1812. Все было не так! - Георгий Суданов

К сожалению, подобным свидетельствам англичанина нет основания не доверять…

Говоря о цене победы в войне с Наполеоном, историк В.М. Безотосный высказывается осторожно, но называет страшную цифру:

«На наш взгляд, людские потери России в 1812–1814 гг. можно оценить приблизительно в диапазоне до 1 миллиона человек, но никак не больше. Но <…> это все предположительные данные. С достаточной долей достоверности сегодня никто не сможет точно сказать, сколько людей в России сражалось против наполеоновской армии и сколько из них погибло. Этим делом, видимо, займутся лишь будущие поколения историков, если они будут располагать новой и надежной методикой подсчетов».

Чтобы избежать упрека в одностороннем цитировании, приведем еще и мнение историка В.Р. Мединского, который называет подобные цифры «мифом» и даже «байкой». При этом он пишет:

«Происхождение именно этого мифа известно: он сочинен в 1820-е годы бывшими офицерами армии Наполеона, участниками похода 1812 года. Они приписывали русской армии совершенно фантастические потери в сотни тысяч и миллионы людей.

Эта байка не выдерживает никакой, даже самой поверхностной критики <…> За всю же кампанию 1812 года потери русской армии не превысили 80 тысяч человек ранеными и убитыми, 100 тысяч заболевшими и обмороженными, 5 тысяч пленными».

* * *

А сколько потеряли в России французы и их союзники?

Тот же В.Р. Мединский с уверенностью пишет:

«Потери французов составили не менее 200 тысяч убитыми и ранеными, 100 тысяч обмороженными и заболевшими и 250 тысяч пленными. Почти все раненые тоже попали в плен.

Фактически вся армия, все 600 тысяч, перешедших русскую границу 12 июня 1812 года, была уничтожена и пленена. После катастрофической для французов переправы через Березину в ноябре 1812 года бежало из России не более 7 (по собственному французскому исчислению – 25) тысяч человек. Уже не армия, даже не остатки ее, а толпа, кучка случайно спасшихся».

Расчеты ученого вызывают удивление. Если, по его же данным, перешло границу 600 тысяч человек, а убитых, раненых, обмороженных, заболевших и взятых в плен было (200+100+250) 550 тысяч человек, то разница должна составить 50 тысяч человек. Вопрос – и каким же образом «бежало из России не более 7 тысяч человек»? А куда делись еще 43 тысячи?

Историк С.В. Шведов называет несколько иные цифры:

«После разгрома армии Наполеона исчез кадровый цвет французской армии. В 1813–1814 годах численность участников Московского похода составляла менее 5 % состава войска Наполеона. Так бесславно окончилась попытка Наполеона победить Россию. В своем донесении М.И. Кутузов подводил следующие итоги военной кампании: «Наполеон вошел с 480 тысячами, а вывел около 20 тысяч, оставив не менее 150 000 пленными и 850 пушек».

Но это, как мы понимаем, данные М.И. Кутузова, а верить ему на слово, как мы уже видели, нельзя.

Академик Е.В. Тарле пришет о том, что у Наполеона ко второй половине декабря 1812 года осталось «несколько менее 30 тысяч человек».

П.А. Жилин уверен, что «общие потери вторгшихся на русскую территорию войск <…> составили 570 тыс. человек, включая пленных. Погибло более 150 тыс. лошадей. Из 1300 орудий у французов осталось не более 250, остальные или были потеряны в боях, или брошены на путях отступления».

А.И. Попов пишет о составе наполеоновской армии так:

«В Великой армии насчитывалось почти 675 тыс. человек, в том числе 620 тыс. комбатантов, находившихся под ружьем. Но это число не определяет точно численности войск, которые перешли российскую границу, так как включает войска, которые так и не двинулись с оккупированных немецких и прусских территорий, из гарнизонов крепостей. С другой стороны, эта цифра не охватывает по большей части маршевых пополнений, которые подходили в течение войны, других подкреплений и литовских войск».

Этот историк указывает на то, что «в начале кампании Неман и Буг пересекло более 430 тыс. человек». Далее к этому числу прибавились 9-й и 11-й корпуса, 1-я резервная дивизия, польская дивизия А. Косинского, несколько третьих батальонов польских полков, маршевый полк легиона Вислы, несколько вестфальских, гессен-дармштадтских, баварских и мекленбургских полков, неаполитанские конные гвардейцы и т. д. По его данным, «общая численность этих войск второго эшелона и пополнений, введенных на театр военных действий, составила около 115 тыс. человек. Таким образом, общее число войск, использованных на российской территории, составило 545 тыс. человек, к которым следует прибавить около 15 тыс. литовцев; в итоге получается 560 тыс. человек, сражавшихся на стороне Наполеона в России».

Говоря о потерях, дотошный А.И. Попов утверждает, что «из корпусов главной армии в конце декабря – начале января за Неманом собралось около 30 тыс. человек. К этому следует добавить около 6 тыс. человек 7-й дивизии 10-го корпуса, около 15 тыс. человек из корпуса Рейнье (около 8 тыс. саксонцев и 7 тыс. человек 32-й дивизии), около 7 тыс. человек польских отрядов, действовавших на Буге, и до 6 тыс. литовцев. Таким образом, из войск, оперировавших на флангах, возвратилось около 64 тыс. человек. К этому следует прибавить большое число возвратившихся отдельно, многих эвакуированных еще в ходе кампании либо отосланных в качестве кадров; их число неизвестно, но речь может идти о десятках тысяч. Кукель считал возможным довести число спасшихся из России до 100 тыс. человек, но при этом отметил, что «спасение это было относительное. Их по-прежнему косили сыпной тиф, легочные болезни, возникала гангрена из-за обморожения».

Итак, из России не вернулось 400 тыс. военнослужащих и еще неизвестное число гражданских лиц, следовавших за армией. Потери составили 80 % использованных сил, и потери эти были безвозвратные. Какая часть из них приходилась на убитых и раненых в бою, неизвестно. Списки потерь не сохранились, и во время отступления не было и речи об их составлении <…>

Сразу после окончания войны русское командование заявило, что взято в плен 190 тыс. человек, но Кукель не без оснований заметил, что их число было, как обычно, раздуто в рапортах и требует значительного сокращения. Даже если это число редуцировать до 150 тыс., то и тут нужно учесть, что огромный процент пленных вскоре умер от холода, голода и болезней. Баланс французских потерь, оглашенный в России в 1813 году, говорил уже только о 136 тыс. человек, взятых в плен. Так что число в 100 тыс. пленных, которые пережили первые недели плена, не кажется слишком низким. Из них в 1814 году возвратились из плена 30 тыс. французов; сколько союзников – неизвестно. Но последних было несколько больше, так как союзные войска – немецкие и особенно испанские, португальские солдаты охотнее сдавались в плен, нежели французы или поляки, и отношение к ним русских властей было иным. Следовательно, в ходе кампании погибло, включая часть пленных и нестроевых, более 300 тыс. человек».

И.М. Прянишников. Пленные французы в 1812 году