Матильда Кшесинская и любовные драмы русских балерин - Александра Шахмагонова

До отхода поезда оставалось около пяти часов, и нас разместили в разных домах, ведал этим офицер из отряда генерала Покровского и каждому говорил, куда идти. Мне с сестрой, сыном и Зиной указали дом, не называя нас по имени, куда мы и пошли. Семья, куда нас направили, была многочисленной – нас очень любезно встретили, угостили чаем и чудной закуской. После чая барышня, чтобы занять меня, стала показывать мне иллюстрированные журналы, где, между прочим, была фотография моей статуэтки работы князя Паоло Трубецкого, и барышня стала мне объяснять, что эта статуэтка знаменитой балерины Кшесинской, на что я, улыбаясь, ответила, что это я сама. Сюда же потом пришли Борис и Андрей. Хозяева, видимо, были несколько смущены нашим присутствием, опасаясь, как бы после нашего ухода им не было плохо от большевиков…»

Словом, обстановка была более чем неясной, то верх брали красные, то белые.

На территории, занятой белогвардейскими частями, порядок постепенно устанавливался, причём чем дальше от фронта, тем твёрже. Но революционные бури давали о себе знать. Кшесинская рассказала, что «вагоны оказались в довольно плачевном виде, обивка с диванов была сорвана солдатами». И прибавила: «Мелочи нас мало смущали, мы уже привыкли ко всему за это время».

И вот ещё наблюдение…

«…в Туапсе, на вокзале стоял жандарм в своей старой форме, и многие бросились его целовать, этого никто не ожидал». А всё мечтали, как признавалась Матильда, «о том времени, когда будем вместе гулять по Парижу…»

Долгие месяцы испытаний переделали многих. Когда беженцы, отправившиеся в Анапу вместе с великой княгиней Марией Павловной, увидели пароход, на котором предстояло плыть в Анапу, пришли в ужас и не спешили занимать места. Вдруг да великая княгиня не пожелает садиться на такую страшную, обтрёпанную развалину.

«Но вот приехала Великая Княгиня, любезно поклонилась капитану, который её встретил у сходней, и как ни в чем не бывало, смело вошла на пароход, поднялась на верхний мостик, невозмутимо уселась в кресло, наблюдая оттуда, как стали грузиться все беженцы».

Впрочем, в большинстве своём члены царствующего дома были воспитаны не так, как нынешние всякого рода «мажоры» и князи из грязи. Известно, какой спартанский образ жизни вёл, к примеру, император Николай I, который, ещё будучи великим князем, поразил всех во время посещения Англии тем, что вместо матрасов и подушек просил стелить ему солому.

Кстати, он учил своих детей: «Ведите себя так, чтобы вам прощали, что вы родились великими князьями».

22 октября 1918 года Матильда Кшесинская прибыла в Анапу. Ровно год минул с той поры, как большевики разогнали банду под именем Временное правительство, но так и не сумели окончательно взять власть на всей территории России.

Балерина писала в мемуарах:

«Было раннее утро, когда мы пристали к молу Анапы. Город ещё спал, и на молу никого не было. Мы все уселись на наших сундучках в ожидании нашей судьбы. Положение было не из приятных. Хотя город и был освобождён, но, как это часто случалось в тылу Добровольческой армии, банды, скрывавшиеся в горах и лесах, нападали по временам на эти освобождённые города, а войск для их охраны не было никаких… На разведку в город пошел офицер Мяч, командированный генералом Покровским сопровождать Великую Княгиню. Он должен был разыскать местного коменданта, узнать от него, каково положение города, и получить помощь в приискании помещения для Великой Княгини и для нас всех.

Мы ожидали возвращения сотника Мяча более часа. Он вернулся с успокоительными известиями, что в городе полный порядок и никакой опасности нет…»

Устроились. Жизнь постепенно налаживалась, а главное, не было опасности бесконечных обысков и арестов.

«Великие Князья Борис и Андрей Владимировичи поместились с Великой Княгиней Марией Павловной в доме одного зажиточного казака, но каждый день приходили к нам чай пить и играть в “тётку”». То есть Андрей был поблизости, сын с ней, и Кшесинская постепенно отдыхала от тревог и страхов Кисловодска.

Кшесинская отметила в мемуарах, правда вскользь, важное для Европы событие, которое для России столь важным уже не было…

«Огромною для всех радостью было известие, полученное вскоре по нашем прибытии в Анапу, что война окончена. Но с облегчением мы вздохнули лишь в тот день, когда союзный флот прорвал Дарданеллы и в Новороссийск пришли английский крейсер “Ливерпуль” и французский “Эрнест Ренан”. Это было 10 (23) ноября. В этот день мы почувствовали, что мы больше не отрезаны от всего света».

Событие то казалось радостным, но оно, положив конец войне, одновременно дало начало полномасштабной иностранной военной интервенции в России. И, конечно, балерине тогда было не понять, что таит в себе эта интервенция, завуалированная под помощь власть имущим. Тут ведь даже трудно ясно и точно прописать, кому всё же собирались помогать интервенты? Государю? Так при их же попустительстве государя не только свергли, но, как убеждённо говорили все вокруг, убили. Кому же помогать? Временное правительство изжило себя своими же преступлениями. Возникало огромное количество различных правительств во всех концах России, которые не могли быть легитимными. Но так ведь западным заправилам и не нужно было никакой легитимности. Им нужно было в очередной раз разграбить Россию. Но если после минувших грабежей они получали по заслугам, то теперь бояться, как казалось, нечего. Россия была прекрасным объектом для грабежей, и не только материальных, но и территориальных.

Матильда рассказала о том, как явился этакий оккупационный чинуша, разумеется, английский. Англия надеялась получить новые богатые колонии под видом помощи не важно кому.

«К концу года, под Рождество, в Анапу приехал начальник английской базы в России генерал Пуль в сопровождении состоявшего при нём генерала Гартмана. Вся Анапа была заинтересована этим неожиданным визитом. Приехал он передать предложение английского правительства Великой Княгине Марии Павловне выехать за границу. Великая Княгиня отклонила это предложение, считая, что она находится в полной безопасности, и заявила о своем непреклонном решении покинуть пределы России лишь в том случае, когда другого выхода не будет. Этот ответ был оценён генералом Пулем. Затем он выразил свое мнение, что Андрею следовало бы поступить в Добровольческую армию, но Великая Княгиня категорически против этого восстала, заявив, что не было случая в России, чтобы члены Династии принимали участие в гражданской войне. Генерал Пуль это тоже отлично понял».

Эти факты удивительны… Великая княгиня Мария Павловна продемонстрировала честь и благородство, достойные дома Романовых.

В конце марта за великой княгиней Марией Павловной был прислан командующим английской эскадрой в Чёрном море адмиралом Сеймуром военный корабль, чтобы вывезти её в Константинополь в случае, если Анапа будет в опасности.

И снова Кшесинская записала ответ, который узнала от великого князя Андрея: «По словам Андрея, присутствовавшего при разговоре, Великая Княгиня просила передать адмиралу Сеймуру её искреннюю признательность за присылку военного корабля, но в данное время она не видит никаких причин покидать Анапу, а тем более пределы России, и повторила то же, что ответила генералу Пулю, что покинет пределы России только в том случае, когда иного выхода больше не останется, а пока ее долг как русской Великой Княгини – оставаться на территории России. Видимо, капитан был, как моряк, тронут таким пониманием своего долга и ответил Великой Княгине: “Это правильно”. С ним тут же было условлено, что в случае опасности ему будет дано знать через Новороссийск, где постоянно находился английский корабль, а оттуда по беспроволочному телеграфу его найдут в любом месте. Было рассчитано, что в таком случае через двое суток он может быть в Анапе. Всё это было записано тут же в точности, чтобы знать, кого и какой корабль вызывать. Крейсер назывался «Монтроз», а командовал им капитан Гольдшмидт. Он хотел пригласить Великую Княгиню на крейсер на чашку чая, но она отклонила приглашение. При её слабых ногах ей трудно было садиться в шлюпку и взбираться на корабль. Но Андрей и свита Великой Княгини пошли с ним на мол, чтобы ехать на крейсер. По дороге в порт капитан рассказал Андрею, что, когда он получил от адмирала приказание отправиться в Анапу, ни адмирал, ни он не знали, в чьих она руках».