Победитель получает все - Роберт Крайс

Я присел на край кровати рядом с телефоном и принялся изучать находки Пайка. Всего пять счетов, три по «Визе» и два по «Мастеркард». Суммы были минимальные, и они абсолютно ничего мне не говорили. Впрочем, ничего другого я и не ждал. Счета за билеты, купленные в течение последних пяти дней, еще не могли прийти, но я этого также не ждал. Я снял трубку, набрал номер справочной, указанный на счете по «Визе», и сказал:

— Здравствуйте. Я звоню от имени своей мамы, миссис Луизы Эрл. — Я продиктовал номер кредитной карточки, указанный на счете, и номер счета. — Вчера она оплатила билет на самолет, и мы хотим отменить эту операцию.

— Сейчас я проверю банковский счет, — очень вежливо ответила мне сотрудница «Визы».

— Благодарю вас. Это было бы просто замечательно.

— Извините, сэр, но у нас нет данных о приобретении каких-либо авиабилетов, — секунды через три ответила сотрудница.

— Господи, а мама сказала, что купила билет. Она всегда летает компанией «Юнайтед эрлайнс».

— Извините, сэр.

— Знаете, возможно, билет был не на самолет, — сказал я. — Может быть, на автобус или на поезд?

— Нет, сэр. Ничего подобного.

Я постарался изобразить как можно более тяжкий вздох.

— Я очень сожалею. Мама сказала, что собирается уехать, и я очень волнуюсь. Она уже старенькая и… — Я не стал договаривать.

— Понимаю, — сказала сотрудница «Визы». Сочувственно.

Поблагодарив ее за то, что она уделила мне время, я позвонил в справочную «Мастеркард» и повторил все сначала. И снова я выяснил, что Луиза Эрл не покупала никаких билетов. Конечно, она могла расплатиться наличными, но, поскольку я не мог этого проверить, не было смысла и беспокоиться. В жизни всегда так: нет смысла беспокоиться по поводу того, что не можешь изменить.

Пайк терпеливо ждал, когда я закончу разговаривать с сотрудницей «Мастеркард».

— Похоже, нет кое-чего из одежды. Зубной щетки тоже.

— Замечательно.

— Она куда-то ушла.

Снова сняв трубку, я позвонил знакомому в телефонную компанию, назвал номер Луизы Эрл и попросил выдать данные за последние пять дней. Разумеется, в счете будут указаны только платные звонки, так что если она звонила знакомой, живущей на соседней улице, я этого никогда не узнаю. Однако, как и с оплатой билета на самолет наличными, не было смысла забивать себе голову.

Мой знакомый продиктовал двенадцать номеров, которые я прилежно записал. Девять из них имели местный код, а три — междугородный. Междугородные звонки были на один и тот же номер; сначала дважды приходил входящий вызов с запросом на оплату разговора абонентом-адресатом, и оба раза Луиза Эрл отвечала согласием. В третий раз она набрала номер сама. Поблагодарив знакомого, я сел за телефон и начал звонить. Рутинная работа частного детектива мелкого пошиба.

Я поочередно обзвонил все номера, и из первых пяти звонков мне ответили дважды. В первом случае это оказалась аптека, во втором — пожилая женщина. С аптекой я разговаривать не стал, а у пожилой женщины спросил, не знает ли она, где в настоящее время находится миссис Луиза Эрл. Женщина не знала, и я положил трубку.

Шестым я набрал междугородный номер, и после двух звонков мужской голос ответил:

— Федеральное исправительное заведение «Терминал-Айленд».

Я молчал.

— Алло, вы меня слышите? — спросил голос.

Извинившись, я положил трубку и посмотрел на Пайка:

— Леседрик.

— Вряд ли старуха поселилась у него, — заметил Пайк.

«Тоже мне юморист нашелся!»

— Миссис Эрл не звонила сыну. Он сам ей позвонил. Леседрик звонит матери, и та меняет свои показания. Она не захотела этого сделать шесть лет назад, но делает сейчас. Как думаешь, что сказал ей Леседрик?

Пайк пожал плечами.

Я задумчиво постучал по телефону, а затем позвонил домой Анджеле Росси. Включился автоответчик, но как только она услышала, что это я, то сама сняла трубку.

— Сегодня в шесть утра Керрис с двумя своими подручными проник в дом Луизы Эрл, взломав дверь, — сказал я. — Им была нужна она. Они обыскали весь дом, но не знаю, вышли ли они на ее след.

— Почему ты мне об этом говоришь?

— Потому что Леседрик Эрл может знать, куда подевалась его мать. Когда я беседовал с Луизой, она сказала, что не общалась с сыном с тех самых пор, как его посадили. Сказала, что он не хочет с ней говорить. Но четыре дня назад Леседрик дважды звонил матери. А три дня назад она изменила свои показания. Позавчера Луиза Эрл сама звонила сыну. И в тот же день она исчезла. Возможно, ему известно, куда она ушла. Понимаешь?

Анджела Росси молчала.

— Я уже виделся с Леседриком, в прошлый раз он согласился встретиться со мной. Но теперь он уж точно не согласится, а чтобы встретиться с ним без его согласия, мне нужен человек с полицейским жетоном. Может быть, ты поговоришь с Томсиком и он проведет меня в тюрьму?

— Заезжай за мной, — бросила Анджела Росси.

— Росси, ты же отстранена от работы. У тебя нет жетона.

— Я его раздобуду, черт побери. Заезжай за мной, и мы поедем к Леседрику. К тому времени как ты ко мне приедешь, я все устрою.

И прежде чем я успел возразить, она положила трубку.

Анджела Росси ждала у въезда в тупик, ведущий к ее дому, в деловом темно-синем костюме, в котором она, наверное, ходила на работу каждую вторую неделю на протяжении последних трех лет. Росси раскачивалась взад и вперед, что, впрочем, типично для копов, когда они чем-то озабочены. Эту привычку они приобрели еще в те дни, когда носили форму и вынуждены были долгими часами стоять на месте, поигрывая дубинкой.

Мы притормозили у тротуара, и Росси быстро забралась на заднее сиденье.

— Все готово, — сказала она. — Охранники думают, что мы собираемся допросить Леседрика в связи с его прошлыми преступлениями. Сам он тоже так думает.

— Ты достала жетон? — спросил Пайк.

— Об этом не беспокойся.

«Словом, меньше знаешь — лучше спишь».

Пайк рванул с места, не дожидаясь, пока Росси пристегнется.

— Ты можешь просто отдать нам жетон, тогда тебе не придется ездить с нами, — предложил я. — Так меньше вероятность попасться на нарушении приказа об отстранении от работы.

Росси ничего не ответила и даже не посмотрела на меня. Губы у нее были плотно сжаты, взгляд отсутствующий. Взгляд копа. Обычный рабочий день, когда приходится ходить по лезвию бритвы.

Выехав на автостраду Сан-Диего, мы повернули на юг, и снова я проехал мимо Инглвуда, Хоторна, Гардены и Торранса. Анджела Росси сидела позади меня, положив руки на колени и уставившись в окно невидящим взглядом. Она была одета как коп, у нее был жетон копа, она ехала выполнять работу копа. Росси отдала всю себя любимому делу и сейчас, возможно, думала о том, что для нее все кончено. Возможно, она думала о том, что ее планы стать первой женщиной, возглавляющей отдел убийств, оказались пустыми мечтаниями. Возможно, она сожалела о прошлом.