Его ученица - Юлия Оайдер

— Что делать? — сипло спрашиваю я, обнимая его за шею.

— Люби.

42

Ледник

Еду на бой, сжимая оплетку руля Ромкиной машины. Бездумно напеваю себе под нос иностранные песни, доносящиеся из колонок автомагнитолы. “Tonight is the night I die…”(В эту ночь я должен умереть…) — надрывается парень, а я ему подпеваю.

Сегодня у меня клетка и ринг, вот уж не знаю, каким я вернусь домой. И вернусь ли? У меня первый раз сразу два боя, но мне сейчас это необходимо. Я просрочил долг за зал и братки уже наведывались к Демьяну, напихали ему по почкам, требуя выплату с процентами. Так что сегодня я просто обязан выиграть и передать им сраные деньги.

На губах до сих пор чувствую последний поцелуй своей Золушки перед выходом. Моей Золушки.

Чем дольше с ней живу и общаюсь, тем более четко начинаю понимать, что это уже не просто желание трахнуть, а жажда обладать не только телом, но и душой. Ярче всего я почувствовал свою необходимость в ней буквально пару недель назад и сегодня, когда они с Ингой устроили самовольную вылазку.

Как подумаю, что их могли поймать и отнять у меня мое сокровище — так сразу сердце щемит в груди.

Две недели назад у нас с Эллой произошла небольшая стычка, когда я запретил ей самостоятельно одной ходить в магазин. Она обиделась, снова сказала что хочет быть полезной и… молчала. Была холодна, словно лед, почти весь день до самой ночи.

А я мерз.

Замерзал без ее тепла, без нежности и любви, которыми она меня всегда окружала так искренне и безвозмездно.

Я стал задыхаться.

Ведь она стала моим кислородом, без которого я уже, кажется, не смогу жить. Она стала моей необходимостью и моим стимулом. Без нее я бы потух и погряз во тьме своих воспоминаний, наполненных болью. Не представляю, как этой хрупкой девушке по сей день хватает сил любить меня, истукана. Любить настолько, что я понятия не имею, чем ей отплатить в ответ за тот свет, что она приносит в мою жизнь.

Я даже Алену перестал вспоминать, ведь все мои мысли с каждым днем все больше и больше были заняты Эллой. С ней все иначе: эмоции, ощущения… Не то чтобы я сравнивал, конечно.

Я знал, что я нужен Элле Стивенс, но то, что я стану нуждаться в ней настолько же — не предполагал.

Когда ответственность за девушку переросла в прожигающее изнутри, новое и неведомое чувство — я упустил момент, но это самое чувство упускать не намерен.

Рядом раздается трель моего телефона, вырывая меня из лабиринтов своих размышлений, и я отвечаю на вызов.

— Едешь ли, епта? — бухтит Жук на другом конце трубки.

— Еду, уже на трассе, минут через тридцать точно буду, — отвечаю я. — Заждались чтоль?

— Да, епта, просто уточняю, чтоб не быть хреновым организатором, — говорит мужик.

— Скоро буду, до связи, — усмехаюсь я и нажимаю кнопку завершения вызова.

Бросаю телефон на пассажирское сиденье, отвлекаюсь всего на секунду, как вдруг машину резко дергает в сторону и начинает закручивать по скользкой трассе. Сердце сбивается с ритма от шока, а я стараюсь плавно жать на тормоза, чтобы избежать заноса, вот только тачка категорически отказывается слушаться. Меня швыряет из стороны в сторону, пока не пробивает разделительный отбойник и не выносит на встречку, прямо под колеса яростно гудящей тормозами фуры.

Словно насмешка судьбы, последнее что я слышу перед ударом, это припев чертовой песни:

“Tonight is the night I die…”

В эту ночь я должен умереть…

43

Элла

Ты делаешь самое важное.

Ты лечишь мое сердце.

Просто люби…

Его слова эхом звучат в моей голове. На душе неспокойно, меня потряхивает от страха, что с Лешей что-то случится и бои пройдут не так, как он планировал. Но я не позволяю себе думать о худшем и сомневаться в нем.

Он сильный, он настоящий боец.

Лежу на диване, смотрю телевизор, а рядом со мной телефон, который я неустанно проверяю на предмет сообщений от Ледника. В какой-то момент все же легкая полудрема охватывает мое сознание, но меня почти сразу из нее вырывает трель дверного звонка.

Тянусь к телефону — я отключилась не больше, чем на полчаса, а значит, что это точно не Леша вернулся домой, к тому же, он бы позвонил. Поднимаюсь на ноги и осторожно подхожу к двери, чтобы заглянуть в глазок. Пульс непроизвольно ускоряется, потому что моя фантазия уже напридумывала себе варианты развития событий и все не очень-то хорошие.

К счастью, это всего лишь Инга, но почему в столь поздний час?

— Привет… — растерянно здороваюсь я, когда девушка заходит в квартиру. — Что-то случилось?

— Да, только не паникуй, хорошо? — она сама чуть ли не дрожит и это неимоверно пугает. — Нам звонили из больницы, Леша попал в аварию…

— Он жив?! Что с ним?! — испуганно кричу я, перебивая.

Внутри все холодеет от ужаса и, кажется, сердце перестает биться в ожидании ответа Инги.

— Господи, жив конечно! Перелом руки вроде бы, сотряс и царапины, — тараторит Инга и, схватив меня, ошарашенную новостями, за плечи, хорошенько встряхивает. — Так, Эл! Соберись! Ему нужны вещи первой необходимости, собери живо и поехали!

— Какие вещи, где? — заставляю себя держаться мужественно, не плакать, не истерить, но это почти непосильная задача.

— Откуда я знаю где, блин?! Твой мужик, в конце концов! Пошарься по его полкам в шкафу! — ругается Инга.

Шмыгаю носом и киваю, собирая в пакет все то, что говорит девушка. Я не знаток больниц России, ведь родители меня отправляли на обследования и прочие лечения в частные клиники, а там, как говорят здесь: любой каприз за ваши деньги, от