь говорят эти имена? много лет как без ума от госпожи Дузе. Безусловно, они примут ваш вызов. Вы готовы потягаться с такими литераторами?»

Габриэле умирал над рукописью, бегал к Дузе показать ту или иную сцену, а вслед ему неслись похожие на проклятия имена: Ильи Репина113 и Джона Сингера Сарджента114 – они писали ее портреты, Константина Станиславского и Чарли Чаплина115 – они очень высоко ценили искусство Дузе и ее саму.

Тем не менее Элеонора полюбила Габриэле. Это был неспокойный союз двух творческих людей, они ссорились, расставались, бурно мирились и без устали писали друг другу прекрасные письма, признаваясь в любви.

На пятый юбилей совместной жизни Габриэле преподнес возлюбленной свой очередной роман, в котором изложил в мельчайших подробностях их интимную жизнь. Та была в бешенстве и бросила своего любовника, но спустя несколько месяцев они помирились и снова сошлись.

За годы совместной жизни Элеоноре приходилось буквально содержать Габриэле, оплачивая все его счета, начиная с одежды, поездок, развлечений и заканчивая оплатой многочисленных любовниц, так как если он не ходил в бордель, бордель приходил к нему сам, либо ему требовалось содержать какую-нибудь девушку на стороне.

Тем не менее пьесы д’Аннунцио шли с успехом, и главные роли в них неизменно играла Дузе.

Они разошлись окончательно в 1904 году, когда Габриэле пожаловался на то, что Элеонора стареет, а она произнесла фразу, которую повторяли затем во всех модных салонах: «Он мне отвратителен. Но я обожаю его».

Впрочем, выставить д’Аннунцио, явившегося к Дункан в автомобиле Сесиль Сорель, оказалось проблематично. Еще один бесспорный факт: «жрец любви» определенно положил глаз на Айседору и теперь не давал ей прохода. Так что, в конце концов, стало понятно, что ей просто придется ввязаться в сражение, которого она инстинктивно страшилась. Собственно, давая обещание Дузе, Айседора была еще неопытна в делах любви и страсти, подумаешь, Ромео из Будапешта и потом еще Гордон Крэг. Теперь, в 1912 году, она только что вернулась из очень странной гастрольной поездки, превратившей ее в прекрасную вакханку и участницу многих оргий, кроме того, она отлично помнила безобразного музыканта, и как отвращение превратилось в страсть, и знала, что без ума от действительно талантливых людей. Иными словами, у нее были все шансы потерпеть фиаско. Но отступать уже некуда, веселый и хмельной больше обычного Парис Зингер увлекал толпу гостей танцевать в сад, и ей не оставалось ничего иного, как немедленно присоединиться к всеобщему веселью.