Император - Олег Кожевников

– Дмитрий Савельевич, нашу беседу мы продолжим в поезде. Если у вас есть какие-нибудь соображения по повышению боеспособности армии, то вечерком изложите это на бумаге.

После такого бесцеремонного заявления монарха Шуваеву оставалось только вскочить с кресла и попрощаться с царём, что он и сделал. Но как опытный и высокопоставленный чиновник, делал он это изящно и, в общем-то, информативно и многословно. Узнал, во сколько и куда ему явиться и какие документы с собой брать.

После ухода Шуваева я начал свою подготовку к выезду в ставку. Слава богу, мне не нужно было подбирать документы и готовить план своих действий в ставке. Всё было уже готово, даже написаны тезисы моих выступлений перед генералами ставки. Мы с Кацем готовили их несколько часов, так как понимали, что ставку Михаил после коронации обязан посетить в любом случае. Наметили и с кем из генералов Михаил должен обязательно встретиться. Ну и, естественно, какие вопросы с ними решать. Так что моя подготовка к выезду в ставку носила сугубо технический, организационный характер. И практически вся она заключалась в телефонных переговорах, а также приказах Максиму и Силину готовить людей и технику. Да, я собирался к красавцу царскому поезду прицепить две платформы, на которые загрузить бронеавтомобили спецгруппы. А охрану эшелона полностью заменить на своих людей.

Кац появился, когда подготовка к выезду в ставку уже была закончена. Все телефонные переговоры пришлось вести монарху и его адъютанту, а не министру двора. Вот когда Кац со стопкой бумаг в руках вошёл в кабинет, я раздраженно воскликнул:

– Ты что, с Маннергеймом все присутственные места обходил? Нянькой к нему пристроился? Да этот зубр в тысячу раз лучше тебя ориентируется в бюрократических джунглях. Тут дел полно, и ночь на дворе наступила, а ты сбросил на меня все важные дела и занимаешься чёрт знает чем.

– Да с Маннергеймом я заходил только в секретариат Госсовета. Зарегистрировал в нём указ о назначении нового генерал-губернатора Финляндии. Дал накачку нескольким чиновникам, чтобы они сделали всё, чтобы этот указ вступил в силу уже с завтрашнего дня. Ну, естественно, представил Маннергейма высшим чиновникам. И после этого направился в Смольный. Все дела-то, не связанные с твоей коронацией, встали. КНП в последнее время занималось исключительно вопросами гладкого прохождения процессов коронации Михаила Второго. Но теперь-то нужно продолжать действовать дальше. Почва для разрушительных для страны процессов продолжает удобряться разными движениями и партиями. А по существу, на идеологическом фронте борется с тлетворным влиянием западной идеологии на народ только структуры КНП. Ты что думаешь, если получил царский скипетр, то можно успокоиться и заняться только военной составляющей? Как бы не так! Даже если удастся к лету направить в армию десять дивизионов «Катюш» и пару десятков тонн напалма, то войну Россия выиграть не сможет. Хорошо, если удастся притормозить германский молох. Слишком широко распространился тлен разложения армии. Устали солдаты от войны – многие считают, что не за что и не за кого им воевать. Вот я и озадачил самых башковитых ребят в КНП найти нетривиальную идею, которая могла бы поднять дух армии. А сегодня было намечено проведение «мозгового штурма» по этой тематике. Я обязан был там присутствовать. И вообще я считаю, что борьба за души людей важнее, чем оружие.

– Да ты, Кац, как я посмотрю, после переселения в тело Джонсона гуманистом и философом стал? А как же твой научный взгляд на проблемы и циничный материализм? А я, как реалист, считаю, что если наши солдаты поймут, что новым русским оружием можно эффективно громить германцев, то воодушевятся и вспомнят про свой долг. Зримый успех приводит мозги в порядок и заставит людей вспомнить про дисциплину и устав. Когда я был на Юго-Западном фронте, после наступления свежих германских дивизий многие передовые части начали паниковать и рассыпаться. Но как только стало известно о достигнутом успехе, взятии, казалось бы, неприступного Ковеля, то армия как будто бы возродилась. Вроде бы потерявшие боеспособность части вступили в кровопролитные бои и остановили германцев.

– Ну, этот факт мне известен и, кстати, работает на мою теорию о психологии русского солдата. Что перед ним возникла цель, и он готов был отдать жизнь, чтобы она была воплощена.

– Хватит мне мозги колебать! Говори про свою теорию – наверняка она такая же безумная, как ты.

– Все просто мой, друг Горацио, – в стране происходит смена исторического народного кода. От этого и происходят всякие неприятные властям эксцессы.

– Какого, к чёрту, кода? Ежу же понятно, что война достала людей, и они не желают дальше исполнять роль баранов, строем идущих на убой.

– Так-то оно так – недовольство и нежелание подчиняться тупым приказам присутствует, но к критическому уровню это подошло, когда исторический смысл выполнения своего долга ушёл. Код нации, а иначе говоря – принятый твоими соплеменниками смысл жизни начал меняться. Конечно, это происходит не сразу и требует большой работы заинтересованной группы людей. В России таких групп, недовольных существующей властью, много. Начиная от народовольцев и кончая нынешними социалистами. Каждая такая группа, казалось бы, озабочена судьбой народа и предлагает во многом правильные вещи, но своими действиями эти благодетели расшатывают первоначальный код нации. Этот процесс вполне естественен, и происходит он с изменением формации. Если говорить об этом отрезке истории, код населения страны меняется, когда капитализм заменяет феодальные отношения. Россия, как обычно, запаздывает. Хотя жизненные приоритеты начали меняться ещё в конце девятнадцатого века, но нынешние тяжёлые времена ускорили изменение национальной идеи глубинного русского народа.

– Что-то ты, Кац, со своими умниками из КНП рулите не туда. Голову засоряешь всякой философской чушью и себе, и мне. Смотри проще на окружающую нас действительность. Идёт война, народ устал от неё и хочет прекратить это сумасшествие. Элита же считает, что войну нужно вести до победного конца. Явное противоречие между группами населения. Раньше такие противоречия уже бывали, но войны всё-таки не были такими тотальными, и в них не было задействовано такое количество населения. К тому же протестное движение не было столь консолидированно, и внешние силы не вливали столь большие финансовые ресурсы для поддержки вожаков протестного движения. Да и вожаки были калибром поменьше, чем тот же Ленин. Но сейчас Германия отдаст любые деньги, чтобы вывести из войны Россию. Других вариантов, чтобы достойно закончить эту европейскую бойню, у неё просто нет. Вот из этого и нужно ставить себе задачу. Продержаться без больших эксцессов, пока Германию не задавят на Западном фронте. Я считаю, что мы уже многое для этого сделали. И главное, не дали развалиться самодержавию. Худо-бедно, но хоть какой-то порядок в стране сохраняется. А если удастся купировать германскую конвульсию, то можно сказать, что не зря мы с тобой попали в это время. И наконец-то я увижу Каца с опахалом в руках. Ха-ха-ха….

Мой заразительный смех не был поддержан Кацем. Мой друг, наоборот, насупился, а потом с какой-то злостью спросил:

– Ну, допустим, мы отсидимся, а дальше-то что? Что, ты думаешь, после такой войны солдаты, привыкшие к оружию и смертям, станут смирными и послушными? Да у многих уже глубоко сидят идеи, внушённые им в окопах, – что режим в России антинародный, служащий упырям, сосущим кровь рабочих и крестьян. Если думаешь, что можно будет откупиться от народа раздачей земли, полученной в счёт репараций от Турции, то в этом ты сильно ошибаешься. Ну, это ладно, за счёт репараций и поставок продовольствия из США, может быть, удастся снять революционный настрой рабочих и части крестьян, но как быть с образованными людьми, которые, несомненно, захотят политических преобразований. На создание полицейского репрессивного государства мы с тобой не пойдём, а значит, здравствуй революция в каком-нибудь девятнадцатом году. Ты знаешь, что история циклична, и если условия кардинальным образом не поменяются, то она повторится. Также мы знаем из истории, что эта война не последняя. Если всё будет гладко и удастся протащить Россию через эту войну без всяких потрясений, то это не значит, что Германия успокоится после капитуляции. Она обязательно возродится и будет мстить своим обидчикам. Повторится ситуация сорок первого года. А Россия уже будет другая, и не факт, что элита и народ будут монолитны и способны отразить нашествие германцев. Из истории мы знаем, сколько недель продержалась недавняя победительница в войне Франция против обновлённой немецкой армии. И это произошло не из-за того, что военная техника у Франции была хуже, чем у Германии (например, танки «Леклерк» были гораздо лучше, чем у немцев), а потому что дух немецкого солдата был гораздо выше, чем французского. Так что нужно уже сейчас думать о национальной идее народа. Старая, объединяющая русское общество идея уже не соответствует современным вызовам. Как показывает история, национальная идея России настолько закостенела, что развалилась при проникновении к нам западных веяний. Она не способна оградить Россию от идущих с Запада идей о справедливом устройстве общества. Нужно генерировать, и как можно быстрей, современную национальную идею русского народа. Вот этим и занимаются сейчас лучшие умы КНП.