Заря страсти - Элейн Барбьери

По всей видимости, на данный момент поимка Фостера Синклера стала не так важна для майора Бэнкса: гораздо важнее для него было держать «в ежовых рукавицах» строптивую южанку Риву Синклер. Лейтенант даже не исключал, что девушка согласилась вернуться в город в обмен на то, что ее брата не будут больше разыскивать; а если это так, то дело вполне тянет на государственную измену. Впрочем, никаких фактов, подтверждающих эту версию, у Ларри Адлера не было, и он не горел желанием их собирать.

В холле он нос к носу столкнулся с Ривой и Теодорой. Рива на этот раз выглядела просто обворожительно, и хотя на ней было лишь простое белое платье, а из украшений — только серьги и маленький кулон на груди, лейтенант Адлер поймал себя на том, что не может отвести от нее глаз.

Ему отчетливо вспомнилась их первая встреча: тогда перед ним предстала тощая замарашка, возомнившая о себе невесть что; сейчас же это была настоящая маленькая леди, миниатюрная куколка, притягивающая взгляды мужчин.

— Здравствуйте, Ларри, — с легкой улыбкой поприветствовала его Рива, и лейтенант, с трудом взяв себя в руки, запинаясь, ответил:

— Рад вас видеть, мисс Синклер. Как поживаете?

— Благодарю, — все так же с улыбкой отозвалась она. — Вы были у майора Бэнкса, не правда ли?

— Да, но… — Он запнулся, сразу поняв, что в данный момент дело Фостера Синклера — не лучшая тема для разговора.

— Я понимаю. — В глазах Ривы мелькнули бриллиантовые капли, и Ларри поспешил оправдаться.

— Простите, мисс, что поднял эту неприятную тему, но…

— Но это ваша работа, — договорила она. — Не надо мне ничего объяснять, лейтенант, я действительно все прекрасно понимаю. В последнее время я часто думаю о том, что если бы не эта ужасная война, то многие из тех, с кем я познакомилась в последнее время, могли бы стать моими хорошими друзьями.

— О, мисс! — Лейтенант сделал шаг по направлению к собеседнице, аккуратно взял ее руку в свои ладони и поднес к губам. — Смею вас уверить: я всегда питал к вам самые дружеские чувства.

Заметив испуганно метнувшийся в сторону взгляд Ривы, Адлер обернулся и, к своему ужасу, увидел, что дверь в кабинет майора Бэнкса открыта.

Пронзительный взгляд командира был устремлен прямо на него.

Лейтенант инстинктивно отшатнулся: ему вдруг пришло в голову, что он крайне несправедлив к этим двум милым леди — юной и пожилой. Их разлучили с дорогим человеком, обвинили во всех тяжких грехах, а теперь держат под неусыпным двадцатичетырехчасовым контролем.

Судя по затравленным взглядам, которые Рива искоса бросала на замершего на верхней ступеньке майора Бэнкса, ее неустрашимость внезапно сменилась откровенной покорностью. Впрочем, этому вряд ли стоило удивляться, скорее уж удивить мог тот факт, что Рива Синклер так долго защищала свою независимость.

В то же время Ларри Адлер не мог не признать, что теперь, когда Рива так неожиданно похорошела, он стал относиться к ее ситуации гораздо более снисходительно, чем прежде. Ларри даже чуть усмехнулся про себя: похоже, его командир раскусил эту красавицу раньше других.

— Благодарю вас за теплые слова, лейтенант, — тихо сказала Рива.

— Мисс Синклер, — Ларри сдержанно поклонился, — всего наилучшего! — Он четко, по-военному, повернулся и стремительно покинул дом.

Только выйдя на улицу, Ларри перевел дыхание. Так вот оно что! Выходит, все эти сплетни о связи его командира и мисс Синклер — правда? Он готов был поклясться, что во взгляде майора Бэнкса горела бешеная ревность.

Лейтенанту стало даже чуть-чуть жаль так нежданно-негаданно расцветшей красоты Ривы Синклер. Сколько раз он вежливо целовал ее руку, не испытывая при этом ни малейших эмоций, и только сейчас, когда мужская натура стала брать свое, отчетливо понял, что место уже занято. Взгляд, который бросил на него Джефф Бэнкс, мог означать только одно: я уничтожу любого, кто посмеет претендовать на мою женщину.

Впрочем, Ларри Адлер не мог с этим не согласиться: Риве Синклер и ее тете некуда идти из этого дома, негде спрятаться, не у кого попросить помощи — майор армии Федерации Джеффри Бэнкс теперь их единственная опора и защита.

В столовой стояла гробовая тишина. Уже который день Рива, Теодора и майор Джеффри Бэнкс вкушали пищу в абсолютном молчании. Джефф не находил себе места, пытаясь улучить минутку, чтобы побыть с Ривой наедине, но та настойчиво избегала приватного разговора. Она договорилась с Теодорой повсюду появляться только вдвоем, и, похоже, Джефф уважительно отнесся к этому решению. Ночные посещения также прекратились. Но Рива пока не могла понять, какие чувства вызывает у нее этот факт. Даже самой себе она боялась признаться, что засыпает в чутком ожидании его властных шагов и каждую ночь, причесывая волосы перед сном, мечтает, чтобы, как и раньше, он зарывался в них лицом и шептал ей сладкие нежные слова. Она старалась убедить себя, что пока судьба относительно благосклонна к ней: Фостер на свободе, майор Бэнкс не приходит к ней по ночам и…

О Боже, почему он не приходит к ней по ночам! И почему она не может радоваться своей ночной свободе? И что за счастье в том, что она больше не обязана терпеть его ласки, не обязана целовать его, не обязана тонуть в его прекрасных темных глазах, не обязана засыпать у него на плече и слушать его слова любви?

Однако факт оставался фактом: с тех пор как они вернулись в Виксберг, майор Бэнкс явно избегал ее, и Рива ненавидела себя за то, что жалеет об этом. Иногда ей хотелось крикнуть: «Вот видишь, чего ты добился своими глупыми играми, нахальный янки! Я ношу под сердцем твоего ребенка и никому не могу рассказать об этом, даже тебе! Я должна забыть тебя, выкинуть тебя навсегда из головы, уйти из твоей жизни… Но как мне заставить себя не думать о твоих поцелуях, о твоих ласках, о твоей страсти, которую я делила с тобой каждую ночь?»

Рива все больше замыкалась в себе, стараясь не встречаться с Джеффом взглядами и избегать даже случайного прикосновения, однако от этого на душе у нее становилось только тяжелее.

С одной стороны, ей было ясно, что судьба Фостера больше не зависит от майора Бэнкса и, значит, соглашение между ними аннулировано. С другой стороны, Рива прекрасно понимала, что она до сих пор пребывает в полной власти майора Бэнкса, и если бы только майор захотел…

Короче, все это могло означать только одно: Джефф ею пресытился. Да, он бросил все дела и вернулся в город из своего нового военного похода, но чтобы разыскать сбежавшего шпиона Фостера Синклера, а вовсе не его сестру. Все обстояло именно так и никак иначе. Джефф ее не любит и никогда не любил, он просто играл с ней, как кошка с мышкой. Ему нравились ее неопытность, ее невинность, ее неуклюжие, но такие искренние ласки, а еще то, что он мог свести ее с ума одним прикосновением, да что там — одним взглядом!

И вот теперь он привез ее обратно в Лонгворт-Хаус лишь для того, чтобы держать здесь в качестве заложницы. Разумеется, майор надеется, что Фостер вновь попытается помочь им с Теодорой бежать, и вот тогда-то он наконец схватит мятежного южанина. Догадайся майор, что Фостер скрывается вместе с ними, ее просьбы пощадить брата вряд ли тронули бы сердце этого жестокого человека. О, тогда бы она ему точно не понадобилась, и он позволил бы ей уйти, не задумываясь.