Толлеус. Учитель – ученик - Дмитрий Коркин

Сейчас, казалось бы, у него есть все, о чем мечталось: финансовая стабильность, мана в избытке, интересный досуг, здоровье крепче, чем год назад, перспективы на спокойную жизнь, сколько ее осталось… Вот разве что искусной мастерской, чтобы можно было безбоязненно ставить эксперименты, не хватало. Но, наверное, это судьба.

Снова воззвать к Никосу? Он обещал помочь, если вдруг что-то случится. Шансы так себе, но это лучше, чем ничего. Вот только, пожалуй, кричать «помогите!» нужно не прямо сейчас, а когда повезут. Не будет ли слишком поздно?

Толлеус скривился в грустной улыбке: не будет. Он узнал одного из гостей. Тристис Имаген, сыщик, который уже допрашивал его. Можно быть уверенным, что сперва поведутся разговоры, так что время позвать на помощь будет. Даже хорошо, что это он, а не кто-то другой. Может даже, удастся на этом сыграть, припугнуть Никосом. В общем, надо действовать по ситуации.

Все эти мысли промелькнули в голове враз вспотевшего старика в одно мгновение. А кордосцы отчего-то не торопились штурмовать дом, все так же толпясь перед входом.

– Здравия в дом, уважаемый! – вдруг донесся с улицы крик луженой глотки. – Встречайте гостей!

Толлеус опять вздрогнул, но быстро сообразил, что от него требуется: сыщики хотят войти культурно, не ломая все вокруг. Вежливые. Но лишь только он снял защиту, створки ворот сейчас же раздались в стороны, и карета въехала во двор, не дожидаясь приглашения. Значит, не очень-то намерены разводить политесы. В принципе понятно и логично. Но все равно почему-то готовы изображать видимость манер.

Сейчас же встал вопрос: где их встречать? Спальня, где искусник проводил большую часть времени, не годится. Кухня и тем более двор – тоже. Оставалась гостиная.

Освещение в замке совместными усилиями с Оболиусом все-таки наладили. Старик даже подвязал искусными нитями оборванные цепи, так что не стыдно. Правда, пусто. Кроме массивного кресла, оставшегося еще от чародея, там даже сесть не на что.

Толлеус сформировал плетение связи, с помощью которого уже однажды разговаривал со своим помощником с этого самого балкона, и надтреснутым от волнения голосом распорядился в искусный раструб:

– Поднимайтесь на второй этаж!

После чего сам зашаркал в сторону лестницы.

Несмотря на низкую скорость, добрался первым и с чистой совестью взгромоздился в кресло во главе большого стола. Помещение приветливо освещали искусные светляки, но в остальном, конечно, гостиная производила впечатление подвального помещения.

Запоздало возникла мысль, как бы Гласус не надумал вселиться в кого-нибудь. Но рассказывать о нем соотечественникам не хотелось. Оставалось надеяться на его здравомыслие и на наличие защиты у всех членов делегации, которая как раз в этот момент появилась с противоположной стороны.

Кордосцы замерли, настороженно озираясь, и Толлеус решил заполнить неловкую паузу не совсем уместной в данном случае дежурной фразой:

– Проходите, уважаемые, располагайтесь.

Сейчас же сообразил, что тут нет ни одного стула, а стол абсолютно пуст. Можно, конечно, было бы отправить их на кухню за табуретами, но на всех все равно не хватит. Тогда старик не придумал ничего лучше, нежели наклепать для каждого искусных пуфиков, на которых обычно сидел сам. Выглядели они совершенно неказисто, но самим своим появлением внесли определенную сумятицу в ряды визитеров.

– Слуг здесь нет, поэтому угощайтесь всем, что найдете в кладовых. Там!

Толлеус сам понял, что ведет себя как плохой хозяин, но предложил от чистого сердца. Слишком давно у него в доме не было гостей, чтобы помнить правила этикета, и сам он при всем желании не смог бы накрыть на стол.

Тристис, который появление «стульев» встретил лишь приподнятой бровью, неожиданно улыбнулся.

– Голубчики, будьте любезны, посмотрите в кладовых! – повернулся он к рослым мужчинам с военной выправкой.

– Присаживайтесь, моя дорогая! – подкрепляя свои слова жестом, адресовал он следующую фразу симпатичной девушке, которая пришла вместе с ним и до сих пор недоуменно хмурилась. Сам же первый отважно уселся на странное сидение. – Прошу прощения за не совсем деликатное вторжение! – как по писаному начал он, обращаясь непосредственно к старику. – Мы пытались выйти с вами на связь, но все блокируется, никак не пробиться. А чего-нибудь, хоть отдаленно напоминающего шнурок колокольчика, мы, к своему стыду, не нашли. И тогда решили привлечь ваше внимание, отключив одно из второстепенных защитных плетений. Снимаю шляпу – мы не ожидали встретить здесь, в Оробосе, такие мощные плетения в таком количестве. Защите вашего дома можно позавидовать. Но позвольте представиться и представить свою спутницу!

Толлеус слушал этот словесный поток и почувствовал, что начинает «плыть». Встряхнувшись, он прогнал туман, образовавшийся в голове, и решил поучаствовать в беседе:

– Я тоже не ожидал встретить вас здесь. Понимаю, что в Маркине, а может, даже в Терсусе, у представителей власти есть ко мне вопросы, но чтобы ради этого уполномоченный по особым расследованиям лично проделал такой долгий путь… Польщен!

Тристис замер на секунду, улыбнулся слегка натянуто, но ответил без тени фальши в голосе:

– Именно так, мой дорогой! Конечно же любой житель империи – со всем почтением к чемпиону!

Старик попробовал переварить такую формулировку. Разумеется, то, что он сделал в Широтоне на Турнире, – это если не эпохально, то очень серьезно. Но ведь уже арестовывали.

– Как будто в прошлую нашу встречу при тех же условиях отношение было несколько иным, – скривился Толлеус.

– Увы, к сожалению, это так. Ситуация была такова, что существовал четкий приказ на ваш счет. Не исключено, что в Терсусе вас бы уже встречали как национального героя.

В этот момент появились отправленные за снедью вояки и принялись расставлять на столе кто что нашел. Обычная деревенская еда не очень подходила к ситуации и антуражу и выглядела как издевательство, но другой не было.

Искусник, воспользовавшись паузой, успел немного обдумать озвученную сыщиком мысль.

– Выходит, все обвинения с меня сняты?

Сыщик внезапно преобразился, утратив всю свою доброжелательность, кольнул взглядом:

– Такая ситуация возможна. Это будет зависеть от того, до чего мы с вами здесь и сейчас договоримся.

Толлеус даже отпрянул – таким холодом, как от топора палача, повеяло от этих слов. С другой стороны, а чего он ждал? Что целая делегация проедет сотни и тысячи лиг, чтобы поздравить его с победой? Не вяжут и не волокут в свою карету – уже хорошо. Им что-то нужно, но что?

– За мной долг перед родиной. Я готов возместить все потери маны, которые произошли по моей вине. Это поможет в реабилитации моего честного имени?

Тристис с Корнелией, которую он представил, но которая до сих пор не проронила ни слова, быстро переглянулись.