Торговец - Леонид Кондратьев

Удар сердца следовал за ударом, и, не веря самому себе, Олаф медленно повел парящим от перегрева стволом автомата, как будто пытаясь нащупать буквально испарившуюся цель.

– Все? – В голосе наемника было столько неприкрытой, детской надежды, что в другом месте и в другое время этот вопрос вызвал бы просто гомерический хохот окружающих. Но не сейчас… Нет, не сейчас!

Будто бы в ответ на прозвучавшие звуки связной речи вал тел напротив зашевелился, и, откинув мешающую тушу гиганской кровоглазки, на свет появилась покрытая разводами гари и пятнами крови, потерявшая свой первоначальный демонический лоск рука Высшего.

Люди пусть шатаясь, но вставали. Кто оглушенный, кто контуженый. И демоны тоже поднимались. Но им явно пришлось куда хуже. Чары демонолога были направлены ведь именно против них. Из закованных в черные латы гвардейцев сумели подняться на ноги и начать отмахиваться от наседающих людей лишь трое или четверо. Остальных просто забили, пока они корчились на земле. Уцелевшие кровоглазки ослепли и теперь тыкались кто куда, топча своими ногами мелких тварей. Одна из них уперлась лбом в скалу и пыталась ее продолбить, не соображая, что камень не сдастся ее усилиям. Мелкие твари из быстрых, почти размазывающихся теней превратились в кое-как ковыляющих инвалидов, которых вчерашние крестьяне, двигающиеся с грацией беременных свиноматок, забивали без особых усилий. Атака чудовищ захлебнулась.

Опешившие и дезориентированные, они не слишком-то соображали, куда им надо идти и кого убивать. Лучники, которые сейчас прицельно пустить стрелу не смогли бы даже под страхом немедленной казни, вновь стали натягивать тетивы, сея смерть куда придется. Их нестройный залп скосил не только подступивших вплотную к меченосцам тварей, но и отправил на тот свет пять или шесть обороняющихся, которым оперенный гостинец влетел в спину. Высшего же демона просто отбросило назад – тварь каким-то неведомым образом уцелела и теперь, прикрывшись коконом, свитым из фиолетовых молний, медленно отступала под его защитой, больше не стремясь сойтись в рукопашной, а вот его наложнице повезло меньше. Ей, оглушенной ударом магии, чудом уцелевшая Селес при помощи своих телохранителей просто отпилила голову, и теперь эльфы были заняты тем, что разрубали еще шевелящиеся и дергающиеся куски своими тонкими светящимися мечами.

– Труповод, – севшим голосом прокряхтел Краст. – Давай! Пока он не очухался! Повторить Гнев Небес мне просто нечем!

Секрес кивнул, и пятеро латников в доспехах, до этого безмолвно махавшие мечами уже в первых рядах обороны, рванулись вперед. Через вставшего на их пути толстого демона, немного похожего на помесь ежа с гигантским спрутом, они просто перепрыгнули. Извивающиеся иглы рванулись следом и даже в паре мест вроде бы пробили броню, но ни одной капли крови на них не осталось, а умертвия последовали дальше, оставив чудовищу на память пару лоскутьев своего гнилого мяса. Мелких тварей они просто стаптывали и расшвыривали ударами чудовищной силы, плевки ядом и кислотой игнорировали. Но вот одному из них на шею вскочил монстр, напоминавший самую обычную белку с тремя крысиными хвостами.

Лишенные шерсти конечности оплелись вокруг основания шлема удавкой, и голова мертвого воина просто отвалилась. Еще одного сцапало щупальце, вырвавшееся из твари, которая до самого момента атаки выглядела как неприметная окровавленная туша без особых признаков, убитая, вероятно, близким разрывом гранаты. Но, видимо, это была ложная смерть, или же монстр успел ожить: раскрывшаяся поперек туловища пасть приняла в себя бо́льшую часть закованной в латы человеческой фигуры с двуручным мечом и начала пережевывать. А остальные трое мертвых камикадзе почти добрались до своей цели. Почти.

Камень под их ногами потек, и умертвия провалились в него. Двух земляной волной накрыло с головой и уволокло куда-то в глубину, а одного из них неведомые руки вытащили обратно на поверхность. Правда, уже без лат, двуручника и большей части рук и ног. Мертвое и слегка подгнившее тело странно дергалось в воздухе, пытаясь достать обломком единственной уцелевшей конечности до странного свитка, который Аксимилиан водрузил поверх налепленной на его торс взрывчатки. Но шансов у него на это не было.

– Аха-ха-ха, – зашелся в смехе высший демон, внимательно рассматривая то, чем пытались его атаковать. – Ходячие бомбы? И только-то?! Глупцы! На эту уловку никто из моих собратьев не покупается уже тысячи лет! Когда мне приедятся ваши муки, я засуну их вам же в глотки и подожгу!

Тело дернулось в последний раз и распалось на несколько кусков. Плоть упала на землю, а вот странный жилет, в котором тварь безошибочно узнала взрывчатку, возможно, благодаря навешенной волшебниками поверх пластита магической хреновине, полетел куда-то за спину предводителю демонов – видимо, для того чтобы дождаться часа, когда угрозу можно будет воплотить в жизнь.

Лучше момента не будет, решил Олаф, видя, как заряд пролетает в паре метров от головы чудовища, и нажал кнопку радиодетонатора.

В чем состоит главное отличие современных типов взрывчатки от доисторического дымного пороха и уж тем более от его магических аналогов, основанных на мгновенном или почти мгновенном разогреве определенного объема вещества? Только в одном – в скорости детонации. Которая для пластита составляет порядка семи километров в секунду. Конечно же скорость догоняющих ударную волну, радиально расходящуюся от точки подрыва, осколков будет меньше в связи с присущей им инерционностью, но и этого вполне достаточно.

Сжавшаяся до толщины одной молекулы ударная волна намного опередила газовые продукты взрыва и первой достигла уверенной в своей неуязвимости цели, разрывая тонкие кожные покровы, остатки одежды, вызывая многочисленные гидродинамические травмы внутренних органов. Хотя для демона, а уж тем более высшего, это было бы не смертельно из-за поистине демонической регенерации и повышенной плотности тканей, составляющих его тело. Но… всегда есть какое-нибудь «но»… и в этом случае им являлись разогнанные взрывом шарики из хладного железа, обозванные Олафом в беседе с Крастом странным словом «подшипниковые», любовно перемешанные с кусками серебряной церковной утвари и облитые светлым ихором, неизвестно какими путями добытым демонологом.

Не успело утихнуть эхо взрыва, как поднятая ударной волной кровавая взвесь, оседая, открыла напряженным взглядам присутствующих обнаженное тело Высшего, лишенное даже намеков на одежду. Мертвенно-бледная, совершенная в своей чистоте кожа, как будто светящаяся изнутри, была покрыта мельчайшими, на глазах впитывающимися в нее частичками чужой плоти. Совершенные, достойные любого самого привередливого скульптора черты и наполненный презрением взгляд, буквально ломающий волю находящихся перед ним людей. По колено в ошметках и кусках панцирей, попирая сломанное оружие, на осмелившихся укусить букашек смотрела сама смерть… Безмолвная, совершенная в своей красоте – и от этого не менее неотвратимая смерть… в зрачках которой танцевал огонек растущего с каждой минутой удивления. А по идеальной поверхности кожи начинали разбегаться паучки язв…

Плоть выходца из Бездны, являющаяся, по сути, энергией, преобразовавшейся в материальную форму для удобства существа, ею владеющего, трескалась, шла пузырями и истаивала, выпуская наружу свое содержимое. Оно не очень отличалось от своей оболочки – казалось, что алебастровую статую заменили рубиновой, или нет, скорее свитой из живого огня. И он медленно, но неуклонно размывался и рассеивался в чуждой ему реальности.