Страшная тайна Ивана Грозного. Русский Ирод - Наталья Павлищева

Собачий лай раздался теперь уже неподалёку, и конский топот гоже. Всё-таки кто-то спешил на двор воеводы... Курбский перекрестился, застучало в висках, сердце зашлось, его удары, казалось, слышно, точно набатный колокол. Когда в дверь сунулся верный холоп Васька Шибанов, Курбский готов был закричать от ужаса. По мертвенно-бледному лицу хозяина холоп понял, что тот страшно испуган, видно, не спал ночь, потому поспешил успокоить:

— К твоей милости от Радзивилла...

— Никто не видел?

— Не-е...

— Зови, — махнул рукой Курбский. Даже если и видел, то теперь всё равно...

Гонец был забрызган грязью по самые уши, всё же погода стояла не лучшая для дальних поездок, но кто же на это смотрит? Гонцы на то и гонцы, чтобы в любой час быть готовыми отправиться в любой путь, хотя бы и с опасностью для себя.

Он протянул князю свиток и какой-то плотный свёрток. С первого взгляда видно, что свёрток тяжёлый, пожалуй, такой за пазуху не спрячешь, небось притороченным к седлу вёз. Интересно, он понимает, что привёз? Неужто так честен, что, понимая, себе не взял? Курбский почему-то думал о честности посланца больше, чем о содержании письма, которое тот подал. Ему было ясно и без слов, давно ждал. В свёртке деньги, по весу понятно, что большие, а в письме, соответственно, охранная грамота, без которой в Литву бежать боялся.

Даже не вскрывая ни то, ни другое, велел:

— Иди, отдохни.

Гонец помотал головой:

— Сказано ответа ждать.

Курбский удивлённо посмотрел на бедолагу, пожал плечами:

— Хотя бы пока я писать ответ стану, отдохни да поешь. Или велено устно сказать?

— Нет, — голос хрипл, сам едва не валится с ног. Благодарно глянул, ушёл. Васька повёл подальше с глаз челяди, чтобы пристроить на время. Ни к чему многим знать, что к князю посланцы прибывают...

Курбский развернул свиток. Так и есть, охранная грамота с обещанием всяких благ и новых владений взамен тех, что теряет на Руси. В свёртке большая сумма денег. Торопясь отправить гонца обратно до света, князь спешно взялся за перо. Его должны ждать в Вольмаре и принять, как дорогого гостя, ведь едет князь не как беглец, а по приглашению самого короля Сигизмунда!

Когда гонец, так и не успевший ни поспать, ни даже толком поесть, спешно ускакал из Юрьева, Курбский принялся укладывать нужные вещи. Прежде всего охранные грамоты короля Сигизмунда и Радзивилла. В большой мешок сложены монеты, князь с удовольствием хмыкнул: набралось немало! 500 немецких серебряных талеров, 300 злотых, 30 дукатов и 44 московских рубля дадут ему возможность неплохо провести время в Литве до тех пор, пока Сигизмунд не выполнит своего обещания наделить его новыми владениями взамен московских. В отдельные мешки были сложены особо дорогие ему книги Всего взять, конечно, не удастся, ничего, тем явственней будет, что он не бежал, а отъехал, ничего не пожалев ради справедливости!

За сборами его застала некстати подошедшая жена.

— Князь Андрей, ты никак в Москву собираешься? А мы?

Курбский поморщился, только её не хватало! Небрежно бросил то, что держал, в угол:

— В любой час государь может в Москву позвать, хочу быть готовым.

— Так и нам собираться надобно? — заблестела глазами жена. Она очень тосковала в далёком Юрьеве, душой тянулась в родную Москву и была бы рада возвращению Как сказать, что не туда едет, да и говорить ли вообще?.. Почему-то помотал головой:

— Вы пока здесь подождёте. Мало ли куда ещё государь направит, туда и поедете...

На глазах княгини выступили слёзы, ей очень хотелось повидать родных. Курбский почти бегом бросился вон. Жена снова тяжела, да и девятилетний сын хворает. Что с ними-то делать? О своей матери князь почему-то даже не вспомнил.

Но долго думать не пришлось. В тот же вечер прибыл ещё один гонец. На сей раз с очень плохими вестями. Московские друзья прислали сказать, что государь готовит на него опалу! Мол, из Москвы отправлен гонец с повелением ехать под государевы очи.

— Где ж тот гонец? — Голос Курбского дрогнул.

— Перехватили, князь, на первом постоялом дворе, напоили так, что день проспит с устатку. А я вперёд него поторопился.

Вот теперь у князя выбора не было, бежать, только бежать! Вовремя пришли грамоты от Сигизмунда и Радзивилла! Значит, завтра же и нужно ехать, не дожидаясь, пока прибудет этот самый гонец с царским повелением. У князя всё готово, даже верные люди с лошадьми ждут в условленном месте.

Юрьев накрыла ночная тьма. После нескольких недель бесконечных облаков небо наконец стало ясным. Крупные звёзды словно вымыты надоевшими уже дождями, потому светили ярко, чуть подмигивая...

И снова Курбскому не спалось, даже платья не снимал, так и стоял в кафтане у окна, точно ждал этого проклятого гонца. Чего бы ему не сгинуть по дороге? Напоили... надо было совсем упоить до смерти! И вся вина с князя снята была бы. Сам себя одёрнул: нет, гонца нового пришлют, а за проволочку царь взъярится.

И вдруг Курбский вспомнил князя Курлятева. Тот тоже бежать хотел, да прознали свои же бояре и, догнав, отправили к царю. А ну как и его так же?! До литовского Вольмара далеко, уехав у всех на виду, быстро получит погоню вслед!

Князь Андрей заметался по горнице. В дверь с опаской заглянул всё тот же Васька Шибанов. Вот слуга, верней не сыскать!

— Княже, дозволь слово молвить...

— Говори, — вздохнул Курбский.

— Спешно бежать надо. Коли завтра гонец прибудет, тогда как быть?

Шибанов говорил то, что думал сам Курбский. Если и впрямь завтра гонец привезёт ему грамоту с царским повелением, то отступать будет некуда. Только надо решить, куда ехать, потому как самим до Вольмара ночью им не добраться, нужен проводник. Придётся сначала направиться в замок, что поближе, — в Гельмет. Там нет своих, но помогут охранные грамоты от короля. Князь долго смотрел в лицо холопу и вдруг размашисто перекрестился:

— С Богом!

Васька коротко кивнул и, повернувшись, вышел вон. Курбский, удостоверившись, что его никто не видит, вдруг полез в подпечь, вытащил оттуда два свитка, развернул пробежал глазами, хотел, видно, что-то ещё дописать, но вдруг заторопился и, старательно скрутив манускрипты замотал в кусок полотна и спрятал их обратно. Потом ещё раз перекрестился, глубоко вздохнул и направился к выходу из горницы. Навстречу ему уже шёл Васька.

— Княже, всё готово. Выносить? — кивнув на сложенные вещи, поинтересовался он.

Тут Курбский засомневался:

— А как?..

Холоп доказал, что он умён и продумал всё:

— Спустимся со стены тайно, а там уже ждут в условленном месте.

— Добро, жди меня.

Глядя вслед направлявшемуся в покои княгини Курбскому, холоп качал головой. И было непонятно, за что осуждает он хозяина, то ли за то, что тот оставляет семью на верную гибель, то ли за то, что вообще отправился прощаться...