Притворись мертвым - Анжела Марсонс

Но ведь она тоже подвергалась таким же издевательствам.

И все-таки оказалась той единственной, которая решилась ему помочь. Она уже тогда понимала, что он чувствует, знала, как это больно, – и хотела прекратить эту боль.

От несправедливости у Трейси запершило в горле. Она знала, что, несмотря ни на что, смерть неизбежна.

Женщина сглотнула слезы. Она понимала, что не должна сердить своего мучителя. Ей не хотелось еще раз увидеть выражение его лица и ярость, брызжущую из его глаз.

Дверь открылась, и зажегся свет. В комнате не было окон, так что они, скорее всего, были под землей, но Трейси не знала где. Никаких звуков, кроме хлопанья двери, которое означало его приход, она не слышала.

В руках у мужчины Фрост увидела котелок с водой, а на руке у него висела небольшая косметичка. Если б у нее были силы, чтобы поднять ноги… Она бы опрокинула котелок ему в физиономию, и это дало бы ей шанс освободиться. Но Трейси не могла пошевелить даже пальцами ног.

– Пришло время вымыть тебя и приготовить, – сказал Грэм, садясь на стул перед ней.

«Приготовить к чему?» – хотела спросить она, но поняла, что он опять в любезном настроении, и поблагодарила за это Бога.

Мужчина поставил котелок на пол и открыл косметичку. Из нее он достал кусок материи и бутылку. Обмакнув материю в котелок, легко коснулся ее ног. Потом стал намыливать ткань до тех пор, пока не появилась пена.

Тогда он взял левую ногу Трейси в свои руки и стал ее мыть.

Его прикосновения были нежными, и ей неожиданно захотелось плакать. Она почувствовала, как он тщательно вымыл ее ступню, прежде чем поставить ее себе на ногу.

Когда он осторожно коснулся ее пальцев, из глаз Трейси капнула слеза. Запах подсказал ей, что он снимает красный лак с ее ногтей с помощью жидкости для снятия лака.

– Не плачь, Трейси, – улыбаясь, сказал мужчина. – Не стоит расстраиваться.

Из сумки он достал одноразовый бритвенный станок и стал водить им вверх-вниз по ноге. Тупое лезвие дергало и вырывало короткие волоски, торчавшие из кожи.

Грэм опять опустил руку в сумку и достал упаковку влажных салфеток для новорожденных. Когда он вытащил одну из них, вслед за ней показался уголок следующей. Ее он тоже вытащил и сложил салфетки вместе.

Отодвинув розовый пластиковый стул, Грэм придвинулся к Трейси и встал между ней и миниатюрным столиком.

Сначала он осторожно провел салфетками по ее лбу. Медленное движение вдоль бровей, а потом осторожные круговые движения со все увеличивающейся амплитудой.

– Закрой глаза, – попросил мужчина, и Трейси закрыла глаза.

Она почувствовала, как влажная салфетка осторожно двигается по ее векам. Ткань давила недостаточно сильно, чтобы сделать больно, но достаточно для того, чтобы убрать краску для век и тушь для ресниц, свалявшуюся комочками. Потом то же самое мужчина проделал с ее вторым глазом.

– Вот так гораздо лучше, Трейси. Теперь ты можешь раскрыть веки.

Женщина повиновалась.

Он не смотрел ей в глаза. Его взгляд был сфокусирован на ее щеках, которые он оттирал широкими круговыми движениями, доходившими до ее нижней челюсти. Потом провел салфетками по ее подбородку и переносице.

И, наконец, наступила очередь ее губ.

Отступив, Грэм оценил свою работу. Последнее прикосновение к губам, и она была закончена.

Из мешка с туалетными принадлежностями он достал щетку и встал за спиной у Трейси. Женщина затаила дыхание.

Зубья щетки касались кожи на ее затылке, но не царапали ее. Он крепко держал в руке ее длинные волосы, так чтобы те не дергались при расчесывании.

Ритмичными движениями Грэм зачесал волосы на затылке на левую сторону, стараясь не задеть ее ухо. Несмотря на то что она находилась под воздействием наркотика, Трейси чувствовала каждое его движение. Оставшиеся волосы он стал зачесывать вправо и случайно поцарапал самый верх уха. Грэм мгновенно остановился. Трейси почувствовала его руки у себя на плечах: он наклонился вперед и осторожно поцеловал ранку.

– Прости меня, моя драгоценная девочка, – нежно произнес мужчина.

Трейси пришлось напрячься, чтобы не отодвинуться. Ей не хотелось прерывать его фантазии, какими бы те ни были.

Закончив причесывание, он вновь встал перед ней. Она увидела, что его левая рука сжата в кулак.

Монстр потянулся к ее лбу и осторожно отвел в сторону несколько выбившихся волос. Потом открыл руку – в ней оказались две заколки-«невидимки», как их называла мать Трейси. Но, в отличие от коричневых, которые удерживали бигуди на голове ее матери, эти были белыми. В том месте, где они сгибались, на заколках были прикреплены половинки сердца с острыми углами. Этими заколками Грэм заколол ее челку.

– Вот так-то лучше. Так я вижу твое лицо, – сказал он, наклоняя голову набок. – Теперь ты готова к игре.

Нежность в его голосе вызвала у Трейси новые слезы.

Она знала, что ее приготовили к смерти.

– Я здесь никогда не был, – сказал Брайант, въезжая на стоянку, которая полукругом охватывала двухэтажное здание.

«Вязы» представляли собой часть Центра психического здоровья районов Дадли и Уолсолла. Именно в этом здании располагалась служба, занимающаяся психическим здоровьем детей и подростков, или, иначе, СПЗДП.

– И что, службы социальной опеки тоже здесь базируются?

– Не уверена, – пожала плечами Ким. – Но Стейси сказала, что она работает именно здесь.

Двойные двери автоматически открылись в пристройку с пластиковыми стульями, которые стояли вдоль стен. За стеклянной стеной располагалось офисное помещение.

Ким подошла и постучала в стекло, а через мгновение заметила кнопку звонка с надписью «ЗВОНИТЕ».

Молодой человек, по виду лет двадцати с небольшим, с челкой, падающей на глаза, подошел к стеклу.

– Чем могу помочь? – произнес он в отверстия, просверленные в стекле и расположенные в виде ромба.

– Валери Вуд – она нас ждет, – сказала Ким, прислоняя свой знак к стеклу.

На молодого человека это не произвело никакого впечатления. Стоун пришлось напомнить себе, что в этом здании работают с трудными подростками.

Молодой человек прошел в конец офиса и кому-то позвонил. Пару раз он кивнул, а потом сделал широкое движение рукой в их сторону, как бы приглашая их присесть.

Ким отошла от стеклянной стены и стала прогуливаться по помещению.

Учреждение не походило ни на одно из тех, в которых ей пришлось побывать в детстве. И тем не менее она знала, что это такое. Потому что сам подход мало поменялся с тех времен. Выговорись, сними камень с души, и тебе сразу станет легче.