Его ученица - Юлия Оайдер

Мне страшно, что теперь все может рухнуть в бездну из-за меня.

— Это я, — открывается водительская дверь и за руль садится Инга. — Эй… Ты чего? — непонимающе хмурится девушка, когда замечает мое заплаканное лицо.

— Просто… накатили эмоции, — шмыгаю носом я.

— Ты же понимаешь, что вероятность того, что твоя мать все еще ищет тебя, чтобы сдать Вайсу, слишком велика? — киваю. — Ну и хера ли ты тут разнылась?! Мой отец вообще меня убить хотел, живу же как-то!

Инга заводит двигатель и мы съезжаем с парковки.

— Что теперь делать? — спрашиваю я. — Вдруг меня найдут? Вдруг тебя найдут?

— Не должны, я моталась по всему городу, чтобы замести следы, — говорит Инга. — Но рассказать Леше и Роме о наших приключениях придется… Они должны знать, что тебя все еще ищут…

Снова всхлипываю и согласно киваю. Несколько минут просто стараюсь успокоиться, а затем достаю телефон и ввожу в поиске: “Джеймс Стивенс, американский бизнесмен”. Первыми сразу вылезают статьи о смерти американского богатея. Наверняка — желтая пресса, но мне бы хотя бы что-то…

“Автомобиль американского бизнесмена, в конечном итоге как было выяснено экспертами: из-за пробитого колеса, потерял управление и слетел с моста, пробив защитное ограждение. Водитель погиб на месте, пассажир — Джеймс Стивенс — скончался на операционном столе.

У Джеймса осталась семья: жена, Элизабет Стивенс, урожденная Елизавета Альшанская, и совершеннолетняя дочь Элла Стивенс.

Вдова когда-то известного миллионера, висящего на грани банкротства, не получила ни копейки от его компаний и сбережений. Как оказалось, все свои активы, дом и бизнес мистер Стивенс в случае своей смерти завещал перевести в фонды еще одной не менее известной личности в сфере акул бизнеса: мистеру Стейси Вайсу.

О местонахождении и финансовом положении Элизабет Стивенс и ее дочери ничего не известно. После похорон вдова отказалась давать интервью и скрылась. Позже стало известно, что Элизабет тайно продала свою дизайнерскую линейку “Anti-morality” одному известному бренду. Похоже, что смерть кормильца семьи и потеря финансовой поддержки заставляет ее идти на крайние меры.”

Пока читаю, стараюсь сдержать слезы, но не могу. Я уверена, что это мистер Вайс убил моего отца и завещание тоже его рук дело. Видимо папа искал меня, возможно ему дали время на мою поимку, но, не уложившись в срок, он поплатился… Не смог вернуть деньги за мою продажу или же просто у Стейси Вайса такой короткий разговор со всеми, кто не исполняет свои обязательства.

Когда добираемся до квартиры, на пороге нас встречает Рома, которому Инга кратко рассказывает во что мы успели вляпаться. Когда в прихожую выходит Леша, я начинаю дрожать, стараясь сдержать слезы. На его лице безэмоциональная маска, но взгляд… Взгляд просто убийственный. Уж лучше сдохнуть, чем видеть, как он во мне разочаровывается и злится на меня.

— Ты, блять, охренела, Огнева?! — возмущенно повышает голос Васильев.

— Васильева! — препирается Инга.

— Нет уж, Васильева бы так не поступила! Это твои чисто Огневские замашки! — ругается Роман. — И что теперь, мать вашу?! Менять квартиру? Машину? Что еще нам сделать теперь нужно, давай! Выкладывай уже все как есть!

— Не кричи, — хмурится Инга. — Мы не спалились…

— Как не кричи, понимаете, что могло произойти, будь это засада?! Вы сейчас не в том положении, чтобы светить своими рожами, — обращается ко мне Рома. — А ты вообще мать, твою мать! Как у тебя мозгов хватило так рисковать?

— Я хотела помочь! — обиженно отвечает Инга и собирается выйти из квартиры, но ее ловит муж.

— Помощница, блин! — шипит Васильев, крепко обнимая и прижимая ее к себе. — Не надо секретов, прошу тебя… — Рома поворачивается к Леше и, немного подумав, спрашивает: — Что делать-то теперь?

— Не высовываться и надеяться на лучшее, — пожимает плечами мужчина, не сводя с меня глаз. — Мне пора собираться на бой, давай созвонимся после?

Роман бросает на меня короткий взгляд и понимающе кивает. Перед выходом Инга утешительно касается моего плеча и дает знак “позвони", но легче мне не становится.

Хлопок двери. Щелчок замка. Тишина.

Не говоря ни слова, Ледник берет свою спортивную сумку и направляется в спальню. Собирает все необходимые вещи, так спокойно, что кажется будто ничего не произошло, но я чувствую его напряжение и обиду.

— Леш… — останавливаюсь на пороге я, тихо всхлипнув. — Я хотела помочь… Я…

— Что ты? — застегнув сумку, мужчина поворачивается ко мне лицом.

— Я хотела продать эскизы, я не думала…

— В том и дело, что не думала. Это заметно, — кивает он и, прихватив сумку, проходит мимо в сторону прихожей.

— Леша, я просто не могу смотреть, как ты надрываешься, как тебе тяжело, — пытаюсь оправдаться я. На меня давит его безразличие. — Я не хочу быть бесполезной, тоже хочу помогать нам в общем деле. Я хотела заработать немного денег и хотя бы чуть-чуть облегчить тебе жизнь…

— Золушка, — вздыхает он и обращает взгляд к потолку. — То, что тебя просили не высовываться — намного важнее. Ты хотя бы понимаешь, чем все могло кончиться, а? Представь, если бы вас поймали, — мужчина подходит ко мне и, ухватив за подбородок, заставляет посмотреть в глаза, — как думаешь, это облегчило бы мне жизнь?

Шмыгаю носом и молчу, потому как не знаю что ему ответить.

— Если я не смогу или не захочу что-то делать, если мне понадобится твоя помощь, я тебе скажу, — говорит он.

— Почему ты так спокоен? Ты даже не накричишь и не отругаешь? — спрашиваю я, глядя ему в глаза. — Ты во мне разочарован? Ненавидишь меня?

— Вовсе не ненавижу, — шепчет он, смахивая большим пальцем слезу с моей щеки. — Просто не вижу смысла тратить наши общие нервы, когда все уже случилось и, вроде как, обошлось.

Наклоняется и целует меня в губы. Едва ощутимо, но так сладко и с такой… любовью?

— Золушка, если ты думаешь, что от тебя нет пользы, то ты ошибаешься. Ты делаешь самое важное. Ты лечишь мое сердце. Ты мой живительный источник, заставляющий раны затягиваться. Поэтому не нужно лезть из кожи вон, чтобы что-то мне доказать, просто будь со мной и делай