За закрытой дверью - Шеннон Маккена

— Что, прямо здесь?

— Все до единой вещи. Я чувствую, как они дышат нам в затылок.

Она недоуменно посмотрела на него. Он зарычал и рванул пояс ее плаща.

Это привело ее чувство.

— Нет-нет, я сама. — Она сняла ботинки с легким вздохом разочарования. — Ах, какие хорошие были ботинки.

Пока Рейн стягивала джинсы и нижнее белье, Сет достал из кармана нож, поднял с пола салона ее ботинок, успевая в то же время поглядывать на соблазнительные округлости ее прелестного тела. Рейн уже одевалась. Сначала она надела очаровательное, обтягивающее спортивное белье розового цвета.

Сет завыл по-волчьи.

— Нечего пялиться, Сет.

— Извини, дорогая, это выше моих сил.

Сет срезал каблук с подошвы, и из полости под пяткой выпал микрочип с антенной.

— Ты только взгляни на это, крошка.

Рейн так и не натянула джинсы до бедер. Ее челюсти задрожали от гнева и страха.

— Виктор?

— Поторопись, милая, — сказал он мрачно. Но она уже была готова.

— Оставь все на полу, и пойдем, — сказал он.

— Мы что, просто бросим машину здесь?

— Заберем ее позже, если сможем, — ответил он безразличным тоном.

Он подхватил сумку со своим ноутбуком и высокотехнологичными игрушками, выскочил из машины, взял ее за руку, и они побежали под проливным дождем. Каждую секунду он ждал появления погони и был готов нырнуть к обочине и открыть огонь. Они перебежали через дорогу, направляясь в салон «Новые и подержанные автомобили Шульца». Пятнадцать минут спустя его кошелек с наличностью «на всякий случай» прилично похудел, а Сэмюел Хадсон, одна из его личин, стал счастливым обладателем лишь слегка потрепанного «форда-меркурия» девяносто четвертого года выпуска. Не то чтобы эта машина очень ему нравилась, но за те деньги, которыми он располагал, это был лучший вариант.

После сорокаминутного виляния по маленьким улочкам он убедился, что их никто не преследует. Он выехал на дорогу, ведущую в сторону холмов. Дождь усилился, превратившись почти в ливень. На окраине городка под названием Олден-Пайнз он увидел табличку с надписью: «Лофти пайнз мотель». Он заехал на парковку и остановил машину.

Портье бездельничал за столом, уставившись на двенадцатидюймовый экран телевизора, на котором Клинт Иствуд разбирался с плохими парнями. Он совершенно не заинтересовался тем фактом, что Сет платит наличными, и не взглянул на поддельные водительские права. Он вообще не оторвал глаз от экрана, а просто бросил на исцарапанный стол ключ от домика, прикрепленный к кедровой плашке.

— Седьмой домик, — сказал он, не сводя взгляда с экрана. — Освободите его к половине двенадцатого.

В комнате было холодно и пахло плесенью. Сет принялся за старинный обогреватель, а Рейн вытащила из шкафа дополнительные одеяла. Обогреватель щелкнул и заурчал. Слабая настольная лампа высветила потертую мебель. Переваривая события последних двадцати четырех часов, они оба молчали.

Рейн сняла свой новый плащ и подошла к нему. Она легонько толкнула его в грудь. Сет понял, что она хочет, чтобы он сел. Что он и сделал. Бугристая кровать скрипнула под их весом.

Она выглядела очень мило в новом свитере цвета спелой малины. На ее лице уже проступили синяки. Завтра они станут ярко-фиолетовыми. Он только сейчас понял, как близко к краю она была сегодня.

— Итак? — сказала она.

— Давай приляжем, — предложил он.

Она улыбнулась невеселой улыбкой, скриви в свои соблазнительные губки.

— Если ты думаешь, что сможешь уйти от разговора с помощью секса, то ты глубоко заблуждаешься.

— Да вовсе нет, — запротестовал он. — Я просто хочу, чтобы мы согрелись. — Он пошарил среди пакетов и выудил вечернее платье. — Надень это.

Она взяла в руки маленькую тряпицу и недоверчиво посмотрела на нее:

— И это должно меня согреть?

— Нет, это я должен тебя согреть.

Она исчезла в ванной. Он разделся и положил «Зиг Зауэр» на столик возле кровати.

После непозволительно долгого ожидания дверь наконец открылась, и он увидел ее силуэт.

Она всегда делала это с ним. Он просто не мог контролировать себя, когда она была такой красивой. Персикового цвета платье облегало ее тело, подчеркивая каждый изгиб, каждую впадинку, каждую выпуклость.

— Иди сюда, — сказал он и похлопал ладонью по кровати. — Я согрел ее для тебя.

Она скользнула под одеяла с благодарной улыбкой на устах и прижалась к его горячему телу. Она погладил ее по бедрам.

— Подожди, Сет. Ты обещал. Я должна знать…

— Пожалуйста, Рейн, — умолял он. — От адреналина у меня в голове помутилось. Мне нужно до тебя дотронуться. Я так боялся, что потеряю тебя.

Она тихонько толкнула его в грудь.

— На этот раз ты не уйдешь от ответа, любовь моя. Адреналин ни при чем. У меня тоже переизбыток адреналина в крови, знаешь ли. Я не понимаю, почему ты так боишься со мной разговаривать, но тебе придется перешагнуть через себя. Прямо сейчас.

Он перекатился на спину и уставился в потолок. По крайней мере она назвала его «любовь моя». Он ей напомнит об этом, когда все прогорит.

— Это правда, — сказал он напряженно. — Я не хочу разговаривать. Потому что когда я начинаю говорить, то все сразу портится. Во всяком случае, если дело касается отношений.

— Портится? Почему?

Он потер лицо, скорчив гримасу.

— Ты же видела, какой я. Сегодня видела. Стоит мне раскрыть рот, и все само получается. Я всегда все порчу. Каждый раз.

— О, Сет, — прошептала она.

— И я чертовски боюсь испортить наши отношения. — Его голос прозвучал грубо. Он смутился от этого и отвернулся.

Рейн пододвинулась поближе.

— Я не боюсь правды, — увещевала она, поглаживая его по волосам. — И даже если я злюсь на тебя, то это еще не конец света. Я ведь много раз злилась на тебя, помнишь? И вот она я, тут, рядом с тобой.

— Ну да. За это я должен благодарить наемника, — мрачно заметил он.

Она поцеловала его в нос.

— Не глупи.

Он закрыл глаза, наслаждаясь ее легкими поцелуями и прикосновениями.

— Легко сейчас говорить, — сказал он. — А вот что случится, когда мои странности вылезут наружу? Вот тогда ты попляшешь.

— Я уже видела все твои странности, Сет Маккей. И не раз. И да, ты прав, ты порой невыносим. Мне тебя жалко в такие моменты.

Он открыл глаза. Она не то чтобы смеялась, но он не доверял этим искрам в ее глазах.

— Я не вижу ничего смешного, черт возьми, — прорычал он.