Русский с «Титаника» - Владимир Лещенко

Сыщик внутренне напрягся, готовый ко всему – начиная от возмущенных воплей якобы оскорбленной невинности до яростного броска разоблаченного убийцы, которому уже нечего терять.

Вместо этого Монпелье просто промолчал, всем видом изображая добродушное, хотя и брезгливое недоумение. Стелла Марис так и стояла у зеркала, хотя по ее полуобнаженной спине вдруг пробежала секундная дрожь (или это почудилось ему)?

Пауза длилась с полминуты, пока рассеянно вертящий в пальцах журнал мистик не поинтересовался:

– Мсье Жорж, а можно узнать, по какому, собственно, праву вы…

Молча, Юрий бросил ему жетон корабельного детектива. Подойти вплотную к этому человеку он бы не рискнул.

– Вот, значит, как? – покачал головой француз, изучив металлический кругляш. – Не ожидал, признаться, что господа лимонники начнут принимать на службу русских сыщиков. Впрочем, какое это имеет значение? Кто бы вы ни были, но это не дает вам права обвинять меня в убийстве человека, о котором я слышу первый раз. Кто он такой, собственно? И зачем, по-вашему, мне его убивать?

Интуиция молчала, и лицо у француза было таким же, как и должно быть у невиновного, захваченного врасплох нелепым обвинением.

Но вот Стелла Марис…

Нянька в детстве рассказывала маленькому Гоше, как можно распознать оборотня или иную нечисть, прикидывающуюся человеком. Нужно глянуть на подозрительного типа боковым зрением или посмотреть на его лицо в зеркале. И тогда под колдовским мороком проступит его подлинное, нечеловеческое обличье. Так вот, лицо женщины, отраженное в зеркале, вдруг стало старше лет на десять и явственно чужим, как у древних идолов с Тибета или из джунглей Ангкорвата, на снимках виденных им во «Всемирном следопыте».

– Может быть, вам лучше покинуть мою каюту? – Монпелье развел руками. – Я полагаю, мсье Жорж, вас не похвалят за тот скандал, который я закачу «Уайт Стар», когда все ваши обвинения рассыплются в прах в первом же судебном заседании. Видите, я даже не пытаюсь сопротивляться, мне бояться нечего! Тем более догадываюсь, что за дверью ждет пара здоровяков-матросов, чтобы меня скрутить. Но я не дам вам повода, господин ищейка! – Он торжествующе усмехнулся. – Если хотите, я дам все объяснения в присутствии капитана. А сейчас вы бы не могли выйти, хотя бы на время, пока моя ассистентка не переоденется?

– Что вы задумали? Хотя, не важно, – сказал, как отрезал, Ростовцев. – Это, может, и сработало бы, имей вы дело с британским джентльменом. Но я-то не джентльмен, я русский каторжник! – не без удовольствия он отметил, что последняя фраза заставила француза занервничать.

Вот сейчас и ударим главным калибром.

– Или думаете спрятать от меня «Черную Луну»? – Ростовцев небрежно откинулся в кресле. – Не выйдет!

И с мрачным торжеством в душе понял: «Попал!»

На физиономии Монпелье в этот миг возникло выражение как у бретера, получившего посреди схватки с начинающим бойцом смертельный удар…

Ярость, отчаяние, недоумение. Но это длилось всего лишь миг, лицо мага вновь приобрело прежнее спокойно-высокомерное выражение.

– Ах, вот, значит, как! – голос звучал как ни в чем не бывало, хотя во взоре набухала ненависть. – Вот это и в самом деле неожиданно! Вы, признаться, меня удивили! А, собственно, что вам до «Черной Луны»? Послушайте, мсье русский, «Черная Луна» – это не ваше дело! – перешел он в наступление.

– Может, и золото – это не мое дело? – быстро спросил Ростовцев.

(Нужно запутать врага, не давать ему собраться с мыслями, пусть покрутится.)

– Золото! – истерично расхохотался Монпелье. – Золото! Так вот из-за чего все это… Ну, конечно, что вам еще может быть нужно?! Да плевать мне на ваше сраное золото!!! – вдруг заорал он, яростно оскалившись. – Можете забрать его себе! Мне все равно, как, поверьте, все равно, что этот возомнивший себя новым графом Калиостро офицерик-неудачник решил надуть своего царя. Но вот то, что его угораздило докопаться до вещей, которые не предназначены для профанов! – прошипел француз. – Вот это прощать нельзя! Да еще втянул в дело этого паршивого еврейского торгаша! – Монпелье вскочил.

– Отдайте «Черную Луну», – процедил Ростовцев, встретив глазами взор обернувшейся Стеллы.

Сейчас у нее было вновь самое обычное лицо – дьявольщина ушла на дно ставших черными щелками прищуренных глаз.

– А что будет, если я не отдам? Кстати, а что это такое, эта самая «Луна»? – невинно улыбнулся спиритуалист, похоже, вполне овладев собой. – Что, если я сейчас просто вытолкаю вас наружу, как нашкодившего лакея?

Он двинулся было к Юрию.

– Еще шаг и… – предостерегающе повысил голос Юрий.

– И что тогда? – рассмеялся француз.

– Тогда. Я. Вас. Прикончу! – пообещал Ростовцев, быстро сунув руку в карман, где ничего не было. – Тем более, что вы опасный убийца, который, кстати, все равно должен умереть, ибо по английским законам за убийство положена виселица. Да-да, – насмешливо покачал он головой. – «Вы будете повешены за шею и будете висеть, пока не умрете!» – процитировал он на память формулу британского правосудия.

– Ну что ж… – Монпелье высокомерно пожал плечами, однако отступил и вновь сел: похоже, угроза таки подействовала. – Если вы столь решительны, то… То, может быть, сделаем так… Вам ведь нужен убийца? И он у вас будет. Допустим, все произошло следующим образом. Этот ваш барон заманил мадемуазель Стеллу к себе в каюту и пытался изнасиловать, и она убила его, защищая свою честь, а возможно, и жизнь! Да, жизнь, ибо он угрожал ей этим своим ужасным азиатским ножом! – с притворным ужасом возгласил маг. – Арестуйте Стеллу Марис, она сознается и в убийстве, и вообще во всем том, чего захочу я, ее господин и возлюбленный! И уверяю вас, вы в этом случае не останетесь в накладе – во всех смыслах. Дорогая, ты сделаешь, как я скажу? – Монпелье игриво потрепал свою ассистентку по щеке.

– Да, мсье Жорж, – прошептала та, покорно опустив взгляд – ни дать ни взять гимназистка, которую застали милующейся с юнкером. – Да, все так и было! Господин Монпелье говорит чистую правду. Я виновата, судите меня…

Ростовцев, признаться, несколько растерялся. Чертов лягушатник, похоже, опять натянул ему нос и рискует выскочить из западни.

– Вас еще что-то интересует? – казалось, Монпелье еле сдерживает смех.

– Представьте, да! – сцепив зубы, выдавил стряпчий. – Во-первых, где проект Нольде? Во-вторых, где «Черная Луна»?

– К проекту я не притрагивался… Что до этой вашей «Луны». А может, ее и не было? – Маг приподнял брови. – Но если вы настаиваете… – «Черную Луну», если вам так уж интересно, я выбросил за борт! Моя ученица и помощница была в невменяемом состоянии и зачем-то схватила ее, убегая, и я просто утопил это древнюю штуку, чтобы избавиться от улики, – в голосе мага звучала откровенная издевка.

– Да неужели! – притворно изумился Ростовцев. – Может быть, и шкатулку, где она хранилась, золотую шкатулку эпохи Мин с тремя изумрудами вы тоже бросили за борт?