Гретель и ее бесы - Герман Рыльский

налетела спиной на решетку. Она не рухнула на пол лишь потому, что клетка была слишком тесной.

– Надеюсь, теперь мы во всем разобрались? – спросила ведьма.

Девочка растерянно провела рукой по лицу. Глаза по-прежнему застилала серая пелена, но сквозь нее Гретель разглядела нечто странное. Пальцы как будто удлинились, изменили цвет и форму. Посмотрев на собственную руку, она увидела когтистую лапу темно-красного цвета.

– Таких тварей, как ты, я по мере своих сил отправляю в ад, – сообщила ведьма.

Гретель потрогала лоб и нащупала небольшие рожки. Это было ужасно, чудовищно. Но первое, о чем она подумала: «С Гензелем все в порядке. Он просто отправился в ад».

– Ну и что? – Гретель сплюнула горькую слюну и посмотрела на ведьму. – Даже если я бес, это не значит, что я плохая! Это мой выбор – быть на стороне зла или добра!

– А мой выбор – отправить тебя в печь, – сказала фрау Мебиус, направляясь к бесоприемнику.

Она снова дернула цепь, и заслонка распахнулась. Лязгая и подпрыгивая на рельсах, оттуда выехала раскаленная клетка. Даже на расстоянии Гретель ощущала идущий от нее жар. Внутри дымились почерневшие останки Гензеля, похожие на изломанные ветки.

– Давай-давай, выходи, – скомандовала ведьма. – На полу цепь. Застегни ее на ноге, а я принесу кочергу, совок и ведро.

Гретель покинула клетку. Она смотрела на обугленный скелет, но уже не испытывала ни парализующего ужаса, ни отчаяния. Гензель умер для этого мира, чтобы воскреснуть в другом. Возможно, в преисподней ему будет лучше.

«Только вот я в ад пока что не собираюсь», – подумала Гретель.

Под пристальным взглядом Вибек Мебиус она подошла к бесоприемнику. Здесь запах сгоревшего мяса и костей был куда сильнее, но Гретель запретила себе думать об останках, что лежали на дне клетки. Все это – потом. Повернувшись к ведьме боком, она запустила левую руку в карман, а правой потянулась к цепи на полу. Положив разомкнутое кольцо кандалов на лодыжку, Гретель сжала в кулаке замок, который прихватила из домика на дереве. И надавила на дужку.

Раздался громкий металлический щелчок.

– Вот и славно. – Из закутка между печью и клеткой ведьма достала совок, кочергу и веник. Сложив все это к ногам Гретель, она произнесла: – Подожди, сейчас принесу ведро.

Ведьма направилась к двери, туда, где у порога лежали волки. Гретель сбросила с ноги кольцо, подняла кочергу и на цыпочках двинулась следом. Один из волков, видимо почуяв неладное, приподнял морду и негромко зарычал.

«Поздно!» – злорадно подумала Гретель, занося кочергу.

Она настигла Вибек Мебиус, ведьму Пряничного домика и тетку настоящих Гензеля и Гретель, где-то посередине кухни. Предупрежденная рыком, та начала поворачиваться. В этот момент девочка со всей силы опустила кочергу на висок ведьмы. Раздался хруст – как будто сломалась сухая галета, – и к ногам Гретель рухнуло мертвое тело.

Волки разом вскочили и бросились к упавшей хозяйке. Гретель выставила перед собой кочергу, на конце которой виднелась кровь и несколько налипших волосков. Но волки и не думали нападать. Они осторожно обнюхали фрау Мебиус, которая лежала в свете синей леденцовой лампы. Один ткнулся мордой в копну темных волос и растерянно заскулил, другой просто лег рядом с мертвой ведьмой, положил голову на лапы и грустно посмотрел на Гретель.

– Ничего, ничего, – сказала та, медленно опуская кочергу. И, уверенная, что волки ее поймут, добавила: – Подождите меня за порогом, я скоро.

И действительно – волки встали и понуро поплелись к выходу. Проводив их взглядом, девочка отбросила оружие в сторону. А потом наклонилась и подхватила под мышки тело Вибек Мебиус. Дотащить его до бесоприемника оказалось нетрудно, затолкать в клетку – чуть сложнее. Приспособление строилось с расчетом на детей, и ноги мертвой ведьмы все равно торчали наружу.

– И так сойдет, – пробормотала Гретель, отдуваясь. А потом подошла к цепи и, подпрыгнув, повисла на ней.

Механизм пришел в движение, заслонка поднялась, и ведьма Пряничного домика отправилась в свой последний путь. Закончив с этим, Гретель покинула задымленную кухню. Волки лежали у порога, но, стоило ей открыть дверь, вскочили на ноги.

– У меня есть одно незаконченное дело, – сказала девочка. – Отведете меня к развалинам?

* * *

Занимался серый промозглый рассвет, над разрушенным капищем висел густой туман. Очертания каменных столбов едва просматривались. Гретель в сопровождении волков подошла к алтарю. Под ногами хрустели обугленные ветки и куриные кости – свидетельства шабашей, что проводили здесь Темные сестры. Сложив ладони рупором (к этим когтистым лапам еще предстояло привыкнуть!), Гретель крикнула:

– Отец! Ты меня слышишь?! Надо поговорить!

Поляна поглотила звук, словно над капищем висел не туман, а клочья ваты. Гретель ждала. Она не сомневалась, что ее услышат.

Прошло несколько минут, и в белесом мареве обозначилась высокая фигура. Рогатая и несуразная, она двигалась к алтарю, слегка переваливаясь на кривых ногах. Девочке было интересно, какой облик изберет отец для этой встречи. Он решил явиться как есть, без маски, которую надевал для жителей Марбаха. Голый торс, козлиная голова, длинные мускулистые руки… Гретель подозревала, что в таком виде демон-любовник навещал фрау из «святой шестерки»

– Вижу, ты обрела себя, – произнес инкуб, оглядев дочь. Его взгляд ничего не выражал, но в голосе слышалось одобрение.

– Пожалуй, – кивнула Гретель. – А вот Гензель отправился в ад.

– Очень жаль. Печально, когда семье приходится разделиться. Зато мы с тобой можем вернуться домой…

– В таком виде? – Гретель помахала отцу когтистой пятерней.

– Не беда, с этим я, пожалуй, смогу помочь.

– Пусть все остается как есть. – Девочка покачала головой.

– Но…

– Послушай, это важно! – сказала Гретель, глядя прямо в квадратные зрачки отца. – Теперь я – новая ведьма Пряничного домика. Я позволю тебе и дальше плодить подменышей. А сама продолжу ловить и сжигать их.

– Что?! – воскликнул демон.

– Ты слышал, что я сказала. Все будет как прежде, и посмотрим, кто победит. Но с одним условием – ты вернешь в этот мир настоящих Гензеля и Гретель.

Инкуб замолчал. На козлиной морде не отражалось никаких эмоций, но девочка видела, как он зол. Лапы, на одной из которых недоставало пальца, сжимались и разжимались, левое копыто слегка рыло землю.

– Зачем мне это? – произнес он.

– Затем, что, если ты не согласишься, я сдам тебя Святой инквизиции. И сама сдамся! Представляю, как обрадуется церковь, заполучив такое чудище, как я! Уже завтра здесь запылают костры, и тебе с твоими ведьмами будет некуда деться.

– Ты не посмеешь!

– Еще как посмею! Мало того, ты пообещаешь стать для Гензеля и Гретель хорошим папой… каким… – Гретель проглотила подступающий к горлу