Заря страсти - Элейн Барбьери

Вот только куда ей теперь идти?

Рива бросила нерешительный взгляд через стол, туда, где сидел Джефф. Его лицо оставалось невозмутимым: казалось, он был полностью погружен в свои мысли, и ей не оставалось ничего иного, кроме как сделать вид, что и ей тоже нет до него никакого дела.

Внезапно тишина закончилась, и хрипловатый голос Джеффа произнес:

— Прошу прощения за беспокойство, но мне нужно обсудить с тобой одно очень важное дело. Мы могли бы поговорить после ужина?

Рива испуганно взглянула на Теодору, и та, к счастью, пришла ей на помощь.

— Майор Бэнкс, — очень вежливо, но внушительно произнесла она, — прошу прощения, что вмешиваюсь, однако дело в том, что мы с племянницей договорились прогуляться с нашими друзьями после завтрака. Мы вернемся поздно, и я боюсь, что Рива уже слишком устанет, так что ей будет не до разговоров. Не лучше ли отложить вашу беседу до другого раза?

Разумеется, никакой договоренности с друзьями не было. Единственный план, который они обсуждали с Теодорой перед завтраком, касался намечаемой на сегодня стирки, .. но это дело вполне могло подождать пару минут и даже пару часов. Сколько может занять разговор… и о чем он вообще собирается с ней говорить?

Рива почувствовала, как у нее перехватывает дыхание. О чем, о чем он собирался с ней говорить? Неужели есть какие-то вести от Фостера? В данной ситуации она уже не была уверена, хорошо это или плохо.

Когда войска северян вошли в Виксберг, а Фостер был отправлен на какое-то важное задание и пропал, любые вести о нем Рива воспринимала как благо; однако сейчас все резко изменилось, потому что новости, сообщаемые майором Бэнксом, могли быть только плохими.

Если Фостера поймают, никакого снисхождения к нему проявлено не будет, поскольку ее желания никакого значения для Джеффа Бэнкса больше не имеют. Если бы он хотел что-то от нее получить, он бы сделал это прямо сейчас и без вопросов. Договариваться с ним больше было не о чем.

Хотя… У Ривы мелькнула сумасшедшая мысль: может, рассказать ему о… Но она тут же отбросила от себя эту идею. Как ни низко она пала со времен осады Виксберга, но все же пока не опустилась до того, чтобы шантажировать Джеффа своей беременностью. Понятно, что это сильно уронит его безупречную репутацию в глазах военного руководства; о том, что будет в случае огласки с ее репутацией, Рива давно уже перестала думать. И все равно если ей придется пробыть в Лонгворт-Хаусе еще хотя бы месяц, скрыть беременность уже не удастся.

Учитывая сплетни об их интимных отношениях с Джеффом, которые уже давно расползлись по городу, малейший намек на беременность будет подобен разрыву снаряда…

Рива тяжело вздохнула. В любом случае Джефф теряет гораздо больше, чем она, и скорее всего он попытается так или иначе уладить эту ситуацию. Тогда она сможет выдвинуть свои очень простые условия: отпустить их с тетей из города и забыть обо всей ее семье, включая Фостера. А как уж он это сделает, ее не касается.

Тем временем обстановка в столовой становилась взрывоопасной. Джефф попеременно переводил взгляд с Ривы на Теодору, но не произносил ни слова: в глазах его читалась жесткая решимость и еще что-то очень странное, чему Рива не могла подобрать подходящих слов. Вот только отчего-то от одной мысли об этом странном «нечто» у нее сладко кружилась голова.

Наконец Джефф пристально взглянул на мисс Лонгворт, затем перевел взгляд на Риву и, увидев в ее глазах отблеск отчаяния, едва слышно чертыхнулся. Резко встав из-за стола, он сказал:

— Что ж, я не вправе настаивать, леди. Подождем до следующего раза. А теперь прошу меня извинить — срочные дела. — Он быстро направился к выходу, и обе женщины молча проводили его взглядами до самых дверей.

Тем временем в Вашингтоне в богатом и благополучном особняке Уолтера Симпсона царила не менее напряженная атмосфера, чем в Лонгворт-Хаусе, а все из-за того, что двое встревоженных сердечными бурями молодых людей никак не могла найти общего языка.

— Марша, радость моя, скажи на милость, куда ты собралась? — Брайан перехватил мятежную Маршу на лестнице и, крепко взяв ее под локоть, заглянул ей в глаза, пытаясь найти в них ответ на свой вопрос. Однако Марша только раздраженно отмахнулась.

Брайан весь внутренне сжался, почувствовав, как ледяная волна презрения, откровенно отражавшаяся в ее глазах, окатила его с ног до головы.

— Это тебя совершенно не касается, понятно? Я уезжаю по своим делам.

— Знаю я, какие у тебя дела, — фыркнул Брайан. — Я только что разговаривал с твоим отцом — он очень расстроен твоим отъездом. Удивляюсь, как ты осмеливаешься вести себя подобным образом: неужели ты не понимаешь, что ставишь под удар не только свою репутацию, но и репутацию своей семьи? Девушка твоего круга не может путешествовать одна, и тебе это прекрасно известно.

Не суй нос куда не надо, Брайан! — угрожающе прошипела Марша, пытаясь высвободиться. — Я еду к своему жениху, и никто меня не осудит. Дело не терпит отлагательств: если я замешкаюсь, то ехать уже будет незачем и не к кому… — Тут Марша осеклась, поняв, что и так сказала слишком много.

Глаза Брайана подозрительно сузились.

— Ты можешь капризничать, сколько твоей душе угодно, но только не делай из меня дурака. — Он крепче сжал пальцы на ее локте. — Те времена, когда ты крутила мной, как хотела, давно канули в Лету. Теперь тебе придется объяснить свое поведение. Если бы с Джеффом что-то случилось, он написал бы мне об этом. Значит, речь идет о ваших отношениях. Неужели он решил оставить тебя, Марша, неужели образумился и понял, что вы не годитесь друг другу в супруги?

Глаза девушки гневно сверкнули, и Брайан невольно вздохнул. Нежно-голубое платье выгодно подчеркивало сияющую красоту его любимой своенравной блондинки. Брайан едва сдерживался, чтобы не заключить ее в страстные объятия. Сердце его радостно пело. Если его подозрения оправдаются, Марша станет наконец свободной от обязательств, и тогда он сможет более не скрывать своих чувств.

Пусть только Джефф откажется от Марши и даст ему «зеленый свет» — больше ему от судьбы ничего не надо. Марша — все, о чем он мечтал в своей жизни с того самого дня, когда впервые увидел эту блистательную красавицу. Возможно, для Джеффа она и не была «девушкой всей его жизни», но в своих собственных чувствах к Марше Брайан был уверен, как никогда.

Теперь оставалось главное: заставить Маршу понять, что решение Джеффа — единственно правильное. Брайан не представлял себе, что за экстраординарные обстоятельства заставили его друга отказаться от своих обязательств по отношению к Марше, но очень надеялся, что Джефф встретил настоящую любовь. Он не должен был упускать свою настоящую любовь.

— Объяснить? Что я должна тебе объяснить? — звенящим голосом произнесла Марша. — Хотя если ты так уж настаиваешь, да еще и репутацию мою подвергаешь сомнению, — девушка презрительно фыркнула, — что ж, изволь, могу и объяснить. Я получила письмо от своего жениха о том, что он хочет расторгнуть нашу помолвку, и, видит Бог, не собираюсь это так просто оставить.