Нить неизбежности - Сергей Станиславович Юрьев

Видение погасло, и они погрузились в темноту. Невидимый вихрь подхватил их и понёс куда-то мимо обрывков слабого рассыпчатого свечения, которые постепенно скручивались в воронку, в горло которой их затягивало всё стремительней с каждым мгновением.

— Не думай ни о чём — мешаешь. — Лида обхватила его шею, и чем стремительнее становилось падение, тем сильнее сжимались её руки.

— А если задохнусь? — терпеливо поинтересовался Онисим, не делая, впрочем, попыток освободиться.

— Не успеешь, — отозвалась Лида, и в этот момент лопнула, словно стенка мыльного пузыря, тонкая перегородка, отделявшая их от цели.

Над ними куполом возвышался свод, освещённый несколькими тусклыми синими фонарями. Ряды глубоких мягких кресел поднимались вверх амфитеатром, а к высокой мраморной трибуне, украшенной золотым орлом, вела широкая мраморная лестница, вдоль которой, словно стражи, стояли статуи суровых мужей в тогах. Мраморный зал Ромейского Сената встретил их полумраком и безмолвием — эти стены не пропускали даже слабых отголосков гула Вечного Города, а стрелка на огромном циферблате, висящем под самым куполом, уже приближалась к горящей старинным золотом цифре XII.

— Дура… Ну почему я такая дура… — Лида повалилась на нижнюю ступень лестницы, и плечи её начали вздрагивать от частых всхлипов. — А ты! — Она повернула к нему заплаканное лицо. — А ты не мог подсказать? Тоже мне десантник! Трепло. Восемь часов разницы. Эти сволочи сейчас по кабакам сидят или сучек своих трахают, а я тут, как дура последняя… — Она говорила негромко, но, повинуясь проверенной веками акустике, её голос заполнял всё помещение, отражаясь от массивного купола, лежащего на плечах атлантов.

— Успокойся, детка. — Онисим положил пулемёт на невысокий парапет из яшмы, отделяющий полторы сотни сенаторских кресел от мест для приглашённых, прицелился и нажал на спуск. Потребовалось не более секунды, чтобы изваяние цезаря Конста, завоевателя Галлии, рассыпалось в мраморную крошку. — А теперь нацарапай здесь что-нибудь гвоздиком по-галльски и давай до дому, а то и вправду придётся в кого-нибудь стрелять. Ты же этого не хочешь.

— Сейчас… Я сейчас. — Лида едва заметно кивнула, вытирая слёзы рукавом. — Только у меня гвоздика нет. Вот. — Она достала из нагрудного кармана губную помаду. — Сейчас.

Она подошла к массивному постаменту, над которым возвышалась трибуна, и старательно вывела несколько знаков древнего рунического письма.

— И что это значит? — поинтересовался Онисим, разглядывая надпись — при синих лампах дежурного освещения она казалась начертанной кровью и выглядела довольно зловеще.

— Не знаю. — Лида вырисовывала последний знак, втирая в камень остатки помады, и казалось, что сейчас она от усердия высунет язык. — Ромен всегда оставлял такую надпись.

Где-то в глубине здания завыли запоздалые сирены, и топот многочисленных сапог донёсся со стороны запасного выхода. Преторианская гвардия спешила немедленно покарать неизвестных преступников, каким-то образом проникших в святая святых Ромейского Союза. Здание Сената считалось здесь чуть ли не храмом власти, порядка и законности.

— Пошли! — Как только дверь распахнулась, Лида бросила на пол помаду и прижалась к Онисиму. — Да брось ты свою бандуру.

Бывший поручик без малейшего сожаления отбросил пулемёт, и сразу же купол над головой распахнулся навстречу звёздному небу. Они летели над городом, раскинувшим свои огни от горизонта до горизонта, и Лида смеялась во весь голос, как настоящая ведьма, Святая Маргарита, ещё не приобщившаяся к свету раскаянья.

— Тут подожди, — сказала она как бы вскользь и исчезла.

Онисиму тут же показалось, что он вот-вот свалится на древнюю булыжную мостовую, устилавшую площадь перед Пантеоном. Рука сама по себе дёрнулась туда, где должно было бы находиться кольцо от парашюта. Кольца не оказалось, но и падения не последовало — наоборот, невидимые воздушные потоки потащили его вверх, и вскоре огромная площадь стала казаться тёмным пятнышком, утонувшим в море огней.

— Я же говорила — подожди! — Рядом возникла Лида, и обе её руки были заняты большими, туго набитыми пакетами, на каждом из которых было изображено лицо с куцей бородёнкой под лихо заломленным беретом, то же, что красовалось на её футболках и зажигалках. — Я в магазин заскочила. Или ты поголодать решил? На вот — помоги. — Она сунула ему один из пакетов, освободившейся рукой ухватила Онисима за ремень, и город внизу исчез, растворившись в лоскутах постепенно светлеющего голубого тумана.

Когда он решился открыть глаза, оказалось, что Лида стоит рядом, стряхивая с себя песок. Изумрудные волны лениво набегали на тот же пляж, на который он ещё вчера свалился с неба, и та же горластая компания продолжала развлекаться неподалёку. От моментально притихшей группы пляжников отделилась загорелая фигура и торопливо направилась к ним.

— Привет, Лида. — Слегка полноватая, но довольно миловидная дама лет тридцати или около того кивнула и Онисиму, понимающе улыбнувшись. — Звала на кофе, а тебя и нет. Ну, понимаю, понимаю. Может, познакомишь?

— Хочешь — сама знакомься. — Лида, не глядя на неё, вытащила из пакета пачку сигарет.

— А ты меня не превратишь в лягушку за то, что я с твоим кавалером прогуляюсь?

— В крокодила я тебя превращу! — Лида присела на свой плед, который так и пролежал здесь всё время, пока они отсутствовали.

4 октября, 14 ч. 30 мин., Р. Сиар, Лос-Гальмаро, Гуманитарный университет.

— На самом деле в том, что там сейчас происходит, нет ничего удивительного. Нет — удивительное, конечно, есть, но вы уж поверьте — ничего необычного. Просто Господь наш сдал этот мир с недоделками, а может быть, его подмастерья где-то схалтурили.

— Извините, дон Карлос, а за подобные слова вас от Церкви не отлучат? — перебила Дина не на шутку разошедшегося старичка, старшего эксперта фольклорного отдела Коллегии Национальной Безопасности Республики Сиар. — Насколько я знаю, безбожников здесь не очень-то жалуют.

— О, дона Дина, не беспокойтесь. Моя должность и моя повседневная работа на благо Свободы и Процветания дают мне возможность позволять себе некоторые вольности. Но вернёмся к нашим баранам. — Дон Карлос снял с полки толстый фолиант, от которого за версту несло древностью, и аккуратно вытер пыль с корешка. — Вот это — один из ранних списков дневников Виттора да Сиара, который, как вам, надеюсь, известно, первым ступил на эту благословенную землю. К слову сказать, он был не просто беспощадным завоевателем и разбойником, но и весьма образованным для своего времени человеком. И его дневники позволяют нам судить о многом, чего после его появления здесь просто не стало. Так вот… О чём это я?

— О Витторе да Сиаре, — напомнила Дина.

— Да, да… Он, несомненно, был великим человеком и бесстрашным воином. Имея всего полторы тысячи солдат… Так, — дон Карлос на некоторое время умолк, а потом звонко хлопнул себя по лбу. — Вы знаете, дона Дина, кажется, я временами начинаю впадать в маразм, но всё равно — едва ли в Сиаре найдётся хоть один специалист, который был бы сведущ более меня в вопросе, который вас так интересует. Так вот — после частичного истребления вабассо-урду, населявших территорию нынешней провинции Вальпо… Нет, кажется, я захожу слишком издалека. С вашего позволения, я вам зачитаю одну запись.