Ненавижу колдунов! - Андрей Денисенко

Это самое хваленое равновесие чем-то мне не нравилось, смущало прямотой своей, что ли, но в Калунте я задерживаться не собирался и потому выбросил пустые рассуждения из головы. Переулок закончился, мы выбрались на открытое пространство. Ветер рванул с новой силой, пробирая до костей.

– Святые небеса! Я книжный червь, простой хранитель древних манускриптов, вместо того чтобы изучать мудрые страницы в тиши библиотеки, торчу здесь, на осеннем ветру, и собираюсь сражаться с демонами! – Дартч поежился и шмыгнул носом. – Воистину, мир катится в пропасть!

– Ты, Книжник, не умничай. Ежели не полезем на Пустырь за Книгой Ветров, точно конец света будет. А пока еще ничего, жить можно.

– Я – на Упырином Пустыре холодной осенней ночью спасаю мир! – Книжник горько усмехнулся. – Ничего хуже и представить нельзя!

Мерцающее, словно тлеющее изнутри небо раскололось вспышками молний, загрохотало. Упыриный Пустырь озарился мертвенным светом. Я покрутил головой. Красиво. Только холодно и сыро да ветер еще, а то можно было бы и постоять немного, поглазеть. Я всмотрелся в разрываемую вспышками темноту, прикидывая нужное направление.

– Туда вроде. Давай сейчас вдоль канавы, а там посмотрим.

Если Книжник и не мог представить ничего хуже ночной прогулки по Упыриному Пустырю, то только первую сотню шагов. Хуже оказалась прогулка по Пустырю, кишащему голодной нечистью. Из мусорных куч за нами наблюдали десятки недобрых глаз, твари покрупнее пытались нападать, но мой меч делал свое дело, и демоны, шипя, отступали, тряся обрубками лап и хвостов.

Вдоль канавы идти не стоило. Это я понял почти сразу, с трудом отбившись от обитающей там пакости с длинными жгучими щупальцами. Атака была внезапной, я едва успел увернуться. Одним из щупалец тварь попыталась уцепить меня за шею, но я оказался быстрее. Жгучий след от щупальца все же остался, Книжник утянул меня за поваленное дерево и торопливо намазал рану дрянью из пузатой склянки. Мазь воняла так мерзко, что перебивала запах нечистот самого Пустыря, и я едва не прибил Книжника, узнав, что она замешена на конском навозе.

Дальше мы продвигались осторожнее, то и дело останавливаясь и пережидая. Крупных демонов нам пока удавалось обходить, и хотя основательно вымазались в грязи и нечистотах, я начал надеяться, что серьезных неприятностей удастся избежать.

Тучи над нами постепенно наливались багровым, кровавые отсветы придавали и без того зловещему пейзажу адский вид. Мелкие капли дождя смешались в ледяную влажную пелену, глина под ногами скользила.

Мы почти добрались до места, когда напоролись на змею. Конечно, на самом деле это была вовсе не змея, но разглядывать ее я не собирался. Если бы не яркая вспышка молнии прямо над нами, мы бы, наверное, спокойно спустились бы с кучи, наступили бы ей на хвост и были бы благополучно съедены.

Длинный змееподобный демон лежал в низинке шагах в пятнадцати от нас и, казалось, дремал. От сотрясшего все вокруг раската грома он проснулся, поднял голову… и почуял донесшийся запах человечины. Близко. Очень близко.

Демон шумно втянул воздух и повернулся в нашу сторону. Я замер, стараясь не дышать. Великие небеса, если ЭТО нас заметит… Морда твари по-змеиному качнулась из стороны в сторону. Ничего лишнего. Только два алых глаза и ноздри, все остальное – зубы.

Нам повезло. Со стороны моря налетел порыв холодного ветра. Тварь, потеряв наш запах, громко зашипела. Длинное лоснящееся тело дернулось, свилось кольцами и стремительно исчезло в темноте. Переведя дух, я оглянулся на Дарча.

Лицо Книжника было совершенно белым. Он попытался что-то сказать, но сквозь стук зубов я не разобрал ни слова и просто подтащил его ближе.

– Оно уползло, Дартч. На, глотни.

Я сунул ему в руки фляжку. Там оставалась пара глотков эллийского белого, что я берег для себя на крайний случай. Но у Книжника случай был намного крайнее моего, и я пожертвовал вином без особого сожаления.

– И зубами не стучи. Вдруг еще какая-нибудь дрянь поблизости, запросто услышит.

Я надеялся, что незамысловатая шутка приведет Книжника в чувство, но тут же пожалел о своих необдуманных словах. Стучать зубами Дартч перестал, но побледнел еще больше, закатил глаза и собрался падать в обморок. Чертыхнувшись, я дал ему подзатыльник.

Вот это помогло. Книжник свистящим шепотом выругался, безуспешно попытался дать мне сдачи и, получив второй подзатыльник, злобно уставился на меня. Я удовлетворенно кивнул. Ученые мужи – они вообще-то народ крутой, надо только их хорошенько разозлить, и они горы свернут. В нашем случае – горы мусора.

– Мы почти на месте, Книжник. Вон там, в низинке.

Книжник смешал стон с ругательством. Я в очередной раз поразился, откуда ученый человек может знать так много нехороших слов. Наверное, есть какая-нибудь особая наука. Или они споры ведут. Научные.

– Если бы я знал, куда ты меня заманишь, я бы… я бы… – Книжник вдохнул смрадную вонь слишком глубоко и приглушенно закашлялся.

– А если бы я знал что-нибудь из этой истории наперед, я вообще обошел бы Калунту самой дальней дорогой. Пошли, чего там.

Недовольство Книжника я очень даже понимал. Темень, холод, вонь и монстры вокруг шныряют. Это не в пыльной читальне сидеть да старый хлам перелистывать. К тому же и впрямь неудачно вышло. Подлая змеюка объявилась аккурат в тот момент, когда мы пробирались мимо чего-то непонятного и невообразимо вонючего. Я подозревал, что это были останки нескольких коров, хотя совершенно не представлял, как они попали на Упыриный Пустырь. Обглоданные раздувшиеся туши источали непередаваемый аромат, выбор был невелик: мерзкая вонь или острые зубы.

Я перебрался на ту сторону кучи, спустился в низинку и прислушался. Вроде тихо. Вот ведь обидно, до Книги рукой подать, ан нет: лежи и вонью наслаждайся. На меня накатила такая досада, что появись змея-переросток сейчас – точно порубил бы на куски.

Книжник скатился прямо на меня, пребольно долбанув сапогами в бок. Я хотел было высказать все, что думаю о нем и умниках вообще, но понял, что он и сам догадался.

Книгу я все-таки припрятал неплохо. Дартч только пялил глаза, пытаясь ее углядеть, даже когда я откинул от тайника грязный мусор. Из узкой щели блеснуло серебро испачканного глиной оклада. Дартч только рот открыл.

Некоторое время я наслаждался немой сценой, потом Книжник ахнул, бухнулся на колени и схватил Книгу, прижал грязный оклад к груди.

– Ты… ты же испачкал Книгу Ветров! Вся в грязи… и страницы наверняка намокли! – В его голосе звучал священный ужас пополам с негодованием.

– Зато не спер никто. Кто же знал, что здесь так сыро будет. – Я пожал плечами. – Да ты не дергайся. Как намокла, так и высохнет. Ничего ей не сделается. Я глядел, пергамент прочный.

Книгочей вытаращил глаза.

– Но… но это же Книга Ветров! Великий артефакт!

Я снова пожал плечами, почти не слушая его. В призрачном сиянии, озаряющем небо, я вроде разобрал странный силуэт… или мне показалось?